— Дэнарт, а давай, я тебе кусок своей рубашки подарю для трусов! — тихо предложила я, чувствуя себя неловко. Вроде как зажала кусок тряпки для своего мужчины, в то время как другие последнее отдали.
Но дракон моих терзаний не понял и не оценил, с досадой спросил:
— Марьяна, неужели приличия важнее твоего здоровья? Моя кожа без проблем справляется с лучами Эша. А вот твоя — тут же обгорит. Если ты оторвешь кусок от рубашки, оголишь часть своего тела. Я не готов идти на подобные жертвы в угоду глупым условностям.
В этот момент он поймал мой взгляд, брошенный на джинсовую тряпку на бедрах Шкера, и понял, наконец, в чем дело.
— Их «одели» еще у рархов. Если бы мои сородичи были в курсе вашей плохой восприимчивости к воздействию Эша, поверь, ходили бы голыми и дальше.
Дэнарт наклонился ко мне, а я, не раздумывая, коснулась губами его щеки в поцелуе.
Мой дракон замер на мгновение, а потом странно неуверенно тоже повторил мое действие. Затем хрипло спросил:
— Ты не против нежностей в паре?
Я вытаращилась на него и ответила:
— Нет! Я, наоборот, даже «за»! А что, у вас это не принято?
Дэнарт вновь вернул себе суровый независимый вид, но все же ответил:
— Эшарты — темпераментные, привязчивые, для нас важен тактильный контакт, а еще мы очень коллективные. Адаптеры более хладнокровные, медлительные, в жизни — обособленные индивидуалисты, которые плохо переносят нарушение своего жизненного пространства. Притирка в такой паре идет долго и зачастую с некоторыми психологическими трудностями. Хотя, надо отметить, что психологически адаптеры довольно пластичны, и эшартам удается подмять их под себя.
На последних словах Дэнарт сам себе чуть рот не закрыл. Оборвал себя на полуслове, а потом, заметив Свету, резко спросил:
— А где Эгер?
Подруга, пожав плечами, ответила:
— Он как проснулся, уселся на краю площадки вон там, — Света развернулась и махнула рукой в сторону, — и пялится в небо. А когда спрашивала, что с ним, отмахивался и продолжал дальше смотреть, да еще раскачивался из стороны в сторону и улыбался… глупо!
Дэнарт нахмурился и уже привычной мне, вихляющей походкой быстро направился в указанном направлении. А я на миг засмотрелась на его поджарую голую задницу в красный ромбик. Недолго думая, мы со Светой припустили следом.
— Думаешь, что-то не так? — взволнованно спросила, она у меня.
— Может, он зрение вернул? — предположила я с надеждой в голосе.
Но тут Света неожиданно нахмурилась и с тоской в голосе посетовала:
— Тогда он меня как разглядит, так сразу и улетит, как твой недавно.
— Не переживай, Свет. Мне Дэнарт ночью рассказывал, что они от своей пары уже никуда не улетят, а то зрение потеряют. А для них это — смерти подобно. Знаешь, я думаю, тот дракон, что себя вместе с Леной сжег, именно поэтому так поступил. Слепым остаться не захотел, а процесс настройки на нее уже пошел. Для него в этом отношении было уже все кончено.
— А чего это вы по ночам не спите? — Света с подозрением уставилась на меня. Заметив, как я смущенно отвожу взгляд, усмехнулась и поспешила к Эгеру.
— Странно все это! — раздался позади голос догнавшей нас Джулии.
— Что именно? — поинтересовалась я.
— Я фотограф одного из известных гламурных журналов о моде. Была… Так вот, я считаю, что у нас снова понятийный аппарат сбоит. Или мы отличаемся от них.
— Почему ты так считаешь? — нахмурилась Света.
В этот момент мы дошли до Эгера и Дэнарта, присевшего рядом с черным драконом.
А Джулия остановилась, широко расставив измазанные глиной ноги и руки, и тихо пояснила:
— Получается, у них слишком широкий спектр цветов. У нас он ограничен тремя основными цветами и несколькими дополнительными, а они говорят о нескольких как об основных. Вероятнее всего, все-таки речь идет о качестве и возможности смешения основных цветов для получения различных оттенков Хотя, может у них отличная от нас спектральная чувствительность или в целом строение глаза? Они же видят в темноте, как кошки?!..
— Ой, да ладно! Мне сейчас не до этого! — расстроено перебила Джулию Света, а потом тихо добавила со страхом. — Глядите, у меня мужик с катушек съехал. Что мне теперь делать? Одной в этом мире?
Мы втроем уставились на Эгера, который покачиваясь, кажется, даже не моргая, смотрел на занимающийся рассвет. И шептал как завороженный:
— Как прекрасно…
— Так он прозрел, Светка, — выдохнула я, радостно улыбаясь.
К нашей компании подошел Шкер. Заглянув в лицо Эгеру, кивнул Дэнарту. Они дружно подняли шального дракона на ноги, а потом «шоколад» отхлестал его по физиономии. Чувствительно, на мой взгляд!
— А полегче нельзя? — возмутилась Света.
Шкер ухмыльнулся, качнул головой и отпустил Эгера, который повернулся на голос Светы и восхищенно уставился на нее.
— Как прекрасна-а-а….
— Двинь-ка ему еще, пожалуйста! — процедила сквозь зубы Света.
Мужчины расхохотались, все, кроме Эгера. Тот, пошатываясь, добрался до своей женщины, схватил ее за руки и вновь прошептал:
— Ты невероятная, моя, моя женщина. Твои волосы золотятся в рассветных лучах. Каждая прядка переливается десятками тонов. А белая одежда в серых разводах скрывает потрясающее тело. Коричневая глина с зелеными прожилками мха… Ты знаешь, у тебя потрясающие глаза самого красивого небесного цвета! Я не верил, когда нас готовили к тому, какие они — цвета нашего мира. Ориентировали на то, как опознавать тот или иной цвет. Приводили аналогии, объясняли те, кто с этим уже столкнулся. Но такое нельзя описать — это надо видеть. Это надо прочувствовать, прозреть…
Эгер как загипнотизированный дрожащими пальцами касался волос Светы, большими ладонями провел по ее телу, ковырнул ногтем комочек глины, поднес к глазам. Затем нос к носу приблизил лицо к ее и улыбнулся как ненормальный.
Именно в этот момент, я поняла — Дэнарта нужно простить. Он, когда прозрел, все же повел себя чуть более сдержанно, хотя…
Подошедший к нам Айаал прошептал недоверчиво:
— Неужели у него весь спектр? И полное смешение? Невероятно!
— Нам пора вылетать. Мы и так слишком сильно опаздываем, скоро совсем рассветет и начнет жарить. А они и так поджаренные… — проворчал Шкер.
Эгеру потребовалось еще несколько минут, чтобы прийти в себя, затем я заметила, как его светлая кожа в черной окантовке ромбиков от чешуи потемнела от смущения. Но Эгер никак не хотел выпускать Свету из рук и касался ее, не обращая внимания на то, что она вся измазана в глине. Подруга смущалась недолго, а потом совсем расслабилась и поверила, что нравится своему мужчине в любом виде. Особенно, когда такая яркая и цветная: коричневая глина с остатками мха на лице и конечностях, голубые глаза, спутанные, нечесаные волосы, грязно-белого цвета халат с ободранными краями…
А все равно, вон как тряпочка на бедрах Эгера топорщится, выдавая возбуждение. Света, тоже заметив это, расцвела на глазах и порхала рядом с практически мужем, или как тут у них называют.
Вскоре восемь драконов с пятью пассажирками яркими пятнами взмыли в небо навстречу рассвету.
Сегодня я летела, прижавшись к Дэнарту, не потому что боялась высоты и упасть, а потому что хотела ощущать его теплое тело ближе, теснее. Нет, поспать на таком транспортном средстве пока смелости или уверенности в драконе не хватит, но подремать, крепко обнимая руками и ногами — вполне возможно.
Произошедшее между нами ночью, сейчас казалось приятным сном, но прятать как страус голову песок — не хочу. Я впервые в жизни последовала желанию тела, нет. пока еще не души или сердца, но и их коснулись отголоски ночного купания в эрховане с последовавшим интимом. Но думать об этом или анализировать тоже не хотелось. Да и немного страшно — туманность будущего пугала.
Скорость полета и ветер в лицо все равно бы не дали поговорить, а заняться больше нечем. Вот я и дремала, набираясь сил и изредка поглядывая по сторонам.
Через несколько часов — если ориентироваться по моим внутренним ощущениям и положению Эша на небе — я отметила загадочное красное пятно у горизонта. Дэнарт. сделав плавный маневр, подлетел к Эгеру снизу, и они заговорили на незнакомом нам языке. Судя по тональности, о нем-то тревожном. А еще, со стыдливым любопытством, тайком рассматривала снизу мужскую гордость черного дракона под хвостом. Ну уж очень интересно: сильно ли отличается эта часть тела в его второй ипостаси от «человеческой»?!
На что смотрим? — раздался сверху ехидный голос Светы.
По-детски втянув голову в плечи, словно меня поймали за чем-то недозволенным, почувствовала, как щеки заливает горячее смущение, хотя слой глины никому не позволит его разглядеть.
Света понимающе хмыкнула, а затем, свесившись с Эгера, тихо добавила:
— Я тоже поглазела, когда от станции летели. Почти не отличается, да?! Эх, какие мы все… в общем, любопытные…
Мы обе рассмеялись, точнее, попытались, но высохшая глина сковывала мимические мышцы, а вытягивать трубочкой губы — глупо, и смех заглох на корню.
Посмотрев на Свету, я оценила наш внешний вид:
— Мы сейчас в этой глине на мумий или даже зомби не первой свежести похожи, которые уже подсохли и трескаться, и шелушиться начали. Жуть! Если кто посторонний увидит, заикой навечно останется.
Драконы повернули к нам морды, и Дэнарт сказал:
— Видите там пятно красное впереди? — мы со Светой согласно кивнули, а он продолжил. — Это песчаная буря идет. Надолго! Она пару дней бушевать будет. Так что нам придется приземлиться. Что-то в этот оборот рано… Обычно это происходит перед самым приливом, а тут…
Предупредив нас, Дэнарт свистнул драконам и полетел к земле. Оглянувшись, я заметила, что остальные тоже устремились за нами, и выглядело это, будто разноцветные огромные листья падают на землю. Красиво!
Обогнув несколько скальных образований, покачивая красными крыльями, Дэнарт спланировал ближе к земле. Я смотрела вниз и любовалась тенью, скользящей по обработанным солнцем, ветром и водой камням. Вскоре к нашей тени присоединились еще семь.