— Это ты убил ее! Я все видел!
— Что ты несешь?!
— Отойди от меня!!!
— Да объясни же мне наконец, что происходит?
Фишту нервно обернулся, ища глазами спутницу во все пребывающей толпе.
— Я видел, как ты выходил из моей квартиры, весь в ее крови…
— В чьей крови?
— Этны… — казалось, Кетри сейчас зарыдает. — Этны Кетри! Моей жены! Когда ты вернулся к себе, я бросился в свою квартиру, а там… в ванной… Скажи, зачем… зачем ты сделал с ней это?!
— Ты болен, приятель, — Лаури сокрушенно покачал головой. — Болен на всю голову. Мне искренне жаль тебя.
— Не нужно меня жалеть! Плевать мне на твою жалость! Ты монстр, жестокое чудовище! Ни один человек не способен сделать такое с женщиной… Я любил ее… По-своему… хотя она и была законченной шлюхой.
— Ты бредишь!
— Теперь уже все равно! — Фишту нервно рассмеялся, поправляя съехавшие на нос очки. — Я сделал свой выбор, а ты… Будь ты проклят, долбаный ублюдок!
И, круто развернувшись, Кетри поспешил к подруге, подававшей ему какие-то нетерпеливые знаки. Нурминен был настолько ошарашен всем услышанным, что даже не попытался задержать соседа.
В конечном счете это спасло ему жизнь.
Через минуту подошел поезд. Его черная пыхтящая туша плавно остановилась на станции, и одновременно с этим разошлись в стороны широкие заслонки входных дверей. Толпа подалась чуть назад, выпуская на перрон только что прибывших. Фишту Кетри медленно обернулся, с ненавистью посмотрев на стоявшего вдалеке у пропускных автоматов Нурминена, и правая рука клейменого скользнула в карман дешевых темно-синих брюк.
В ярком свете станции блеснуло какое-то круглое устройство.
Кетри нервно сжал металлическую сферу в руке, и стоящие вокруг люди мгновенно стали превращаться в живые пылающие факелы…
По его спине прошлись чьи-то тяжелые ботинки.
— Вставай, приятель! Ведь затопчут, — невидимые руки резко потянули Лаури вверх. — Вставай, говорю, или погибнешь!
Помещение станции заволокло выедающим глаза и легкие ядовитым дымом.
Неожиданный доброхот больно ткнул кулаком под ребра;
— Не стой столбом, кретин, беги!
Вняв совету, Нурминен побежал. Вопящая в панике толпа вынесла его на улицу, дышать стало легче, хотя соображалось по-прежнему туго. Перед глазами плавали ослепительно яркие белые круги. Потом к горлу подступила тошнота, закружилась голова, и Лаури потерял сознание.
— Весьма опрометчиво с вашей стороны, Нурминен! — Антти Лэйхо указал глазами на поднос с металлизированной изоляционной лентой.
Лаури попробовал пошевелиться, однако это почему-то не получилось. Глаза резал яркий свет, но зрение, к счастью, полностью восстановилось. Следователь терпеливо ждал ответа, его приятное умное лицо выражало само участие. Казалось, что перед Лаури не представитель беспощадного правосудия, а заботливый детский врач.
— Что же вы молчите?
Нурминен нервно облизнул сухие губы.
— Почему я не могу пошевелить ни ногами, ни руками?
— Что вы там шепчете?
— Почему я обездвижен? Меня парализовало?
— О нет, что вы! — рассмеялся Лэйхо. — Просто вы временно дезактивированы.
— Это процедура не для граждан, а для подследственных клейменых!
— Которых вы так любите, если я не ошибаюсь? Даже живете среди них и регулярно пользуетесь услугами их женщин.
— Откуда вам это известно?
— Шутите?
— Отнюдь!
— Странный вы человек, Нурминен…
— Я недавно это уже слышал, — против воли вырвалось у Лаури.
— От кого, можно поинтересоваться?
— От одной… подруги.
— Допустим. Почему вы заблокировали радиомаяк?
— Я не намерен отвечать, находясь в таком унизительном положении! Если меня в чем-то обвиняют…
— Хорошо, — грустно вздохнул следователь, — только благодаря нашей намечающейся дружбе.
Он что-то вколол в капельницу, впившуюся широкой иглой в сгиб правого локтя Лаури, и тело Нурминена перестало быть деревянным.
— Давайте-ка еще убавим и свет.
Теперь можно более-менее оглядеться. Лаури полулежал на странной металлической конструкции с многочисленными блестящими стержнями, которые неприятно касались его тела. Конструкция располагалась точно посредине небольшого сферического помещения с высоким зеркальным потолком.
Сидящий напротив следователь умиротворенно улыбался.
— Предвидя ваш вопрос: вы находитесь в секторе дознания Департамента Благополучия. Готовы к откровенной беседе?
— Я по-прежнему не понимаю, чем заслужил подобное обращение?! — гневно ответил Лаури. — На каком основании вы подвергаете меня всем этим странным процедурам? Неужели из-за маленького нарушения, связанного с экзотическим местом моего проживания?
— И из-за этого в том числе, — спокойно подтвердил Лэйхо. — Когда дело касается национальной безопасности, я вправе задействовать любые, даже самые жестокие средства.
— Национальная безопасность это, конечно, хорошо, но при чем здесь я?
Следователь улыбнулся:
— Ваш мозг защищен от ментозондирования!
— Значит, пока я был без сознания, вы пытались пропустить меня через вашу хитрую машинку.
— Именно так, — невозмутимо кивнул комиссар. — Мы хотели проверить ваши ближайшие воспоминания. Взрыв в подземке! Или вы уже забыли об этом? Сработало несколько термических мин, закрепленных на телах двух смертников. Вам здорово повезло, что вы оказались вдалеке от эпицентра.
Нурминен промолчал; весь этот разговор ему сильно не нравился.
— Вы думаете, я оказался там не случайно? — наконец нарушил затянувшуюся паузу Лаури. — Что как-то связан с террористами?
— Что ж, не скрою, меня посещали подобные мысли, — согласился Лэйхо. — И при этом что-то мне подсказывает, что вы тут ни при чем. Хотя странных совпадений вполне хватит, чтобы без промедлений отправить вас в газовую камеру.
— Туда я в ближайшее время не очень стремлюсь! — попытался кисло пошутить Нурминен. — Что вам от меня нужно на самом деле, господин комиссар?
— У меня есть одна совершенно безумная теория, — тихо проговорил следователь, задумчиво подкручивая правый ус. — Однако не факт, что она верна.
— Поделитесь, если вас не затруднит.
— Я рад, что вы тоже заинтересовались, дружище. Когда мы пропустили вас через ментоскоп, то наткнулись на очень любопытные обрывки искусственно затертых воспоминаний. У вас сохранились навыки элитного убийцы, подготовленного для особых спецопераций. Навыки, которыми вы, судя по официальным документам, никогда не обладали. Была такая программа под кодовым названием «Кровавая жатва», запрещенная Радетелями в самом конце последней войны. В задействованных в ее рамках людей вкладывали огромные силы и средства. Угадайте с трех раз, что мне ответили в контрразведке на ваш счет?
— Что некий Лаури Нурманен — тайный агент правительства?
— Мимо! Что некий Лаури Нурманен никогда не проходил обучения по подобной программе! Впрочем, другого я от военных, честно говоря, и не ожидал.
— Но это… это ведь просто невозможно?
— Кто знает, кто знает…
— Значит, вот в чем причина моего ареста? По улицам города разгуливает совершенная машина для массовых убийств, так, что ли? И ваш долг устранить эту угрозу?
— Снова не угадали! — улыбнулся Лэйхо. — Вы ведь разумный человек, не так ли? Вы не станете калечить добропорядочных пандейских граждан безо всякой на то причины. Стало быть, никакой угрозы для общества нет. Раз военные отрицают ваше причастие к секретной программе, так и быть, пусть все остается, как прежде.
— Тогда почему вы до сих пор держите меня здесь? Я порядком устал за этот вечер и хочу отдохнуть. День выдался не самый удачный, знаете ли…
— Вообще-то, тут задаю вопросы я! — несколько посуровел следователь. — Расскажите, каким образом вы очутились на месте теракта?
— Во время прогулки мне показалось, что я увидел знакомое лицо. Вот и решил проследить за этим человеком.
— Это был гражданин?
— Не совсем… это был отверженный… Тот самый мой сосед, Фишту Кетри, а с ним — неизвестная мне молодая женщина.
— Продолжайте.
— Я пошел вслед за ними и…
— Почему не вызвали патрульных? Я ведь явно дал вам понять при нашей первой встрече, что Кетри — опасный преступник.
— Потому что не был уверен, он ли это, — не моргнув глазом, соврал Нурминен. — А когда понял, что не ошибся, было уже поздно что-то предпринимать.
— Возможно, все так и было… Хотя вот это, — комиссар кивнул на изоленту, — все равно не объясняет. А впрочем… — неожиданно звонко хлопнул в ладоши он, — вы частично удовлетворили мое любопытство. Пожалуй, я отпущу вас, Нурминен, однако покидать пределы столицы вам запрещается до особого предписания. Равно как и делать новые попытки заблокировать или испортить передатчик. В противном случае даже мое расположение вас не спасет. Вы все поняли?
— Тут вы, конечно, правы!
Лаури кивнул и, зажмурившись, принялся массировать себе виски:
— Как же я от всего этого устал!
— Верю, — тоже кивнул Лэйхо. — Вот и отправляйтесь домой, отдыхать. Я даже выделю вам служебную машину. Доставят прямо к подъезду, со включенной мигалкой, так что вечерних пробок не опасайтесь.
— Спасибо!
— Пустое! Может статься, что мы с вами оба выполняем важную работу, от которой зависит судьба всей пандейской нации…
Глава 12БИЛЕТ В МИР ИНОЙ
Из-за попытки теракта гимназию закрыли на целый месяц, чтобы дать детям немного прийти в себя после пережитого ужаса, а заодно привести в порядок здание и школьный двор. Будет ли восстановлен постамент вместе с памятником, пока не обсуждалось: попечительский комитет и родительский совет решили, что это не первоочередная проблема.
Лэйхо полагал, что Нисса, как всегда на каникулах, большую часть времени проведет дома у телевизора или на диване за книгой. Но не тут-то было. У дочки, оказывается, начался первый школьный роман.