Хм. Я тоже пока не знаю. Но определенный прогресс в наших отношениях все-таки наметился. По крайней мере, на меня он больше не набрасывается, даже позволил к себе прикасаться. Похоже, хотя бы чуточку доверять начал, но это, наверное, потому, что мы с собаками вместе сражались.
– Ладно, пойду я, – вздохнула женщина, поняв, что ничем мне помочь не сможет. – Лучше б ты, конечно, его в приют отдала. Там все-таки знают, как таких сложных животных лечить…
– Ш-ш-ш!
– Спасибо, надеюсь обойтись своими силами, – отозвалась я, почувствовав, как напрягся кот. – И вообще, мне давно пора было кого-нибудь завести, а то одной вечерами скучно, да и поговорить совсем не с кем.
– Это правда, – расплылась в улыбке старая кошатница. – Кошка – это ж твоя вторая душа… все понимает, все видит, только сказать не может. Но если научишься ее слушать, то тут и слова будут не нужны. Она все подскажет, все расскажет, да и любить умеет, как никто другой.
Я с некоторым сомнением покосилась на свое сомнительное приобретение.
Вот это? Душа?!
Она бы еще сказала «судьба», вот уж когда я бы точно поспорила. Впрочем, кот, судя по его виду, тоже скептически отнесся к подобному заявлению, так что хотя бы в этом мы были с ним солидарны.
Тем временем госпожа Левия, оседлав любимого конька, пустилась в пространные рассуждения на тему происхождения и предназначения своих пушистых питомцев. Затем перешла на наставления, решив научить меня правильно обращаться с животными. Потом перешла на воспоминания. Снова вернулась к наставлениям…
Я, прямо чувствуя глухое раздражение кота, поспешила закруглить разговор, с некоторым трудом, но все же выпроводила говорливую соседку вон и, как только за мадам Левией закрылась дверь, с облегчением выдохнула.
– Фр-р, – выразил свое мнение кот.
– Это точно. Мадам – довольно утомительный собеседник, поэтому я стараюсь поменьше показываться ей на глаза. Ну что, раз уж ты не ее кот, а сам по себе, то, может, давай уже ужинать?
Хвостатый гость недовольно пошевелил усами.
– Не хочешь? – удивилась я. – Ты же больше суток не ел! Одни лечебные зелья. Нет, они, конечно, полезные, но без нормальной еды ты никогда не встанешь на ноги.
– Ур-р!
– Пойдем-пойдем, – уже без опаски повторила я, решительно направляясь на кухню. – Знаю, у тебя есть дела. Причем, наверное, важные, раз ты ради них даже собак не испугался, но в таком состоянии ты точно далеко не уйдешь. Да и во всем остальном от тебя будет мало проку.
Кот недовольно нахохлился, однако возражать больше не стал. Даже не попытался вырваться по дороге или иным способом выразить свое неудовольствие. Вот только, когда я посадила его на стул и поставила миску с мелко нарезанным мясом, он особого энтузиазма не проявил. Мясо он только вяло поковырял. Молоко и сметана его почти не заинтересовали. На хлеб кошак покосился со слабым интересом, но после первого же куска отставил в сторону и, отвернувшись, с тоской уставился в окно.
– Ну ты чего? – тихо спросила я, когда он тяжело, совсем по-человечески вздохнул. – Все наладится, вот увидишь.
Он одарил меня таким взором, что мне стало не по себе.
Чего в нем было больше? Боли? Горечи? Отчаяния?
Эх, ну кто же ты такой, а? Почему мне все больше кажется, что ты не просто кот? Может быть, ты – чей-то фамильяр? Но тогда почему тебя никто не ищет? Где твой хозяин-маг? И почему за все время ты не произнес ни единого слова?
Или, может, ты не фамильяр, а просто магическое создание? Но если и так, то что ты забыл возле моего дома? Связано ли это с появлением демона? И имеешь ли ты отношение к устроенной стражей облаве?
Вопросы, вопросы… и, как назло, ни одного ответа!
Я осторожно коснулась лысого плеча и бережно его погладила.
– Я понимаю, тебе плохо. Ты ранен, слаб и многое утратил. Но это же не навсегда. У меня вон дом наполовину разрушен, работы, считай, почти нет, совсем скоро я в долговую яму попаду, но унывать нельзя. Даже если прямо сейчас кажется, что весь мир рухнет. Он не рухнет, понимаешь? – пытливо заглянула я в полные непонятной горечи глаза. – Ночь пройдет, настанет новое утро, и в нем хотя бы чуточку, но станет легче. Твои раны исцелятся, шерсть отрастет…
Кот вместо ответа только отвернулся, после чего свернулся на стуле клубком и спрятал морду под лапу.
– Если хочешь, я завтра же отнесу тебя домой, – предложила я, присев рядом с ним на корточки. – У тебя ведь есть дом?
Зверь вынул морду из-под лапы и печально на меня посмотрел. Долго, внимательно.
– Прости, я не знаю, чем еще тебе помочь, – тихо призналась я. – Я даже не знаю, кто ты и откуда взялся.
– Ур-р, – тоскливо повторил кот, и мне вдруг показалось, что он и сам этого толком не понимает.
А может быть, просто не помнит?
Правда, как только я собралась задать ему очередной вопрос, на кухне резко потемнело. Нет, магические светильники не стали хуже светить, никто не выключил в доме свет. Однако на одну из стен внезапно словно черной краской плеснули – причем щедро так, от пола до самого потолка. От этого она резко потемнела, очертания стоящей вдоль нее мебели размылись. Затем оттуда дохнуло холодом. После чего разлитая по стене черная жуть неожиданно затрепетала, зашевелилась, а потом стремительно ужалась, сформировавшись во вполне четкий, довольно рослый и определенно мужской силуэт.
Я быстро обернулась, с некоторой тревогой ожидая увидеть за спиной постороннего, который невесть как сумел пройти мимо охранных заклинаний. Однако там никого не было. Тогда как тень, напротив, была. И при мысли о том, почему так получилось, у меня вдруг волосы зашевелились на голове.
Уставший за этот день кот, похоже, тоже что-то почувствовал, потому что вдруг зашипел и резко обернулся. При виде тени его спина инстинктивно выгнулась, а острые когти мгновенно пропороли обивку стула, а мне от этого стало еще тревожнее. Я даже попыталась увеличить яркость магических светильников, однако даже когда они ярко вспыхнули, тень все равно никуда и не делась. Более того, стала еще гуще и гораздо явственнее. Причем настолько, что в какой-то момент я даже подумала, что она вот-вот оживет и сойдет со стены, словно зловещий персонаж с черно-белой картины.
Признаться, подспудно я этого даже ждала, одновременно размышляя, что в этом случае буду делать. Однако прошла секунда, другая, третья…
Тень напротив меня по-прежнему спокойно стояла и чего-то ждала. Так что в конечном итоге я решила, что все не так страшно и тень явилась не за мной, а когда от напряжения воздух буквально зазвенел, все-таки набралась храбрости и тихонько спросила:
– Чья ты? Кто тебя прислал?
Тень в ответ вытянула палец и молча указала на кота.
Тот ошарашенно замер.
Меня, признаться, тоже тряхнуло.
Однако когда я увидела, что тень находится здесь не сама по себе, а ее ноги исходят из того места, где должна начинаться тень кошака, которой, кстати, на положенном месте не оказалось, то вот тогда-то я и поняла, что происходит нечто совсем уж невероятное. И именно в этот момент многое в этой странной истории наконец-то начало проясняться.
Глава 3
Надо сказать, одаренные – весьма своеобразное и довольно многочисленное сообщество.
Среди них встречались и обычные стихийные маги, которых традиционно подразделяли по виду той магии, которой они владели. И так называемые двух- и даже трехстихийники. Были универсалы. Маги-бытовики. Строители. Целители. Боевики. Некроманты. Менталисты. Демонологи. И даже охотники за другими магами, владеющие совершенно особенными техниками отлова и обезвреживания магически одаренных преступников.
Отдельной категорией одаренных являлись ведьмы, отличающиеся от полноценных магов значительно более слабым даром. А также алхимики и артефакторы, занимающие пограничное положение. Ну и некоторые другие виды одаренных, способные использовать магический дар очень и очень ограниченно, да и то, как правило, лишь с помощью вспомогательных практик.
Однако существовала и еще одна, можно сказать, исключительная каста магов, которая не вписывалась ни в какие рамки и правила.
Это так называемые теневики. Люди, которые обладали свойством призывать из пограничного мира[3] тени. Вернее, всего одну тень. Свою собственную. И эта самая тень становилась для такого мага правой рукой, незаменимым помощником, другом, братом и его вторым «я», для которого практически не существовало преград.
Будучи разумными, такие тени спокойно преодолевали границу между нашим миром и миром мертвых. Могли проникнуть в любое помещение. Втиснуться в любую щель. Могли видеть, слышать и передавать все увиденное-услышанное хозяину практически мгновенно. Они почти не поддавались магии. Не были подвержены воздействию большинства известных артефактов. А еще они умели убивать… быстро, тихо и незаметно. И что немаловажно, имели возможность ненадолго… всего на несколько минут, но все же увести хозяина в тот пограничный мир, где обитали сами, и уже по той стороне переправить его в любую точку. Почти мгновенно. Причем так, что никто и никогда не сумел бы его отследить или даже просто заподозрить, что теневик там вообще когда-либо появлялся.
Теневиков, правда, было мало. Так мало, что во всей Лаэрии по пальцам пересчитать можно. А еще у них имелся один существенный недостаток – присутствие личной тени неизменно убивало в таких людях обычный магический дар. Одаренные дети, которым не повезло призвать свою тень, всего за считаные недели утрачивали магические способности и были обречены больше никогда к ним не вернуться. Неодаренным же призыв тени по определению не давался.
Правда, почему так происходило и по какой причине маги вообще получали способность призывать… а точнее, оживлять свою тень, до сих пор никто не разобрался. А единственное, что о них знали наверняка, это то, что сама тень по наследству не передается, поэтому спрогнозировать, в какой семье, где и когда родится новый теневик, даже служба магического надзора, к своему великому сожалению, не могла.