Колдун углубился в лес, и пока я подлечивала своего коня, лежащего вверх ногами на зеленой траве, вернулся с охапкой сушняка. В центре поляны он рукой выжег небольшую площадь, обложил ее камнями с берега и принялся строить кострище.
Елисей внимательно наблюдал сначала за мной, потом за Змием, что несколько раздражало. Если бы он еще и комментировать начал, я бы нашла повод отправить его погулять на другую сторону поляны, но, как назло, он молчал. Колдун щелкнул пальцами, костер весело запылал и тут нашему царевичу, видимо, захотелось в кустики. Да так неожиданно сильно, что он выпучил глаза, схватился за причинное место и опрометью бросился в густые заросли. Я удивленно посмотрела ему вслед, перевела взгляд на колдуна, понимающе хмыкнула и продолжила лечить постанывающего Сивку.
Наше счастье длилось недолго. Елисей вышел из кустов чем-то дико довольный, и с превосходством посмотрел на нас:
— Я нам ужин нашел!
Мы со Змием еще раз подозрительно переглянулись и пожали плечами. Не дождавшись заслуженных аплодисментов, царевич фыркнул, подхватил казанок и скрылся в тех же кустах.
— Он не догадался помыть руки? — как будто сам у себя спросил Змий, и я поняла, что сегодня лягу спать голодной.
Через десять минут Елисей вышел из зарослей весь в листочках и с паутиной на ухе. В руках он нес казанок, доверху наполненный ярко красными ягодами.
— Вот! — гордо протянул он мне. — Или ты скажешь, что не будешь их есть?
Я взяла казанок, присмотрелась, подозрительно принюхалась и повернулась к добытчику:
— Я думаю, никто из нас не будет это есть. Ты принес одну из разновидностей волчьей ягоды. Они ядовиты.
Змий подошел к нам, заглянул в казанок и пристально посмотрел на Елисея:
— Ты отсюда ел?
— Нет, — беспечно улыбнулся царевич, отошел к костру, протянул к нему руки и уже потом добавил:
— Только с куста!
Схватившись за голову, я кинулась в те заросли, которые Елисей выбрал себе туалетом и кухней одновременно.
— Он полкуста обглодал, — обреченным шепотом сказала я Змию, когда вернулась. Мы разом обернулись к царевичу.
— Елисеюшка, — позвала я его, как смертельно больного родственника. — Тебе бы прилечь, а?
— А что? — идея мальчику понравилась. — Я уже покушал, теперь можно и подремать. — Он покрутился возле костра, выбрал наиболее удобное, с его точки зрения, место, улегся и тут же захрапел.
Мы со Змием переглянулись:
— Когда должны подействовать ягоды?
— Сейчас, — пожала я плечами. Мы с колдуном тихонько приблизились к царевичу и принялись ждать. Минут через десять Змий не выдержал:
— Ягоды ядовитые?
— Очень, — ответила я, и мы еще минут десять подождали.
— Ты уверена?
— Абсолютно, — еще десять минут.
— Он спит, — колдун сел на корточки и внимательно посмотрел Елисею в лицо. — И, по-моему, ничего ему не грозит.
— Не понимаю, — я присела рядом. — Эти ягоды я даже в зельях использовать не люблю. Слишком эффект неясен. А мальчику хотя бы что.
— Предлагаю и нам отдохнуть.
— А если он во сне… того? Наследник престола, все-таки…
Колдун пожал плечами:
— Может, он не с того куста ел?
Я скептически хмыкнула. Как же, не с того. Там кроме волчьих ягод только беладонна растет, но если бы царевич ее схрумкал, к нам бы он уже не вернулся.
— Ладно, — махнул рукой колдун, поднимаясь. — Я на него маяк повешу. Станет ему ночью плохо, маяк меня поднимет. А уж я, будь уверена, разбужу тебя.
— Договорились, — я встала с колен и отошла к Сивке. Мой конь спал, пожалуй, так же глубоко, как и Елисей, разве что гораздо тише. Я положила голову ему на плечо, накрылась плащом и мгновенно уснула.
Среди ночи меня действительно разбудили. Я открыла глаза, прямо над головой висел полумесяц старой луны. А в нос были направлены штук пять ржавых алебард. Внимательно оглядев полупьяных разбойников, улыбающихся мне кривозубыми ртами, и еще с десяток гуляющих по поляне их товарищей, я устало зевнула, и махнула рукой в сторону колдуна:
— Там спит человек, у которого есть золото и драгоценные камни. Так же ему принадлежат лошади и моя скромная персона. Не перепутайте со светлым мальчиком. Да, кстати, человек этот — сильный колдун. Рекомендую его сразу связать.
Головорезы переглянулись. Последняя фраза на них подействовала, и они всей толпой, тихо шушукаясь, пошли на колдуна. Я не сомневалась, что он с ними справиться, но мало ли… Сконцентрировавшись, я нахмурила брови, и прямо под Елисеем вырос кактус. Юноша не проснулся, но ему явно поплохело. Маячок, передававший ощущения царевича колдуну честно выполнил свою работу. Змий подскочил как ошпаренный, дико вытаращив глаза и громко чертыхаясь. Глядя на его умильную обиженную рожицу, я не придумала ничего лучше кроме как расхохотаться. Разбойники стушевались. Это дало колдуну несколько минут форы.
Я поуютнее укуталась в плащ и из-под опущенных ресниц наблюдала, как колдун, кого колдовским словом, а кого и метким ударом, разбрасывал по кустам. У разбойников не было и шанса. Змий выплескивал свою злость, и я была искренне признательна им за то, что они сразу не разбежались. Во мне, кажется, даже зашевелилось некоторое чувство жалости. Оно-то меня и сморило.
Кажется, уже через мгновение я проснулась от того, что меня кто-то позвал. Открыв глаза, я уставилась на нависающего надо мной колдуна с горящими праведным гневом глазами. Видимо, разбойников ему не хватило:
— Еще раз так сделаешь… — начал было он, но я, зевнув, перебила:
— Извини. Больше не буду.
Колдун задохнулся от возмущения, но я этого уже не видела. Перевернувшись на другой бок, я заснула сном младенца. До утра все было тихо и очень даже спокойно.
14
— Знаешь, еще немного и я настигну свою мечту, — царевич весело ухмыльнулся и поудобнее умостил худощавый зад рядом со своей кобылкой. Он все также сидел в самом центре триремы, а мы со Змием на противоположных ее концах держали равновесие.
— Ты сегодня не можешь заснуть? — устало спросила я. Царевич обычно либо что-то жевал, либо громко храпел. Сколько мы уже плыли, ничего другого за ним не замечала. А тут на тебе! С самого утра глаз не сомкнул. И говорить начал…
— Да какой сон, бабушка? — по привычке обратился ко мне Елисей, будто я до сих пор выглядела на триста сорок один год. — Я говорю: мечта моя — вот она! Только протяни руку, и ухвати за нее посильнее.
— Не знаю, не знаю, — с сомнением покачала я головой. — Не уверена, что Кощей вот так запросто отдаст тебе Елену.
— При чем здесь она? — не понял царевич. — Жена женой, а мечта это… Совсем другое дело.
— Не поняла?
— Я знаешь, чего хочу?
Честно говоря, я призадумалась. Последние почти две недели я была уверена, что знаю. Ведь именно потому, что этого так хотел Елисей, мы пересекли Великий лес, нашли Гору и теперь вот плыли к Кощею…
— Елисеюшка, поведай мне, что у тебя на сердце.
— Я, бабушка, хочу богатырем стать, как витязи былинные, — мечтательным тоном ответил мне царевич.
— Да зачем же таким становиться? — пытаясь скрыть усмешку, спросила я. Вот на кого он был точно не похож, так это на богатыря, хотя я иногда и называла его так, чтобы Сивку подразнить. Худой, высокий, нескладный и лицо такое… интеллигентное. Ему бы книжки писать, а он — в рыцари.
— Как зачем? — искренне удивился Елисей. — А как же слава? А как же честь богатырская?
— Ну, допустим, по чести и мы с тобой ничем витязям не уступаем. А слава… Она имеет две стороны. Пока не пришла, по ней плачут. А придет — плачут от нее.
— Ничего ты, бабушка, не понимаешь, — беззлобно гнул свое Елисей. — Один богатырь целого войска стоит! Супротив врага лютого выйдет и всех положит. Гадов ядовитых, драконов заморских одним ударом на землю валит.
— Так ты что ж думаешь, что богатыри в одиночку по королевствам ходят, подвиги ратные совершают? А вместе собираются только для рисунков портретных?
— А как же иначе? Я вот, когда с меня волхв заклятие снимет, тоже пойду в люди. За славой!
— Тебе не о приключениях да забавах думать надо, а о государстве своем! — наставительно сказала я. — О податях, о суде праведном. Чтобы люди на земле твоей безбедно да безопасно жили, тогда и в витязях разных нужда отпадет.
— Откудова тебе знать, бабушка, что царевичи делать должны? — усмехнулся Елисей. — Поди ж, сама никогда на моем месте не была, и не будешь.
Я только горько усмехнулась. Была я. Да что с того? Давно это было, в другой жизни. Кажется иногда даже, что с другим человеком.
— Погоди, Елисей, а что ты тут только что про заклятие говорил?
— А это… Волхв, будь он неладен, наложил…
Царевич явно засмущался. Я подбадривающе улыбнулась:
— Расскажи, юноша. Может, помочь тебе смогу.
— Да я… это… Расти начал… Сильно… Вширь. И волхв меня решил на диету посадить.
— На что? — удивился Змий, все это время внимательно, но молча слушавший нас. Иногда я ловила на себе его взгляд, но старательно делала вид, что ничего не замечаю.
— Вот и я сначала подумал, что это трон размера "три царя". А оказалось, это когда есть ничего нельзя. Я долго сидел! До самого вечера. А потом волхв не выдержал и сам меня накормил.
— Не выдержал? — переспросила я.
— Сказал, что если мне еды не дать, челядь пропадать начнет. Правда, что он в виду имел, я так и не понял….
— А… — догадливо протянули мы со Змием в один голос.
— Ну вот…. Тогда он и придумал это заклятие. Я могу теперь все что угодно есть. В любых количествах. Все одно — что лишнее да вредное, уходить будет. Ничего сверх нормы не задерживается.
— Интересное заклинание… — оценивающе протянул Змий. Я согласно кивнула. Теперь и ягодки волчьи на ужин мне понятны стали. Сильный, однако, волхв при царе-то. Такую магию навести не каждый сможет.
— Да? — обиженно ответил Змию царевич. — Интересное?! Посмотри на меня! Я же худой, как березка молодая!