Эрик ХобсбаумВек империи 1875 — 1914
ПРЕДИСЛОВИЕ
Эта книга, хотя она и написана историком-профессионалом, адресована не собратьям по науке, а всем тем читателям, которые хотят понять окружающий мир и верят, что история откроет им дорогу к этой цели. Задача книги состоит отнюдь не в том, чтобы подробно рассказать о событиях, случившихся в мире за сорок лет перед первой мировой войной, хотя автор надеется, что Вы составите об этом периоде определенное представление, а если захотите узнать побольше, то сможете обратиться к обширной и, нередко, превосходной литературе, большая часть которой издана на английском языке и легко доступна всем, проявляющим интерес к истории. Некоторые из этих книг указаны в перечне литературы, рекомендуемой для дальнейшего чтения.
Чего я действительно хотел, создавая этот том (как и два предыдущих — «Век Революции, 1789–1848 годы» и «Век Капитала, 1848–1875 годы»), — так это понять и объяснить девятнадцатый век и его место в истории, а также понять и объяснить мир в процессе революционного преобразования, чтобы найти в прошлом корни текущих событий и (пожалуй, это самое главное) представить прошлое как единую и цельную сущность, а не как набор тем для обсуждения, посвященных, каждая в отдельности (как того часто требует специализация науки), истории государств, истории политики, экономики, культуры и многих других вещей. Что касается меня, то я, с самого начала занятий историей, хотел понять, как все эти аспекты прошлой (и настоящей) жизни сосуществуют вместе, и почему это возможно.
Таким образом, данная книга не является ни хроникой событий, ни сводом комментариев к ним, ни, тем более, демонстрацией учености автора. Скорее, это попытка постепенного развертывания основной темы, получающей новое освещение в каждой главе. Читатели оценят, насколько мне это удалось, хотя я, со своей стороны, приложил все усилия к тому, чтобы сделать книгу доступной для неспециалистов.
Нет никакой возможности поблагодарить всех авторов, труды которых я бесцеремонно использовал, часто даже не соглашаясь с ними, и совсем невозможно выразить признательность за все идеи, полученные мною в течение многих лет в беседах с коллегами и студентами. Если они найдут в книге свои собственные мысли или наблюдения, которые я, конечно, местами переврал, то они могут, по крайней мере, хорошенько меня поругать.
Тем не менее я могу выразить благодарность тем, кто помог мне, после долгих подготовительных трудов, создать эту книгу. Так, работа в Коллеж де Франс позволила мне создать в 1982 г. нечто вроде первого эскизного наброска в виде курса из 30 лекций; так что я весьма благодарен этому прославленному учебному заведению и лично господину Эммануэлю Ле Руа Ладюри, способствовавшему моему приглашению. Фонд Левергульма предоставил мне в 1883–1885 гг. должность почетного профессора, что очень помогло мне в моей работе; а Институт наук о человеке, находящийся в Париже, и господин Клеман Геллер, а также Всемирный институт развития экономических исследований при Университете Организации Объединенных Наций, вместе с фондом Макдоннелла дали мне возможность спокойно поработать несколько недель в 1986 году и закончить текст. Из всех, кто помогал мне в моих исследованиях, хочу особо поблагодарить Сьюзен Хаскинс, Ванессу Маршалл и доктора Иенну Парк. Фрэнсис Хаскелл прочел главу об искусстве, Алан Маккэй — главу о науке, а Пэт Тэйн — об эмансипации женщин; тем самым они помогли мне избавиться от многих ошибок (боюсь, что не от всех!). Андре Шифрен, будучи моим другом и представляя собой как раз тот тип образованного читателя-неспециалиста, которому адресована книга, любезно прочел всю рукопись. В течение многих лет я читал лекции в Лондонском университете студентам колледжа Биркбек; сомневаюсь, что без этих занятий я смог бы хорошо представлять значение девятнадцатого века в мировой истории. Всем этим людям я посвящаю эту книгу.
ВСТУПЛЕНИЕ
Память — это жизнь. Ее носителями всегда являются группы живых людей; поэтому она постоянно претерпевает изменения. Под действием воспоминаний и забвения она всегда находится в процессе развития, не осознавая при этом собственных деформаций и оставаясь открытой для всякого рода использования и манипуляций. Иногда она никак не проявляет себя в течение долгого времени, затем вдруг оживает. История же всегда представляет собой неполную и спорную реконструкцию того, чего уже нет. Память всегда принадлежит нашему времени и образует живую связь с вечным настоящим, тогда как история — это представление о прошлом.
Простой пересказ хода событий, даже во всемирном масштабе, вряд ли приведет к лучшему пониманию сил, управляющих миром в наше время, если при этом мы не рассматриваем глубинные структурные изменения. Новая система координат и новые точки отсчета — вот что необходимо в первую очередь. Их-то мы и попытаемся определить в данной книге.
I
Летом 1913 года молодая девушка окончила среднюю школу в Вене, которая была тогда столицей Австро-Венгерской империи. Это событие явилось достаточно необычным достижением для девушки, проживавшей в Центральной Европе. Чтобы отметить окончание, родители решили предложить ей путешествие за границу, а поскольку было немыслимо подвергнуть юную даму (18 лет!) опасностям и соблазнам поездки в одиночку, пришлось подыскивать подходящего родственника.
К счастью, среди нескольких родственных семейств, перебравшихся за многие годы на запад в поисках образования и благополучия из разных небольших городов Польши и Венгрии, нашлось-таки одно, у которого дела шли на удивление неплохо. Дядя Альберт создал сеть магазинов в городах Леванта — Константинополе, Смирне, Алеппо и Александрии. В начале двадцатого века на Среднем Востоке и в Оттоманской империи существовала масса возможностей для успешного бизнеса, и Австрия издавна служила окном из Центральной Европы в страны Востока.
В те времена Египет служил для космополитичного европейского среднего класса и живым музеем, удобным для продолжения культурного развития, и экзотической страной, где можно было легко общаться на французском, ну а юная леди и ее сестры как раз освоили французский язык в школе-пансионате недалеко от Брюсселя. Хотя, конечно, там, в Египте, были еще и арабы…
Дядя Альберт был очень рад встретить свою молодую родственницу, приехавшую в Египет на пароходе компании «Ллойд Триестино» из Триеста, который был тогда главным портом империи Габсбургов и, между прочим, местом проживания Джеймса Джойса[1]. Так вот, юная девушка стала потом матерью автора этой книги.
За несколько лет до этого один молодой человек тоже совершил путешествие в Египет, но только из Лондона. Его семейные связи были гораздо более скромными. Отец, эмигрировавший в Британию из российской части Польши в 1870 г., был столяром-краснодеревщиком по профессии и кое-как зарабатывал на жизнь, обитая сначала в восточной части Лондона, а потом в Манчестере. Он имел дочь от первого брака и еще восемь детей — от второго; большинство их родились уже в Англии и получили скромное воспитание, которое смог обеспечить им их отец. Лишь один из сыновей имел способности к бизнесу; остальные не были склонны к подобным занятиям. Этот сын, один из самых младших, дольше других учился в школе и стал горным инженером в Южной Америке, бывшей в ту пору частью, хотя и неофициальной, Британской империи.
Все дети, однако, с большой охотой старались выучить английский язык и усвоить обычаи страны, стремясь ничем не отличаться от англичан. Один стал актером, другой продолжил занятия семейным ремеслом, еще один стал учителем начальной школы, а двое других нашли работу в растущей сфере услуг, став почтовыми служащими. Как раз незадолго до этого Британия оккупировала Египет, и вскоре один из братьев стал олицетворением частички Британской империи в качестве заведующего отделением Службы почты и телеграфа Египта, находящимся в дельте Нила. Он решил, что Египет вполне может стать полем деятельности и для другого брата, обладавшего разнообразными способностями, которые могли бы обеспечить ему интересную жизнь, если бы не постоянная необходимость зарабатывать себе на хлеб. Этот молодой человек был умен, приятен в обращении, имел способности к музыке и занимался различными видами спорта, причем, как боксер легкого веса, мог участвовать в чемпионатах по этому виду спорта. Таким образом, он являл собой как раз тот тип англичанина, который мог легко найти работу служащего судоходной компании и достойно занимать этот пост именно «в колониях», а не где-либо еще.
Вот этот молодой человек и стал впоследствии отцом автора данной книги, так как встретил свою будущую жену именно там, где их свели законы экономики и политики Века Империи, не говоря уже о социальной истории. Они встретились в Спортивном клубе, находившемся в пригороде Александрии, неподалеку от того места, где они потом устроили себе свой первый дом. Крайне мало вероятно, чтобы такая встреча могла произойти в подобном месте и привести к браку таких двух людей, если бы все это происходило ранее периода истории, о котором рассказывает эта книга. Читатели сами смогут понять — почему.
Существует и вполне серьезная причина для того, чтобы начать эту книгу с рассказанной автобиографической истории. У каждого из нас есть определенная «сумеречная зона», располагающаяся между историей и памятью, между прошлым в его обобщенной записи, открытым для сравнительно беспристрастного изучения, и тем прошлым, которое является частью воспоминаний или началом своей собственной жизни. Для отдельных человеческих существ эта зона простирается от начала живых семейных традиций и воспоминаний, например, от самой первой семейной фотографии, которую может узнать и объяснить старейший из живых членов семьи, и до конца отрочества, когда события общественной и личной жизни становятся неразделимыми и взаимно определяющими друг друга («Я встретил его незадолго до конца войны»; «Кеннеди, кажется, погиб в 1963 г., как раз когда я еще жил в Бостоне»). Протяженность этой зоны может меняться, как и четкость или расплывчатость ее образов. Но это всегда какая-то «ничейная полоса» времени, та часть истории, которую труднее всего понять как историку, так и любому человеку. Для автора этой книги, родившегося к концу первой мировой войны у родителей, которым в 1914 году исполнилось 33 года и 19 лет, Век Империи попадает как раз в такую «сумеречную зону».