По лицу Коперника скользнула улыбка.
– Как я понял, эл сказал Армоне примерно то же самое.
– Но она его не послушала?
– Нет. Она решила, что трое суток в яме без еды вполне достаточно, чтобы сделать из меня послушного мальчика и что можно меня приобщить к полезному труду, – голос капитана звучал обманчиво спокойно, даже вкрадчиво.
Сола взошла, но спряталась в набежавшие облака. От земли поднимался густой белый туман. Редкие невысокие деревца тонули в нем, и казалось, что они парят над землей. Я ближе придвинулась к костру, протянула к пламени руки.
– Короче, пару дней я копал канавы вместе с другими пленниками, под бдительным присмотром солдат, а на ночь нас запирали в сарае.
– Не очень захватывающе. У них что, даже простых роботов нет для этого?
– Здесь вообще много используют ручной труд, – капитан тоже был не в восторге от подобной практики.
– Я пытался выяснить, где тебя держат, запоминал, как устроен лагерь и когда меняется охрана. А потом меня неожиданно перевели в замок, в отдельную камеру, и ведьма завела привычку приходить к моей решетке по вечерам и вести беседы, – он выразительно закатил глаза. – Очень подробно рассказала про проклятие. Миленькое проявление ведьмовства. Вы тоже на своей Террине подобным занимаетесь?
– Нет, конечно! – я была возмущена до глубины души. – Так что она от тебя хотела?
– Да, комфорт мне был предоставлен не просто так. Оказалось, что, помимо всего прочего, Армона устраивает бои.
– Что?!
Меня захлестнула волна ужаса.
– Она была владелицей арены. Съехались другие ведьмы со своими бойцами. Ставки.
– Силы космические!
– Мне был предоставлен простой и понятный выбор, – говорил Коперник отстраненно и даже равнодушно, но от каждого слова я сжималась.
– Ох… и тебе пришлось… они тебя заставили? И как же ты?..
Мне стало стыдно. А я еще злилась на Коперника, что он за мной не торопится. Все оказалось даже хуже, чем я могла себе представить. Если сравнивать, то можно сказать, у меня было относительно приятное времяпрепровождение.
Я приложила ладони к горящим щекам:
– Тебя же могли убить…
Капитан сказал о бое несколько скупых фраз, отшутился. У меня никогда не было дара видеть прошлое, но неожиданно я погрузилась в обрывки пугающих образов.
Разгоряченная толпа. Переговаривающиеся ведьмы в коронах из костей. Лица их покрыты красными разводами, а глаза возбужденно блестят. Их окружают молчаливые мужчины в масках, они тоже ждут кровавого зрелища. Зрители сидят полукругом, внизу арена, она огорожена металлической сеткой. Песок уже полит кровью.
Мой взгляд выхватывает «украшения». Неужели на сетке закреплены черепа?
Толпа кричит и беснуется. Ведьмы, словно по команде, замолкают, взоры их обращаются на арену, я смотрю прямо на Армону, она облизывает губы.
Я наблюдаю, как на арену выводят Коперника, руки у него скованы наручниками, но кандалы снимают. А потом выпускают… нет, это не человек, а какая-то ошибка генетиков или неизвестная мне раса. Туловище противника Нэя стянуто ремнями с металлическими бляхами, на голове бугрятся шишки. Один глаз у него большой, темный, а другой – совсем крошечный, белесый.
Темный глаз уставился на меня…
– Марта, да что с тобой! Марта, очнись! – Коперник склонился надо мной и тряс за плечи. – Марта!
– Видно, слишком много кофе, – я попробовала улыбнуться, но губы дрожали. Наверняка улыбка получилась кривоватой.
– Что это было? У тебя остекленели глаза, и ты вскрикнула.
Несколько секунд я размышляла, но потом решила сказать:
– Мне кажется, я видела того, с кем ты дрался. У него такие страшные глаза, и он так на меня посмотрел… Один большой… И на сетке черепа.
Коперник выглядел удивленным, а я расслабилась в его теплых руках.
– И часто ты вот так?..
Я готова была поклясться, что в его голосе проскользнули нотки страха.
– Не знаю, что на меня нашло. Ты хороший рассказчик. Видно, я так все живо представила… Уф-ф… надеюсь, такого больше не повторится. С предсказаниями и ясновидением у меня совсем не ладилось. А погружаться в прошлое – не самое приятное занятие, я тебе скажу, – говорила я с наигранной веселостью, а сама все еще тряслась.
– Больше так не делай, – серьезно сказал Нэй.
Я устроилась поудобнее, он машинально меня обнял.
– Так что было после боя? Я так понимаю, раз ты здесь, то ты победил.
– Почти. Можно и так сказать. Марта, а с тобой точно все в порядке?
– М-м-м… сейчас еще немного полежу, ты не отпускай меня, на всякий случай, – коварно заявила я и добавила слабым голосом: – Никогда такого не было. Ох, теперь я понимаю, почему видящие постоянно на таблетках, чтобы блокировать такой «дар». Представляешь, идешь ты по улице, и вдруг… Как это «почти победил»?
– Арену я покинул живым. Правда, не совсем помню как, но неважно. В любом случае карьеру звезды ведьмовских боев без правил я делать не собирался.
– И правильно, – авторитетно заявила я. – Но все-таки, как ты меня нашел, и еще дрон раздобыл? Вряд ли тебя Армона отпустила за красивые глаза.
Он бросил на меня очень выразительный взгляд и надолго замолчал.
Вокруг клубился туман, деревья окончательно растворились в нем.
– Это очень странно, – пробормотал Коперник, – туман же должен заполнить все пространство, а вокруг нас его нет. Как будто он боится перейти границу. У ведьм есть противотуманные свойства? – заинтересованно спросил он.
– Действительно, интересно, – я поднялась на ноги и прошлась взад-вперед.
Туман послушно расступался, давая мне дорогу. Я старалась вести себя естественно. Кто из нас специалист по всему колдовскому, я или Коперник? Приходилось делать вид, что так и должно быть. Но определенно, эта планета какая-то ненормальная.
Я только собралась открыть рот, чтобы глубокомысленно изречь: «это точно что-то магическое», как туман сомкнулся.
– Было лучше, – из-за густой пелены раздался голос капитана.
Костерок теперь светил бледным оранжевым светом в зеленоватом ореоле.
– Так что с Армоной? – спросила я строго, не давая втянуть себя в разговоры о тумане. – И давай вернемся в дрон, там теплее.
Мы забрали кружки, чайник и залезли в теплый салон.
Капитан откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Нет, так легко он от меня не отделается.
– Эй! – возмутилась я. – А дальше что было?
Он ухмыльнулся.
– А дальше она меня лечила.
– И как?
– Медицинская капсула лучше. Но все зажило. Не спрашивай, как ведьма это делала, я не знаю, – по моему лицу он прекрасно понял, что я хотела спросить. – А потом началось веселье.
– Да не тяни ты уже! – не выдержала я.
– Нет, ты представляешь, она явилась ко мне ночью… – он сделал многозначительную паузу.
– И что? Приставала? – пошутила я.
– !!!
Я смеялась так, что, казалось, дрон затрясся.
Ох, как же Коперник на меня смотрел!
– В этом отношении мужчинам проще, – сказала я. – У вас всегда в запасе аргументы: «Нет», или «У меня болит голова», «Я устал», а еще «Я сплю».
Губы Нэя тронула улыбка.
– И можешь не улыбаться, я сейчас серьезно. И ничего не поделаешь! А вот это типичное мужское: «Извини, дорогая, но не сегодня. Сегодня… этот день. Ты же понимаешь, малыш, я не могу».
Брови Коперника удивленно взлетели вверх.
– Только не притворяйся, что не знаешь, о чем я! – запальчиво сказала я.
– Пожалуйста, Марта, скажи. Не будь жестокой ведьмой, не дай умереть от любопытства.
– О крассболе, конечно же! А если учесть, что играют в него во всех обитаемых мирах, то какой день ни возьми, обязательно найдется пусть захудалый, но чемпионат!
Коперник трясся от беззвучного хохота, прикрыв глаза ладонью.
– Все так и есть! – добавила я.
– Жаль, я этого раньше не знал!
Он перестал смеяться, лицо его стало серьезным, а взгляд задумчивым. Коперник приблизился ко мне, беспардонно вторгаясь в личное пространство.
Облокотившись на мое сиденье, он очень мягко и тихо спросил:
– Так делает твой мужчина? Который не воображаемый, а самый настоящий?
Я мысленно застонала. Как можно было забыть!
Я промолчала, а Коперник продолжил медовым голосом:
– Марта, ты делаешь это специально? Дразнишь, провоцируешь… так, что хочется показать, как должно быть.
– Я ничего…
– Еще как, Марта, – перебил меня Коперник.
В глубине его зрачков бушевало желание, и я читала в его взгляде: «Еще слово, и я развею твои представления о мужчинах. И да, Марта, я ничего не забыл из того, что ты болтала. И прямо на этом сиденье я могу взять и доказать, насколько глубоко ты заблуждаешься. И буду делать это так долго…»
Тишина в дроне стала особенно напряженной и чувственной. Я судорожно сглотнула. Его губы снова были опасно близко.
– Ты только скажи.
Да!
– Нет, – неожиданно произнесли мои губы.
Что? Я хотела сказать совсем другое! Мои чувства и мысли подняли бунт. Откуда взялось это «нет»?!
Коперник отстранился.
– Проклятие! – выпалила я, досадуя на себя.
Ох, как он улыбнулся!
– Я… я вижу, что Армоне не удалось тебя проклясть, – мой голос окреп. – Я как сняла с тебя эту дрянь, так на тебя колдовство не очень-то действует.
Я перевела дух, а потом сообразила:
– Подожди, но ты же не можешь видеть проклятия и проявления колдовства, ты не мог знать, что его у тебя нет!
– Угу… я просто проверил. Проявил инициативу, – снова опасный, будоражащий подтекст или мне только кажется? – Когда Армона поняла, что колдовство не работает, она все рассказала: и как продала тебя Ворону, и где его искать. А потом мы позвали эла, и ты удивишься, насколько быстро мы нашли с ним общий язык. Бластер прибавил моим доводам убедительности.
– Хорошо, что все эти ужасы позади, – бодро сказала я, – и мы вернемся домой.
Что-то мне не понравилось выражение лица Коперника.
– Ты же знаешь, как нам вернуться?!