– Ща в глаз дам, – пообещал Рыжий.
– А я добавлю, – накладывая себе отличный горячий стейк с кровью, согласился Ампер с командиром, – чтобы был полноценный дальний свет. Яркий такой, заметный.
И все сидящие за столом заржали с новой силой.
– Сколько в Гуляйполе будете?
– Три дня, – беря наполненную рюмку, обозначил срок Рыжий. – Ребятам нужен отдых. Кстати, дай временный допуск в центральный сектор. Не сидеть же в шалмане у Хоря.
– Только без оружия, – согласился Махно, – даже без ножей.
Рыжий задумался.
– Мы тут делов натворили, человека большого зацепили, ты уверен, что сможешь выловить его подручных, которые нам перо в бочину не сунут?
– Не сунут, – уверенно заявил Ухо. – Просто на рожон не лезьте, и все будет хорошо.
На столе снова зазвонил телефон. Махно протянул руку и снял трубку. Выслушав собеседника, он улыбнулся, бросил лишь одно слово: «Принял», – и опустил ее обратно.
– Караван пришел с севера, – довольно заявил он. – Пришел без проблем. И это, ребята, еще одна ваша заслуга. Если бы я вас не знал, то предложил бы вам гражданство Гуляйполя. Но вы птицы вольные. Помните, пока я правлю стабом, вы всегда сможете здесь найти помощь, защиту и приют. За вас!
Ампер добил остатки виски и поднялся.
– Спасибо, хозяин, за хлеб-соль, но меня ждут очень приятные часы. Распорядись, чтобы меня выпустили из твоей крепости.
Махно поднялся навстречу и пожал Погорелову руку.
– Спасибо тебе, имперец, удачи. Ухо тебя проводит.
Ампер кивнул и пошел вслед за порученцем. Его ждала чудесная ночь с красивой женщиной. Бывший прапорщик жутко нуждался в отдыхе.
Глава девятаяПрошлое не отпускает
– Я сняла баню на весь вечер, – возвестила Рина, стоило Амперу перешагнуть порог номера.
– Именно это я услышал, когда входил в гостиницу, плюгавый Хорь был не слишком рад.
– Он кому-то уже обещал, но я включила стерву на двадцать процентов, и он решил, что я более выгодный клиент.
– Наверно, поэтому он сверлил меня таким злым взглядом?
– Пришлось немножко надавить, совсем чуть-чуть, – кривляясь, засюсюкала Рина. – Рейдеры своих шлюх могут потискать и в другом месте.
– Не стоило на него наезжать, он все же приятель Рыжего.
– Милый, я была в рейде больше пяти дней, – уже не таким елейным голосом произнесла блондинка. – Я умывалась из бутылки, я обтиралась губкой ночью на привалах. Извини меня, конечно, за подробности, но и подмывалась я тоже из бутылки. Поэтому Хорь идет в задницу вместе с теми, кто хочет лишить меня бани. За хорошую парную с веником, ароматным паром, мылом и жаром я сейчас перешагну через любого. Хорь поклялся, что сервис будет на высшем уровне.
Ампер решил, что распалять Рину – не самая лучшая идея, и, ухватив за талию, притянул к себе и крепко поцеловал.
– Не з… тык… й м… е рот, – пробубнила она сквозь поцелуй, но через секунду сдалась и ответила.
Поцелуй вышел долгий и страстный, таких давно не было, пожалуй, с неделю. В рейде не до нежностей, люди вокруг, да и антисанитария полная.
Девушка сделала глубокий вдох, ее губы порозовели от притока крови, в глазах зажглись яркие огоньки.
– Я думала, что ты меня разлюбил. Мне кажется, ты меня так не целовал с того момента в доме знахаря.
Ампер улыбнулся.
– Я не могу тебя разлюбить, меня, словно магнитом, притягивает, мне просто понадобилось немного времени, чтобы слегка отреставрировать нашу связь. Ведь после того, как Лазарь вернул твое сознание, но с добавлением очень неприятной дамочки, которая хотела выпустить кишки одному беглому внешнику и усадить в стакан слегка наивного имперца, я привыкал к тебе.
Рина улыбнулась.
– Собирайся, ты грязный, вонючий, заросший мужлан, нужно привести тебя в порядок. Я купила у Хоря кое-какую одежду для тебя – джинсы, кроссовки, белье, куртку. А твой ультрасовременный черный камок с нашивками леса надо привести в порядок, он очень нуждается в стирке. Так что хватай пакет, пистолет и… что ты там обычно в баню берешь? Гранатомет?
– Нет, хватит пистолета, ножа и одной гранаты, – уверенно заявил Погорелов. – Еда-то хоть будет? Я немного перекусил, Махно угостил, но не наелся.
– Рыжий там остался?
– Да, похоже, придет под утро, я перехватил его плотоядный взгляд на официантку. Кстати, все кончено: Жандарм погиб, Злая захвачена и после допроса ликвидирована. От Махно нам упала нехилая премия – пятьдесят штук гороха на каждого и одна жемчужина. Итого: у нас их пять. Одна уходит в фонд отряда, четыре делим. И для нас открыли доступ в городскую часть стаба, правда, без оружия.
– Хорошие новости. А теперь пошли мыться, ты реально воняешь, я-то хоть душ приняла. И да, там нас ждет много горячего и острого мяса, а еще чуток алкоголя.
Они спустились вниз, где за стойкой торчал Хорь. Глянув на парочку, он отвернулся, похоже, Рина слегка перестаралась, взяв этого плюгавого за «шары» слишком крепко.
– Баня раскочегарена и ждет моих любимых клиентов, – все-таки натянув улыбку, больше похожую на резиновую маску, и стараясь говорить вежливо, выдал хозяин гостиницы. – У вас время до полуночи. Когда изволите подать ужин?
– Минут через сорок, – мило улыбнувшись, озвучила время Рина. – К ужину мы должны привести себя в порядок, негоже садится за стол в таком виде.
– Конечно, госпожа Рина, все будет сделано в лучшем виде.
После обмена любезностями он отвернулся, стараясь не выдать раздражения, которое из него так и перло.
Блондинка потянула Ампера в сторону выхода на задний двор.
– Кстати, баньку я осмотрела, прелестное место. Понятно, почему его так любят местные рейдеры.
– Похоже, ты все же слегка перестаралась с Хорем.
– Забудь, – отмахнулась девушка, – не хочу говорить об этом слизняке.
И Ампер забыл. Банька стояла возле отличного искусственного пруда. Вся территория огорожена внушительным пятиметровым глухим забором. Рядом строилась еще одна, но пока от нее наличествовал только сруб.
Большое крыльцо, на котором стояла плетеная мебель и кальян. Удобно и красиво. Одним из недостатков, конечно, было, что окна многих номеров выходили во двор, но и тут владелец постарался: любоваться из гостиницы можно только на торец бани и край пруда, мостики тоже оказались вне обзора.
Внутри тоже все отлично, на уровне правительственной дачи. Все обшито, если Погорелов не ошибся, кедром, разделено на несколько комнат. В одной можно раздеться, в другой стоял приличных размеров стол, за которым могла разместиться компания человек в восемь, в третьей – вход в парилку.
– Хорь сказал, что тут есть отдельная корзина для грязного белья, можешь туда все скинуть, его ребятки все выстирают и завтра принесут в номер.
Ампер не стал сопротивляться. Хоть он и не пренебрегал гигиеной на ночных привалах, но Рина права, много ли вымоешь, поливая себя из пластиковой бутылки, при этом рядом обязательно стоит автоматчик, который тебя прикрывает. Так что одежда его превратилась если не в грязную тряпку, то уж во что-то очень близкое. Еще немного, и начнет ломаться. Носки и трусы вообще проще выкинуть.
– Долго тебя ждать? – нахлобучив на свои золотистые волосы толстую войлочную шапку, поинтересовалась подруга, обернутая в простыню, под которой явно ничего больше не было.
– Иду, – намотав на бедра полотенце и тоже надевая шапку, отозвался Ампер.
На секунду он задержался у вешалки и повесил на крючок цепочку с жетонами и обручальным кольцом. Рина скользнула по нему взглядом, но ни слова не сказала, тема прошлого была закрыта еще до того, как та коварная внешница оказалась в коме.
– Хорь все же отомстил, – зло процедила девушка. – Просила же его не топить так круто. Нет, урод плюгавый, назло пекло сотворил. Сколько там на термометре?
– Девяносто, и ползет вверх.
– Вот гад, просила же не больше шестидесяти. Комфортно посидеть, попотеть, а тут адище.
Ампер открыл дверь, и пар пошел наружу, после чего, разыскав котел, немного притушил поленья, плеснув на них ковшик. Десять минут, и температура упала до приемлемой. Вот теперь можно и посидеть, и пропотеть, и помыться.
Веники были свежие – березовые и дубовые, похоже, только утром заготовили. Расстелив простынку на полках, улеглись, сгоняя потом грязь и тяжесть последних дней. Потом лупили друг друга вениками, легонько обжигая разгоряченные тела сухим паром. А потом скребли себя мочалками, изводя под ноль выданное Хорем мыло. Был визг, было поддавание жару, снова визг, короче, веселье. Веники измочалили полностью. Несколько раз выбегали посидеть, отдохнуть, температура на улице была градусов двадцать, уже стемнело, и на крылечке зажегся небольшой фонарь.
Когда, собрав ошметки веников и запихнув их в печку, перебрались в предбанник, стол уже ломился от еды. Был тут и свиной шашлык, и очень неплохой на вид стейк, и много всяких овощей, как свежих, так и запеченных на углях, смешанных и залитых оливковым маслом. Было вино, красное и белое, полусухое. Была бутылка шампанского и виски, очень приличное, если верить этикетке, и даже пиво, такое манящее, запотевшее, в специальной деревянной посудине с краном. Под серебряной крышкой внушительной миски нашлась красная и черная икра, свежий хлеб, креветки и фрукты, а также различные соусы и приправы.
– Офигеть! – не выдержал Ампер. – Милая, сколько этот ужин нам стоил?
– Тебе что, потрохов злобных тварей жалко?
– Совсем не жалко, просто хочу знать, сколько?
– За все, включая стол и одежду, три горошины, на меньшее этот пройдоха не соглашался, – спокойно заявила Рина и, зачерпнув серебряной ложкой настоящую белужью икру, начала намазывать ее на хлеб.
Это Стикс, тут можно сдохнуть, не пройдя метра, а можно хорошо жить, уплетая драгоценную икру, здесь ее цена – не размалеванные бумажки, а везение или невезение добытчика. Здесь другие цены на товар.
Ампер тоже не стал стеснятся, сделал бутерброд с икрой, но боль