романтике.
Хотя обе, конечно же, друг с другом шутили. Но это не совсем точно.
Откатав этот и следующий день курьером, вторник Саша провела на работе-заводе. Затем ещё день курьером, какой-то сон и опять ночная смена. Бóльшую часть этого времени она лишь краем внимания касалась ставшей заветной темы по управлению мыслями — тупо было особо некогда.
Благодатную ночную смену ознаменовала встреча с Эльзой Мýдниковой у КПП.
— Здравствуй, Саш. Ты же подвезёшь меня утром домой? — сладковато-приторная улыбка и давление ауры-фигауры женщины накатило на девушку. Во всяком случае, как-то так истрактовала для себя Саша новые ощущения, которые смогла в себе отследить благодаря чуть-чуть откорректировавшемуся и уточнившемуся восприятию образов абстрактного.
Приятное настроение улетучилось.
— Да, конечно, — грустно произнесла смиренная Александра, поскорее направившись в свой цех.
«Надо что-то делать с этой обмудкой,» — раздражение от своей реакции и, казалось бы, беспомощности бесило Сашу. Она сидела на ЦПУ в сосредоточенной на стуле позе, заведя скрещённые ноги под себя и сцепив руки в замок. Глядящие в сторону мониторов глаза были слегка притушены, её внимание было в основном не здесь. Сейчас Саша обрабатывала мышлением другие задачи, так что в канале восприятия визуального спектра дежурила лишь малая часть её сознания. «Отсутствующий, сосредоточенный взгляд» — что-то типа того выражала комбинация зрачков и радужек, как и испускаемое ими свечение. Хотя кто, блядь, его видит? Давайте спишем это на фэнтези.
«На повестке дня (ночи) два вопроса,» — определила она для себя. — «Что мне делать в целом, в этом мире. В какую сторону направить векторы интересов. Это первое. Второе — как быть с этим куском шубы на ножках. Это в близлежащей перспективе,» — она окинула взглядом ЦПУ, давая передых вниманию, собираясь с мыслями. Прошлась по светлым, вертикальным жалюзям, окнам, светло-серым панелям на стенах, огнетушителю.
Предложив самой себе перевести свои вопросы в образы, зафиксировать их и рассмотреть условно-новым для себя способом, она потянулась к нижнему лотку принтера за безусловно-бесплатной для человечества, в лице неё самой, бумагой.
Положила перед собой на стол перед мониторами два листа.
«Так. Слева у меня будет более общая ситуация,» — нарисовала кружочек, треугольник и ручки-ножки. На фоне себя она изобразила корявый круг, который в её уме был шар, криво нанесла на него куски континентов, каким она их помнила со школы из учебников по географии.
На правом листке она нарисовала себя тем же высокохудожественным способом, а сбоку обозначила усечённый конус, в который палками добавила рукава и исходящие из этой конструкции штрихи — типа шубий мех.
Краем глаз она удерживала оба этих рисунка, и на образах в голове стало легче сосредоточиться. Часть мыслительного шума отдалилось от каналов, на которых таким нехитрым способом сконцентрировалось мышление.
«Есть общий вопрос. Есть вопрос частный. Оба актуальны в текущую единицу времени. Как решить эту задачу?» — думала про себя Александра, слушая фоном приглушенные звуки работающего агрегата. Перебирала куски своих интересов, эмоций. Мотала образ Шубы в разных плоскостях.
«Надо конкретизировать оба образа,» — пришла она для себя к выводу. Обратилась на левый лист.
Всматриваясь в образ себя на фоне мира, она перебирала что ей нравится, а что нет. Радость это, конечно, не плохо, но одну её испытывать пиздец скучно. «Наполни свайу жызнь пазитиввам!» — кричали некоторые спецы, от счастья в глазах которых тупо тошнит. Как-то по ним читалось, что на самом деле им похуй. Это по менее талантливым актёрам. А деньгу они готовы жрать разве что не жопой.
«Хм. Это как будто «читать по лбу». Типа «у тебя это на лбу написано»,» — зацепила Саша край показавшейся интересной идеи.
На левом листке, чуть ниже основного момента, снова нарисовала себя-треугольник с головой и руками-ногами. Над головой набросала что-то вроде облачка, которому придала имя/свойства внутри себя как «сфера мышления». Постучала несколько раз колпачком ручки по столешнице, формулируя для самой себя некоторые моменты.
«Так. Положим есть некий «внешний» для мышления объект. Пусть это будет другой человек,» — сбоку она дорисовала овал с кружочком и ручками-ножками. — «Какие можно по нему прочитать сигналы? Например, мимика,» — в районе лица другого, со стороны, где стояла Саша, появилась вертикальная волнистая линия, принявшая для неё значение, собственно, мимики человека. — «Выражение глаз идёт отдельно от мимики. По ним как-то может ощущаться его отношение к тебе и к происходящему, как и, иногда, их несоответствие поведению в случае той же Шубы,» — рядом с волнистой линией возникло два кружочка с точечками внутри. Глаза типа.
Чуть подумав, Саша стала рисовать дальше. — «Движения тела. Резкие или более мягкие. Направление этих движений, поза, артикуляция,» — вдоль рук и ног, туловища появились стрелочки, вектора. Несколько штук — прямые, угловатые, волнистые и зигзаги. — «Уже пачка информации.»
«Тембр голоса, интонации,» — волны из примерно области рта кружочка головы другого пересекли вертикальную волнистую линию мимики. На волнáх Александра нарисовала скрипичный ключ и пару нот. — «Глаза так же могут, как соответствовать говоримому, так и нет,» — за объектом появилось две пары горизонтальных овалов глаз с радужками. На «не соответствующих» произносимому глазах она закрасила радужки в один тон вместе со зрачками и пририсовала «злые» брови, смотрящим вниз острым углом между ними. «Соответствующие» глаза она оставила как есть — овалы и заштрихованные зрачки в кружочках. Далее, сбоку, дополнила ещё несколько видов глаз: «злые» (как «не соответствующие», но без закрашенных радужек), добрые (с бровями-домиком наружу), хитрые (из них исходили лучи. в данном случае лучи хитрости) и равнодушные (без зрачков).
Попутно с формулированием для себя этих видов «глаз» на материальном уровне, пусть и в виде зарисовки, но с присовокуплёнными к ним частично фиксированным образами, что-то менялось в ощущениях Саши. — «Когда я формулирую что-то для себя, это ощущается физически,» — отметила она про себя. — «Интере-есно…»
Она перевела внимание на правый листок, где фигурировали она и Шуба.
За спиной Шубы появились глаза, смотрящие на неё как на говно. Она исполнила их как «равнодушные», придав данному рисунку чуть другое эмоциональное обозначение лично для себя в данном исполнении, подразумевая привязанность этого символа к Эльзе. Вертикально, вдоль линии «Шубы», возникла зигзагообразна линия, смотрящая острыми углами в сторону Александры. — «Это, значит, та мерзкая хуета, которую она источает.»
Чуть подумав, Саша дорисовала выше уровня голов себя и Шубы точку, из которой в разные стороны исходили зигзаги-стрелки. Это было «хаотичное влияние», привнесённое Эльзой Мля в личное состояние девушки в прошлую поездку. Чтобы указать себе, что этот «хаос» не самостоятельный внешний фактор, Саша провела волнистую линию между точкой в центре данного хаоса и головой Шубы, нарисовав на ней, ближе к голове последней, указующую в сторону хаоса стрелку.
Прислушалась к собственным ощущениям. Этот «разбор полётов» на что-то и как-то влиял в её теле. — «Собственно, если мысль материальна, то эмоции, сигналы в теле — просто пиздец как материальны. И в первую очередь для самого тела. По-любому «негатифф» влияет, хэ зэ, на какие-нибудь ритмы внутри тела и в итоге сказывается на мышлении, поведении, происходящих в теле процессах,» — продолжила Саша стучать колпачком по столешнице. Звук как-то задавал темп некоторым её мыслительным процессам. — «Значит верно должно быть и наоборот. Должны существовать ритмы ощущений, мыслей какого-то вида внутри тела, которые оказывают влияние на внешний мир.» — она бросила взгляд на зарисовку себя и Шубы, испытав гадость в районе живота. — «Если взять орех со скорлупой, то чтобы сожрать начинку, надо раздолбать скорлупу вначале,» — повертела эти мысли на языке. — «Если взять стабильный эмоциональный фон человека, чтобы добраться до его начинки, нужно человека сначала раздраконить и развести на эмоции,» — брови Саши поползли вверх, глаза выразили удивление догадке. — «Соответственно одни люди отжимают у других какую-то материально-нематериальную массу и жрут её, живя за счёт других,» — впечатала она ручку в стол и откинулась в кресле. Поёжилась, сходила за фуфайкой, накинув её на плечи. Пробежалась взглядом по мониторам и решила заполнить журнал. Так сказать, немножечко съехать с темы, чтобы потом с чуть-чуть другого угла это дело пересмотреть.
Сходила, сделала себе чаю. На нервах от догадки перекурила, воспользовавшись заначкой на чьорный дьень.
«То бишь, как образ человека, складывающийся в голове от наблюдения за его повадками, жестами, памятью о его обещаниях и их невыполнении, ситуациях с ним, как и о моих ограниченных навыках понимания в принципе, проясняет мою картину мира и выбор действий в отношении с ним, так и…» — сочтя свой внутренний диалог несомым бредом, она его оборвала и задалась более материальным для текущего уровня её восприятия вопросом. — «Вампиры существуют? Ну эти, блин, ыйныргитические? Шуба драконит меня и жрёт что-то, что может уловить от меня?» — не требующие уже для Саши ответов, проявлялись в её мышлении вопросы. Ответы отчасти приходили ощущениями с необходимостью отработки на практике. Иначе остаться им в будущем не дальними ощущениями и мыслями, а так, слегка припизднутой ересью. — «Вот су-у-ука-а…» — душа Саши взалкала вернуть своё.
Ну и толику чужой крови.
06. Подготовка
Подышав свежим воздухом и посозерцав любимые насосы и трубопроводы, Сашу чуть отпустило. Если бы она ещё и поспала — возможно бы её бзик совсем прошёл. Но хуй там. Наше повествование рассматривает другой вариант «жизненных совпадений».
«Хорошо, Эльза Мля. Положим, по моей логике и опыту ощущений, вы существуете. Ыйныргитические уампиры,» — за время долгой прогулки и наслаждения видом тёмного неба и фонарей, Саша металась между тем, что принято считать привычным и здравым, и собственной логикой наблюдений, сделав в итоге выбор в пользу последней. — «Чем будем тебя хуярить?» — обняв горяченькую кружку ладонями, девушка размышляла, разглядывая мнемосхемы. Свежий казённый лист формата А4 уже был размещён на столе.