моего ребёнка. Со временем шериф ушёл в отставку, потом умер. Много семей переехали отсюда в большой город. Об Эдвине забыли. Болото забрало её дом. Она стёрлась из людской памяти. Не скажу, что не обрадовалась её смерти. Я надеялась, что Эдвина ушла навсегда. Но в следующем году проклятие дало о себе знать: Фрея потеряла дар. Так и продолжалось. А теперь Эдвина вернулась… – Бабушка покачала головой. – И мне страшно. Я боюсь, что она пришла за новой жертвой из нашей семьи.
Калиста содрогнулась от страха.
– Она придёт… когда мне исполнится тринадцать? – в ужасе спросила она.
– Вряд ли, – ответила бабушка Джози. – Не хочу тебя пугать, но если бы Эдвине была нужна ты, она бы постаралась напасть неожиданно. Нет, ей нужно что-то другое. Она жаждет мести. Она хочет отомстить не только нам, но и всему городу. Ты должна её остановить.
– Я бы с радостью! – отчаянно воскликнула Калиста. – Но как мне с ней справиться? Она одним движением руки уничтожила дух Томаса! И она от меня прячется, не показываясь на глаза!
– Да, бедный мальчик для нас потерян, – сказала бабушка Джози, и по её морщинистым щекам потекли слёзы. – Видимо, Эдвина держит его дух в заточении вместе с остальными. И… и я не знаю, как её победить, – призналась она. – Мне это не удалось. Эдвина угрожает всем нам. Проклятие – только начало. Она не успокоится, пока мы не исчезнем с лица Земли, как она сама. Она начнёт с нас, а потом уничтожит весь город.
Калиста подумала, что этого не должно случиться. Она выпрямилась и произнесла как можно храбрее:
– Значит, я её остановлю.
Но в глубине души она понимала, что победить могучую ведьму почти невозможно. Тем более что у Калисты оставалось меньше недели…
Нельзя было медлить. Папа не ошибся, в одиночку она бы не справилась. Калиста нуждалась в помощи и знала, к кому обратиться.
– Надо позвонить тёте Фрее, – сказала она.
Мак с облегчением взглянул на неё. Бабушка Джози решительно сжала губы, как бы в знак согласия.
«Тётя Фрея знает, что делать, – подумала Калиста. – У неё всегда есть ответ».
Калиста достала мобильник из рюкзака. Батарея почти разрядилась. Телефон был старый, папин. Калиста воткнула провод в розетку, нетерпеливо нашла тётин номер и нажала вызов.
Затаив дыхание, она ждала. Калиста сама не знала, с чего начать.
После третьего гудка тётя ответила.
– Так, так, – сказала Фрея с мягким южным акцентом, который появился у неё после многих лет жизни в Луизиане.
В трубке слышались голоса и музыка.
– Давненько ты мне не звонила, Калиста Уинн. Как поживаешь, девочка дорогая?
Калиста улыбнулась. Тётя всегда окружала её любовью и вниманием.
– Тётя Фрея, – сказала она, – простите, что звоню ни с того ни с сего, но у нас беда. Я… я не справлюсь без вас. Вы можете говорить?
Ответом ей была тишина, смешанная с музыкой и голосами на заднем плане. Когда тётя наконец ответила, её голос звучал ближе, как будто она прижала губы к телефону.
– Я как чувствовала. Я думала, дело в том, что очередной Уинн теряет дар, но случилось что-то ещё, да?
– Случилось очень много всего, – ответила Калиста, кивая, пусть даже тётя её не видела.
– М-м… – отозвалась Фрея. – Там с тобой папа? И бабушка?
– Они оба здесь, – сказала Калиста.
– И они позволили позвонить мне? Ох… – Она долго молчала, а потом произнесла: – Вот что. Держись и занимайся своими делами, я имею в виду, обычными делами. А я тут кое-что закончу, сяду на автобус и приеду как раз к твоему дню рождения. Идёт?
– Не уверена, – откровенно ответила Калиста. – В городе пропадают дети.
– Значит, приеду через два дня, – моментально сказала Фрея. – Мне тут сначала надо кое в чём разобраться. Дождись меня. И что бы ни было, – добавила она, – помалкивай, слышишь? Горожанам доверять нельзя, особенно важные секреты. Ты меня хорошо понимаешь? Самосуд нам не нужен.
Иными словами, Фрея знала об Эдвине и её гибели. Неужели это могло повториться? Если жители Мидоумера искали преступника, возможно, они свалили бы всю вину на оставшихся медиумов… Калиста вздрогнула.
– Я вас подожду, – сказала она.
Фрея была нужна ей немедленно, но что поделаешь? Калиста подумала, что до приезда тёти не спустит глаз с Молли. С сестрой ничего не должно случиться.
– Вот и умница, – отозвалась Фрея. – Крепись. Родные нуждаются в тебе, как никогда.
– Я знаю, – ответила Калиста, отгоняя страх. Кроме неё, никто в семье не умел общаться с духами. – Спасибо, тётя Фрея.
– Передавай остальным привет. До скорого.
С этими словами тётя Фрея положила трубку, и у Калисты вспыхнула надежда. Тётя скоро приедет – а тем временем Калиста наложит на дом собственные защитные чары. Она применит восьмую конфигурацию, самую сильную. Сильнее той, что бабушка Джози использовала во время сеанса. Для восьмой конфигурации требовались некоторые предметы – монетки, кусочки дерева, несколько капель воды, которую зарядили при свете полной луны. Процесс был сложный, поэтому Калиста обратилась за помощью к папе. Она отметила вход в дом мелом – под ковриком, чтобы мама не заметила – и вывела рядом имя Эдвины. Высокую Даму в этом доме видеть не желали.
Калиста обошла все комнаты, оставляя в углах монетки и деревяшки, всюду побрызгала лунной водой и наконец облегчённо вздохнула. Ей показалось, что в доме стало теплее. Его окружали защита и любовь. Калиста была уверена, что они в безопасности. А скоро приедет тётя и поможет разгадать остальные загадки.
8
Калисте самой с трудом верилось, что ей пришлось собирать сестру в школу, кормить её завтраком и провожать на автобус на следующее утро после того, как она своими глазами видела гибель призрака в собственной комнате. Да, Калиста сознавала всю странность этой мысли. До минувшего вечера она даже и не знала, что привидение можно убить – ведь оно и так уже мертво.
Ей с трудом удалось заснуть. Калисте не давал покоя образ Томаса, превращающегося в пепел. Девочка страшно ему сочувствовала. Если бы только она могла помочь Томасу! Но бабушка Джози давным-давно объяснила внучке, что медиум не должен брать на себя ответственность за духов. Их слишком много, а жизнь чересчур коротка. Поэтому Калиста тихонько горевала о Томасе и надеялась, что все потерянные души обретут утешение, когда она разгадает секрет.
Калиста шла по школьному коридору, опустив голову; другие школьники проходили мимо, занятые своими делами. Джилл Хэддок на следующей неделе должны были снять скобки, и она боялась, что зубы у неё останутся кривыми. Марисоль Эрнандес надеялась, что к ней на день рождения приедет мама. Амин Уоллес знал, что в следующем году, когда он перейдёт в старшую школу, его возьмут в молодёжную сборную.
Чужие мысли и слова кружились вокруг Калисты – обрывки разговоров, фрагменты эмоций, исходящие от одноклассников. Чувства у неё обострились; даже вечный запах жареной картошки из столовой и тихое гудение, постоянно доносившееся из динамиков в коридоре, ощущались отчётливей. Всё это мешало думать.
Калиста вошла в кабинет математики. По сравнению с другими классами он казался голым. Учительница математики считала, что плакаты на стенах и яркие цвета мешают учёбе. Если бы миссис Карло могла закрыть окна непроницаемыми шторами, чтоб ученики не считали ворон, она бы это сделала.
Сев за заднюю парту, Калиста бросила рюкзак под ноги и достала зелёную тетрадь, у которой края всегда загибались оттого, что её втискивали меж толстых учебников. По телевизору Калиста однажды видела современную школу, где на партах стояли ноутбуки и все учебные материалы были доступны онлайн. В Мидоумере об этом приходилось только мечтать, конечно. Школе не хватало денег даже на то, чтобы привести в порядок спортивную площадку.
Миссис Карло ещё не пришла, поэтому Калиста смотрела в окно на жухлую траву и размышляла о Высокой Даме. Одноклассники болтали всё оживленней по мере того, как близился звонок. Приятно было думать, что учительница опоздает. Миссис Карло редко делала что-то неожиданное.
Глядя в окно на птицу, ковырявшую кору на старом скрюченном дереве, Калиста пыталась представить Высокую Даму живой… она мысленно рисовала себе Эдвину, обитавшую в хижине на болоте. Но женщина, которую Калиста видела в своей комнате, выглядела так, как будто всегда была мертва. В её глазах не было жизни, только злоба и жестокость. Только смерть.
Нет, Калиста даже не могла представить Высокую Даму настоящим человеком.
Она знала, что родные любили Вирджинию. Папа не раз говорил о том, какой отпечаток наложила гибель сестры на всю семью. Иногда Калиста ощущала печаль, которая как будто сочилась из прошлого. Печаль, доставшуюся в наследство.
Она видела фотографии Вирджинии, но все они казались старомодными, вне времени и пространства. На одном снимке Вирджиния держала на руках щенка ротвейлера, которого спасла на болоте. Она смеялась, и глаза у неё сияли. Всего через год Вирджинии не стало.
– Эй, – шепнул кто-то, страшно напугав Калисту.
Затаив дыхание, она обернулась и с удивлением обнаружила Уайленда Дэвиса.
Сначала Калиста не ответила. Она не привыкла видеть рядом тех, кто не принадлежал к её семье. Большинство ребят держались от Калисты на почтительном расстоянии, словно отделённые незримым барьером. Уайленд вёл себя иначе, и это было… как-то странно.
– Всё хорошо? – спросил он, сдвинув тёмные брови. – Я тебе не мешаю?
Калиста открыла рот, чтобы ответить, передумала и закрыла. Нет, он не мешал. Некоторое время она его изучала. У Уайленда были растрёпанные тёмные волосы, тёмные глаза, тёмные веснушки на смуглой коже. Сочетание черт, которые ей очень нравились.
– Нет, – выговорила она и села поудобнее, положив ладони плашмя на парту, как будто в поисках опоры – точно так же она привязывала к себе духов во время сеанса, не позволяла им внезапно исчезнуть.
Уайленд бросил тревожный взгляд на дверь, словно ожидая появления миссис Карло в любой момент, а потом вновь повернулся к Калисте, склонился к ней и шепнул: