Сначала девушки разгоняют весёлых зевак (один из них подвывал мне!), а потом стоят и разглядывают нас со смесью изумления и жалости.
— Дайте воды, — хрипит Роб. — У меня пустыня Сахара в глотке. И я заглотил. Жужелицу.
Но я ещё злюсь за упущенное лакомство и пытаюсь пушить перья перед несчастным.
— Если у Лорен есть с собой вода, она достанется мне!
— И пожалуйста, — его синие глаза полны слёз, он утирает лоб подолом моего розового платья, — не вздумайте её поить. Она взбодрится и продолжит петь. И танцевать! Моим страданиям тоже есть предел.
К счастью, вода есть у обеих. И у Лорен бутылка почти полная. Пока мы с Робертом жадно глотаем, не отрывая глаз друг от друга, Лорен обнимает меня: "Всё в порядке, детишки, мамы пришли забрать вас домой!"
И самое удивительное — нам с Робертом не нужно ничего говорить друг другу, чтобы договориться о следующем "забеге". Мы просто знаем, когда это случится (жаль, не в курсе те, кто встретятся на пути). Может он тоже ведьма, кто знает?
Глава 4, в которой нам предстоит пойти “на дело”
Обычный вечер среды, если не считать того, что сегодня мы идём "изгонять духа из Томми".
Штаб-квартира нашего ковена, или Ковендом21, располагается на огромном чердаке маминого дома. Он способен вместить человек двенадцать, если мамин ковен когда-нибудь расширится до такого количества. В отличие от других подобных помещений, в нашем достаточно и воздуха, и света благодаря витражному окну во всю крышу.
Лорен трясёт рыжей гривой, томно поводит плечом и высвобождается из короткой золотистой туники. Мы с Кайлой следуем её примеру и остаёмся стоять голышом перед огромным зеркалом в резной ореховой раме. Светлые волосы Кайлы доходят ей до талии, такой же примерно длины и локоны Лорен, и только у меня они доходят лишь до плеч. Мы погружаемся в медитативное молчание, но длится оно недолго. Не отрывая взгляда от Девы Ковена, мы с Кайлой начинаем бегать вокруг неё и кричать: "Времени нет. Времени нет! Времени почти не осталось!"
Уже темнеет, а часть пути нужно пройти через лес. Жизнь ведьмы полна бесконечных дорог.
Лорен не собирается сдаваться без боя. Она ускользает. В попытках сцапать и одеть её — "Надевай тунику, гадюка!" — мы валимся на ковёр и хохочем до изнеможения. Лорен поворачивает ко мне раскрасневшееся лицо, и я медленно целую её.
— Прекращайте, я пожалуюсь Мелиссе!
— О, Мелисса. — Лорен понемногу от нас отползает. — Нужно поднять об этом вопрос на собрании. Во всех Книгах Теней, которые нам известны, говорится, что Верховная Жрица должна быть молодой и красивой.
В безуспешной попытке усыпить бдительность Лорен и натянуть на неё ритуальную одежду, Кайла возражает: "Ей 38, и она красива".
— Моя кожа слишком нежна для этой грубой ткани, — кричит, отбиваясь, Лорен, — кто-нибудь, на помощь!!!
При этом она не прочь покататься по грубым доскам пола.
Дверь комнаты распахивается, на пороге стоят моя мама и Мелисса. Верховная Жрица, мягко говоря, не в духе.
— Мы шли сюда в полной уверенности, что вы уже получили зеркало.
— Одежда должна быть мягкой и нежной, или её не должно быть вовсе. Это из-за Дженни всё застопорилось, она отказывается одеваться и похитила наши трусики!
Говоря это, Лорен хватает свою тунику и набрасывает мне на лицо. Растрёпанная Кайла стоит с поднятыми руками: "Я здесь ни при чём! Я не имею ничего общего с этими женщинами!"
— Поднимайся с пола, Дженни. По низу гуляет сквозняк, ты застудишься и не родишь Роберту здорового ребёнка.
— Но мама!
Лорен хихикает: "Бедный Роберт не переживёт".
Мелисса с мрачным видом щёлкает пальцами, чтобы привлечь наше внимание. И привлекает. Таких длинных алых ногтей мы у неё ещё не наблюдали.
— Я оставлю в гостиной белые сарафаны с вышивкой, но вы должны будете их сразу вернуть…
— … потому что это на Ламмас22! — хором тянем мы.
— Именно.
— О, Лорен, вообще-то мы хотели послушать песню, которую написал для тебя Джеймс.
— Хелен? Вот уж от кого не ожидала. Кассета под столом.
— А если бы на неё кто-то наступил, ты совсем чокнулась, бросать ценные вещи под стол! — Классическая "Мисс Кайла-Закон-и-Порядок"
— Мы тоже хотим послушать "Прекрасную Язычницу" прежде, чем идти на дело! — кричу я.
— Когда зеркало окажется в наших лисьих лапках, слушай "Прекрасную ЯИЧНИЦУ", сколько влезет.
Почему Лорен делает вид, что песня ей не нравится? Может, она смущена? Но как это возможно?!
Песню написал для Лорен её парень Джеймс, барабанщик местной рок-группы "Томатная Чипса". Текст я отказываюсь комментировать, но музыка роскошная: тягучая, мрачная, с "горчинкой", которая раскрывается к финалу фееричным звуковым штормом.
Прекрасная Язычница, столько всего
Невозможного говорят о тебе.
Ты явилась из Салема, ты родом из Пендл Хилл.
Мне нравится верить слухам, что ты бессмертна.
Меня не было рядом, когда ты сгорала
И оставалась зола,
Не было рядом, когда ты гадала
По звёздам и ночным облакам.
Твоё имя слышится мне в крике ветра.
Ты — Ночь, Бригитт и Цернунн.
Твоё имя стелется горьким дымом
По холмам — и тысячи лун
Пройдут, прежде чем мы встретимся –
И я тебя обниму.
Блодуэд, Джиневра, леди Ровена –
Называйся как хочешь, это твой путь.
Прекрасная Язычница, будь благословенна,
Благословенна будь.
Прекрасная Язычница, возьми моё сердце,
Сожги и над холмами развей.
Если не любишь безмерно,
Если так нужно нужно тебе.
Ты — Богиня Всего Живого
И ты — Рассвет-Люцифер.
Я не ищу ответов.
Просто зажги во мне свет.
Как только за Хелен и Мелиссой захлопывается дверь, я начинаю напевать песню Джеймса, а Лорен падает, прижимая меня к полу, и наши рыжие локоны — морковного и медного оттенков — смешиваются как "solve" и "сoagula"23, как "совершенная любовь" и "совершенное доверие"24. И я почти не могу сделать вдох.
— Нет, ты не лисица, ты рыжая корова с тяжеленными сиськами.
— Прощайся с жизнью после этих слов! — Лорен рычит и, судя по тому, как её длинные пальцы смыкаются на моей шее, она уже и не шутит.
— Ну вы достали! — Кайла резко дёргает нас обеих за волосы. — Остынь, детка! И ты, детка, тоже остынь! Новый эскпонат для музея не прилетит к нам по воздуху, за работу!
Мы поднимаемся, я приглаживаю волосы на затылке и чувствую боль — о-хо-хо! — у хрупкой Кайлы тяжёлая рука. Лорен тоже поднялась и тянет ко мне коготки, мурлыча как лисица в курятнике.
— Ну как, действует любовное зелье?
— Определённо. А противоядие будет?
Она медленно приближает своё лицо к моему.
— И не надейся.
)0(
Белые сарафаны с тонкой вышивкой на груди подолами задевают траву, пока мы поднимаемся на холм, чтобы посмотреть на убывающую луну в сгустившихся сумерках. Наши пальцы сплетаются, и Лорен произносит:
Лунная богиня, Королева Звёзд!
Вечная Мать, дающая жизнь Вселенной!
Ты призываешь наши души подняться и прийти к Тебе.
Поклонение Тебе в сердце ликующем.
Проявления Любви и Наслаждения — Твои ритуалы.
Пусть благословенны будут в нас Твои Сила, Красота и Радость.
Ты — Начало Жизни и Жизнь после Смерти.
От Тебя всё исходит и к Тебе возвращается.
Ты с нами от Начала и Ты — то, что достигается в конце Желания25.
Потом она отпускает наши ладони, достаёт из маленькой сумочки лавровый лист с нарисованным на нём лунным знаком в круге, зажигает его, протягивая Луне и говорит: "Будь благословенна". Огонь весело пылает на её раскрытой ладони, но Лорен не боится огня, стихии никогда не причиняют ей вреда.
Мы спускаемся и идём дальше по узкой мощёной улочке, к домику Айви и Томми.
В вязаном рюкзачке Кайлы что-то тихонько позвякивает, и это явно не колокольчик.
— Кайла… что это?
— Медная чаша с пестиком. Низкочастотные звуки отпугивают духов, не мне вам говорить.
Оказывается, Кайла, никому ничего не говоря, собрала стандартный набор для изгнания злых сил: солевой мешочек, амулет оникса с нарисованным на нём сигилом созвездия Ала Корви, заговорённую чёрную алтарную свечу, высушенные листья остролиста, фиалки колдуна (наш добрый знакомый барвинок), ведьмину траву базилик, почки тополя бальзамического и чего она только не взяла.
— Но зачем? Томми действует строго по нашему сценарию.
— Я бы не исключала того, что в Томми кто-то вселился.
— Кто-то похожий на преподобного Локвуда? — осведомляется Лорен. — Он, к сожалению, ещё дышит. Утром бежал за мной от самой парикмахерской, забрасывая цитатами из "Молота Ведьм", пока не врезался в констебля. Последнее, что он успел пискнуть: "Её взгляд ядовит и несёт порчу".
Она так удачно передаёт манеры и голос мерзкого старикашки, что от дикого хохота мы сгибаемся пополам. Это же благодаря дремучести Локвуда наша табличка на въезде в город выглядит так: "Добро пожаловать в романтичный и живописный Хэттлстоун! Население 3080 человек. [Приписка белым: и чёртова туча ведьм! Приписка красным: плюс одна преподобная свинья]".
Небольшое круглое зеркало "плодородия" в хрустальной раме в виде дубовых листьев и желудей, за которым мы охотимся, принадлежало ведьме из ковена Салазара. Она умерла недавно в возрасте ста лет в соседнем городке, и некоторые её личные вещи оказались предметами аукционной распродажи. Ковен переоценил свои силы и не смог перебить ставки миссис Уоттс. Если ей что-то нужно (а нужно ей в первую очередь досадить нам), она способна на подвиги. К счастью, Томми и Айви не любят антиквариат (и это ещё мягко сказано), но гнев мамаши Айви, если бы они попытались его перепродать, сложно представить. Поэтому у нас созрел простой план, в котором Айви и Томми предстояло разыграть Лею "вселением белой субстанции", после чего они могли с чистой совестью объявить, что не могут оставить эту вещь у себя в доме. А нам при удачном раскладе оставалось лишь выкупить "Зеркало Дубового Короля".