Погорелов глянул на себя в зеркало, убедился, что выглядит немного лучше, чем десять минут назад, и направился в сторону плескавшейся под тугими струями блондинки. Стоило ему обнять ее, он мгновенно получил по рукам, причем отнюдь не игриво. Рина четко дала понять, его позвали именно намылить спину.
Через десять минут Ампер был одет в новенький камуфляж и ждал, когда Рина досушит феном волосы.
– Кстати, надо будет Люду попросить прибраться.
Рина помрачнела.
– Умеешь ты настроение испортить.
– Так, милая, если я накосячил, выкладывай.
– Ничего ты не косячил, просто твои проспиртованные мозги забыли, что сказал Хорь. Люда повесилась в подсобке через несколько часов после нашего отъезда. Оставила записку, что больше не может жить.
Ампер погрустнел. Он понимал эту женщину, она потеряла семью и свой мир, оказалась в здешнем аду совсем одна. Он довольно удачлив, ему не пришлось сидеть на месте, времени впадать в уныние просто не было, каждый день он боролся за выживание, а потом прикипел к Улью. А она имела это время, мрачные мысли грызли ее изнутри. Многие новички сходят с ума, среди них высокая смертность. Но это не значит, что старики вне группы риска, среди них самоубийц хватает, бессмысленное существование затягивает на шее петлю не хуже, чем боль потерь. Может, через десяток лет, если, конечно, Ампер проживет столько, он тоже приставит себе дуло к виску, не найдя смысла в вечно изменяющемся Стиксе.
– Чего задумался? Пошли завтракать, – девушка посмотрела на часы, – вернее, обедать, время полдень. Не грусти о ней, – положив руку ему на плечо, добавила блондинка. – Увидев ее впервые, ощутив ее отчаяние, я поняла, долго не протянет. Пойдем.
Хорь встретил их кривой улыбкой, но по-другому он и не умел, поэтому, скорее всего, гримаса на лице владельца гостиницы была вполне искренней. А еще это означало, что гостиница его цела, и пьяные в хлам рейдеры не разнесли ее по камушку.
Кивнув ему, Ампер направился в бар, который сейчас больше напоминал столовку. Выбор блюд был невелик: два супа – борщ и гороховый с сухариками и копченостями, жареная курица и отварная рыба, пюре, свежий хлеб, компоты, газировка.
Быстро определившись, Рина и Ампер взяли по большой порции первого и второго и уселись за столик. Новость о повесившейся женщине не располагала к разговорам, и обед прошел в молчании под звяканье столовых приборов. В трех столиках от них сидели двое рейдеров, явно недавно из-за периметра, пьяные в хлам, шумные, грубые. Простецкие ребята, судя по речи, состоящей из мата и уголовных словечек. Погорелов почувствовал, как накатывает злость, кулаки сами сжались, захотелось выплеснуть наружу все, что кипело внутри него.
Рина среагировала правильно. Ее рука накрыла сжатый кулак спутника, девушка мягко улыбнулась.
– Не нужно, – успокаивающе произнесла она. – Улей калечит всех, каждого по-своему. Мы вчера были точно такие же, от нас шарахались нормальные люди. Не трогай их, нам идти пора, вон Мушкет уже в дверях показывает на часы.
Ампер повернул голову и заметил командира, действительно тыкающего пальцем в циферблат.
Погорелов поднялся.
– Что собираешься делать?
– Погуляю по городу, – отозвалась блондинка, – побуду обычным человеком.
– Так у нас же пропуска просрочены, – удивился бывший прапорщик.
– Ампер, это не проблема, по какой-то причине Махно нам благоволит, и лимит доверия не исчерпан до конца. Так что я все-таки прогуляюсь. Мобильный возьму с собой. Как только освободишься, позвони, вместе сходим куда-нибудь.
Погорелов кивнул и пошел к Мушкету, который нетерпеливо топтался с ноги на ногу у двери.
– Оружие не бери, – распорядился тот, после чего, скосив глаза на нож, висящий на поясе Ампера, добавил: – Хотя тесак оставь, просто спрячь, чтобы не было видно.
Ампер усмехнулся, отстегнул клипсу и перевесил так, что видна была только рукоять, которую прикрыла пола куртки.
– Сойдет? Еще один у меня скелетный, всегда вдоль ремня на спине.
– Отлично. Тогда погнали, время не ждет, у нас еще десять минут, а нам нужно до складской зоны доехать, – сказал Мушкет.
– Ого, даже так! Я смотрю, институтские стараются держаться в тени.
Мушкет кивнул.
– Именно так. Институт – это отдельная тема, кое-где эти ребята вне закона, их методы иногда не отличаются от методов внешников и муров. У них девиз: «Цель оправдывает средства». Причем если они поставили цель, то не останавливаются, в ход идут любые средства. Главное – результат. И если, допустим, они решили разобрать тебя на запчасти, просто из интереса, лучше беги, спрячься на стабе, в котором никто не бывает, и ходи там, где не ступала нога рейдера. В любом другом случае тебя достанут и привезут туда, куда будет приказано.
Они уселись в тот самый побитый «УАЗ», на котором приехал Амбал с остальными. Двигатель бодро заурчал, и машина, несмотря на повреждения, резво взяла с места.
– Нечто подобное я уже слышал, – усмехнулся Погорелов. – Меня ловила Гильдия охотников за головами, мне тоже говорили, что справиться нереально и меня достанут.
Улыбка озарила лицо Мушкета.
– Ну, все правильно, тебя бы и достали, но не успели, ты слишком быстро решил проблему. Рано или поздно охотники оказались бы за твоей спиной. Но играть с Гильдией и с Институтом – это как в разных лигах. Скажем так: охотники – команда из детского сада, а институт – профессионалы, выигравшие суперкубок. Аналогия понятна?
– Предельно. И с этими людьми мы встречаемся? С ними идем черт знает куда? И если что случится, нам придется их валить? Я ничего не забыл? А зная опыт Тагана, скорее всего, в их плане устранение нас, после достижения определенной точки, будет стоять пунктом номером один – и платить не надо, и язык никто не протянет по пьяни. Верно я мыслю?
– Ампер, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы об этом догадаться, – не отвлекаясь от дороги, ответил Мушкет. – Наша задача сделать так, чтобы этого не произошло. Валить этих «друзей», – вольный стронг специально выделил слово «друзей», – будем в крайнем случае, если другого ничего не останется. Оплату положат в банк Гуляйполя, но, чтобы ее снять, потребуется не только вернуться, но и убедить институтских ее отдать. Не все так просто.
– Хрен два, пусть всем дадут аванс.
Мушкет задумался.
– Разумное требование, деловой подход. С чего рисковать своей шкурой, не имея гарантии? Сейчас мы этот вопрос проясним.
«УАЗ» остановился возле офисного здания, рядом с которым высился здоровенный ангар, собранный из оцинкованного профнастила. Этакий полуцилиндр из жести. У входа в офис их ждал мрачный мужик с лысой башкой и татуировкой на черепе в виде паутины.
– Паук – правая и единственная рука Подрывника, – выдал информацию Мушкет. – Отличный спец по части стрельбы. Работает из всего, что в руки попадется. В Улье давно. Много умений. Неуравновешен, вспыльчив.
– Блин, мне поход в компании таких психов нравится все меньше, – окинув взглядом встречающего, заметил Ампер. – Подобные люди вызывают у меня аллергию.
Мушкет промолчал и просто выбрался наружу.
– Еще раз назовешь меня психом, я тебя выпотрошу, после чего буду держать на споранах, пока не заживет. Потом заново вскрою… И так, пока не надоест, – вместо «здравствуйте» заявил Паук.
Ампер только усмехнулся, цель наезда была очевидна – показать свое превосходство. Не сработало.
– Мы здесь ради дела, – примирительно заметил Мушкет. – Веди, нас уже должны ждать.
Паук зыркнул исподлобья.
– Оружие есть?
– Нет, – покачал головой Мушкет, – мы в Гуляйполе гости.
– А нож у него за поясом, что?
Ампер оскалился.
– Так разве это оружие? А вдруг вы за стол пригласите, закуску порезать придется? Как же без ножа?
Паук молчал, явно обдумывал, представляет для него и нанимателей резкий шутник с ножом угрозу или все же он круче. Похоже, решил, что он легко свалит чужака, есть у того нож или нет, и распахнул дверь, пропустив посетителей внутрь. Причем лысый, не скрывая, таскал на поясе кобуру с незнакомым Амперу пистолетом, внушительный такой ствол, громоздкий и, судя по размеру, очень мощный.
Закрытая дверь, маленький офис, в нем еще двое. Первый стоит в проеме, внимательно рассматривает гостей. Средний рост, прическа на пробор, суховатый, взгляд черных глаз пристальный, очень цепкий. Люди, которые так смотрят, не доверяют никому.
– Подрывник, – проходя мимо, поприветствовал встречающего Мушкет. – Это Ампер. Можешь считать его моей правой рукой.
Несколько секунд Погорелов и специалист по деликатным делам смотрели друг на друга, после чего тот сделал приглашающий жест.
– Наслышан про тебя, говорящий с тварями, твой дар очень пригодится в нашей экспедиции. – Произнес он это вполне мирно и дежурно, но бывший прапорщик ни на секунду ему не поверил. С такими, как Подрывник, нужно держать ухо востро.
За столом, откинувшись на спинку дорогого кожаного кресла, сидел полноватый человек с внушительной залысиной, крутивший в руках необычный нож, явно ручной ковки, грубый, словно его на камне ковали другим камнем. Так, наверное, выглядели одни из первых ножей с костяной рукоятью. Длиной с ладонь и шириной сантиметров пять, этакий неправильный листок.
– Вас так заинтересовал мой нож? – спросил мужик, перехватив взгляд Ампера. – Хотите, расскажу его историю?
Мушкет занял свободный стул.
– Интересно было бы послушать, думаю, она необычна.
– Извольте. Случилось это лет тридцать тому назад, я тогда только попал сюда. Плохо попал, так попасть надо умудриться. Я был тем, кого вы называете выживальщиками. Так уж вышло, что оказался я на берегу реки в плавках и с пачкой сигарет.
Ампер, усевшийся на второй стул, мысленно усмехнулся, незнакомец склонен к самолюбованию, он нарцисс в той стадии, когда уже ничего не интересует, кроме себя самого.
– Я уснул на пляже, а когда проснулся, вокруг меня уже буйствовал матерый топтун, хотя тогда я назвал его просто чудовищем. Я побежал. Люди у меня