— Я и забыл. Девушки так трясутся над своими волосами. Вот когда моя дочь попала в госпиталь, — мистер Делакруа прервал себя ироничным кивком. — Это не та история, что я собирался рассказать. — Он уставился на меня. — Мне нравится новая прическа. Старая тоже нравилась, но и эта тоже ничего.
— Прекрасная поддержка. Надо же, ничего так.
— Сейчас у меня возник глупый, но возможно неловкий вопрос. — Он помолчал. — Бесконечно мудрый стратег думает, что на завтрашнее открытие было бы здорово назначить встречу.
— И моя сестра для этого не подходит, видимо?
— Полагаю, им есть кого подобрать, если тебе не с кем.
— А я-то думала, что Вин уехал в колледж, — пошутила я.
— Он уехал на прошлой неделе.
— И вдобавок он меня ненавидит.
— Что есть, то есть. Окружным прокурором я не стал, так хоть раздавил этот глупый школьный роман.
— Замечательно получилось.
По правде говоря, звать мне некого. Я по уши в работе, не до свиданий. А с бывшими я не в ладах. — Не надо мне никаких свиданий, — ответила я наконец. Я собираюсь взять сестру и думаю придерживаться только этого курса.
— Хорошо, Аня. Я передам твои слова команде, — мистер Делакруа направился к двери.
— Вы всегда считаете, что предугадываете мои действия.
Он вернулся ко мне.
— Ну нет. Не предугадываю. — Он обвел рукой пространство помещения, за последние недели ставшего больше похожим на клуб. Пол прилизан и натерт. Потолок с нарисованными облаками восстановлен. Серебристые шторы из бархата завешивали окна высотой от пола до потолка. Стены выкрашены в насыщенный шоколадно-коричневый цвет. К этому добавились длинная барная стойка из красного дерева и эстрада. Во второй половине дня постелили красный ковер. Чего же нам не хватает? Платежеспособных клиентов. — Чудовищные размеры, — перевел он тему. — Не засиживайся допоздна, выспись-ка лучше.
***
Вопреки инструкциям мистера Делакруа, этой ночью я провалялась в кровати без сна. По своему обыкновению я истязала себя, перечисляя все, что могло пойти не так.
— Извиняюсь, что разбудил вас, мисс Баланчина. Тут напакостили. Вылили кислоту — мы только предполагаем, что кислоту — на запасы какао.
Когда я приехала, Джонс проводил меня к кладовой. Вся партия какао была облита жидкостью, похожей не то на хлорку, не то на кислоту. Она прожгла в мешках дыры, сквозь которые виднелись грязеподобные сгустки влажного какао.
— Нельзя здесь задерживаться, — предупредил Джонс. — Плохая вентиляция.
Глаза наполнились слезами. Я не знала что и думать. Не так-то просто отыскать двести пятьдесят фунтов сырого какао для сегодняшнего открытия.
Я уже собралась на выход, как вдруг заметила на полке «Особый темный». Не очень умно. Хотя так и задумано.
Я не виделась с Толстым, ставшим главой Семьи. Во время июльской подготовки он угрожал мне, что без последствий не обойдется. Кажется, он имел в виду это. Я понимала, что позже нам придется столкнуться. И в то же время расставила приоритеты. Я достала телефон, чтобы позвонить поставщику из Мексики.
— Аня, ты в такую рань. Еще не время говорить по-английски, — заявил Тео, подняв трубку.
— Тео, у меня беда.
— Я серьезен как могила, говоря, что убью ради тебя. Мал, да удал.
— Нет, шутник. Не надо убивать ради меня. — Я объяснила, что произошло. — Мне надо узнать, есть ли где-нибудь поблизости, скажем, двести пятьдесят фунтов какао к вечеру?
Несколько секунд Тео не отвечал.
— Катастрофа. Следующая поставка не прибудет раньше среды. В твоей стране больше нет какао в таком количестве, а если бы и было, то за качество я не ручаюсь. — Он окликнул свою сестру: — Luna, despiértate! Necesitamos un avión (Прим.пер. «Луна, подъем! Нам нужен самолет!»)
— Un avión? — Мой испанский атрофировался за месяцы, которые я провела вдали от Мексики. — Погоди, это случаем не самолет?
— Да, Аня, я мчусь к тебе. Не могу же я позволить тебе открыть бизнес с низкокачественного какао. В Чьяпасе сейчас пять утра, Луна прикинула, что к вечеру я прилечу. Ты вышлешь мне навстречу грузовик?
— Разумеется. Но Тео, грузовой самолет — это же очень дорого. Я не могу позволить тебе и твоей семье принять на себя расходы.
— Деньги у меня есть. В Мексике я богатый шокобарон. Я это сделаю в обмен на... — он сделал паузу, чтобы выдумать цену — пятьдесят процентов выручки с первой недели.
— Пятьдесят процентов неоправданно высоко, Тео. И кроме того, ты всегда так ведешь торг? Ты ведь уже сказал Луне готовить самолет, разве нет?
— Правду говоришь, Аня. Тогда пятнадцать процентов выручки до тех пор, пока расходы на самолет, топливо и какао не покроются?
— Тео, сейчас ты предлагаешь слишком мало. Мой бизнес может прогореть и тогда ты ничего не получишь.
— Я в тебя верю. Кто научил тебя всему? Плюс это дает мне отличный шанс повидать Нью-Йорк. Я хочу помочь тебе. И не прочь увидеть тебя. Волосы отрасли?
Я ответила ему, что он увидит их когда приедет.
— Тео, buen viaje. (Прим.пер. «Удачно долететь.»)
— Хорошо, Аня. Ты не полностью забыла испанский.
***
Домой я не вернулась, потому что знала — не усну. Я уселась в кабинете в отцовском кресло, том самом, в котором его убили, и предалась размышлениям. Что, если все пойдет не так? Что, если я облажаюсь и выставлю себя посмешищем? Я задумалась о Софии Биттер, Юджи Оно, Саймоне Грине, и, разумеется, Толстом. А вдруг они посмеются и будут правы? Вдруг моя затея идиотская, а я дурочка, надеющаяся внести новое слово? А вдруг мистер Киплинг был прав? Что я знаю о ведении дел?
А если какао привезут, мы приготовим напитки, а никто не придет? А если придут, но какао-ненавистники откажутся принять его, как и шоколад? Придется уволить работников? А где они будут работать? Если на то пошло, то что я буду делать без работы? У меня есть аттестат и судимость, а перспектив в колледже нет. А если я в итоге потерплю крах? Кто оплатит Нетти колледж? Вдруг я потеряю квартиру? А если я в восемнадцать лет гроблю свою жизнь? Куда мне податься? Я совершенно одна и некрасива с этой дурацкой короткой прической.
А если мой любимый уедет и все закончится ничем?
Я не слишком сильно зацикливаюсь на Вине, несмотря на Скарлет, но все равно скучаю по нему. Конечно, скучаю. Во времена, подобные этим, я чувствую его отсутствие особенно сильно.
Целых три с половиной месяца прошло с нашего расставания. Только сейчас я поняла, что произошло.
Я не была чиста. И понимала, что делаю. Понимала, почему я была неправа (и он тоже). Мы повстречались в школе, поэтому шанс, что мы вместе надолго, был довольно мал, даже если мы изначально не были предназначены друг другу.
Да, я сделала выбор. А выбрать клуб означало не выбрать Вина. Я пожертвовала им ради того, что, как я верила, возвеличит меня. Но, Господи, если ты считаешь, что мысль бросить Вина меня не мучает, то ты заблуждаешься. Знаю я, что раздражающий персонаж, что имею склонность к сухости и выдаю мужественные речи. Такова моя природа — скрывать самое святое в сердце. Несмотря на то, что чувства мои сокрыты, это не значит, что я не переживаю.
Я отказалась от аромата Вина (сосны и цитруса), его рук (нежных ладоней, длинных пальцев), его рта (бархата и чистоты), и даже от его шляп. Мне хотелось поговорить с ним, поведать задумки, подурачиться и поцеловать его. Я отказалась от любви не от привязанности к другому человеку, а потому что он решил, что я чрезвычайно сильна, уникальна и стою свеч.
Это не давало мне покоя.
***
Какао привезли в два, а с ним и Тео.
— Уродливая прическа
— А я думала, тебе понравится.
— Я такое презираю. — Он закружил меня. — Зачем девушки терзают волосы?
— В моем случае это бизнес-решение. И если ты так и продолжишь, то рискуешь ранить мои чувства.
— Видимо, за долгую разлуку ты позабыла, какой я дурной? Меня нужно игнорировать. С волосами не все так страшно. На мне же они растут. Надеюсь, у тебя тоже. — Он расцеловал меня в обе щеки. — Местечко не менее красивое. Веди оценить кухню.
Когда мы с Тео принесли в мешках какао, сотрудники повеселели, а Люси даже расцеловала Тео. Такой уж он привлекательный. Она заставила его подписаться под напитком, находившимся еще в стадии разработки. Тео попробовал его, медленно проглотил, вежливо улыбнулся Люси и поставил стакан на стойку. Затем отвел меня в сторонку и прошептал на ухо:
— Аня, так не пойдет. Ты не можешь такое подавать.
Я объяснила Тео, что ни у одного американского бармена нет опыта приготовления какао из-за его запрета. Мы делаем все, что можем в подобных обстоятельствах.
— Я серьезно. На вкус как грязь. Какао требует большей ловкости. Ее нужно раздразнить, спровоцировать. Я здесь. Позволь помочь. — Он засучил рукава и надел фартук.
Он взглянул на Люси.
— Слушай, не прими за неуважение, но у нас в Мексике есть много рецептов какао. Не будешь возражать, если я покажу их тебе?
— Я бьюсь над ним вот уже несколько месяцев, — возмутилась Люси. — Я уж молчу, что диплом у меня специалиста по напиткам и пирожным из Кулинарного института. Сомневаюсь, что ты к полудню придумаешь лучший рецепт.
— Я лишь желаю помочь своей подруге, показав тебе рецепты. Я имею дело с какао всю свою жизнь, и смиренно скажу, что толк в этом я понимаю.
Люси отошла в сторону, хоть и не была в восторге, позволив Тео вторгнуться на ее кухню.
— Так, замечательно. Грациас. Я очень ценю то, что ты уступила мне местечко на кухне. Мне необходима апельсиновая цедра, корица, коричневый сахар, ягоды шиповника, кокосовое молоко... — он выпалил длинный список, и помощник шеф-повара вскарабкался за ингредиентами.
Через двенадцать минут Тео закончил составлять напиток-фишку.
— Теоброма, — произнес он. — Лилового цвета.
Я пригубила. Вкус был шоколадный, но не очень сильный. Какао было фоновым ароматом. Я будто проглотила кокос и цитрусовые. Освежающе. Именно это я и искала.