Так Чёрное море стало для молодого командира боевой школой.
В 1774 году война с Оттоманской Портой закончилась её поражением. Фёдора Ушакова переводят в Петербург в чине капитан-лейтенанта. Под своё командование он получает настоящий морской фрегат «Святой Павел», на котором он три года сопровождал русские торговые корабли в Средиземном море. Это было тоже неспокойное время. Ушакову часто приходилось бороться с морскими пиратами, которые так и рвались поживиться чужим грузом. Имя отважного капитана стали упоминать в Адмиралтейств-коллегии и даже в придворных кругах.
В 1780 году Ушакова назначили командиром императорской яхты «Штандарт». Такая должность сулила ему многие выгоды. В штормовую погоду яхта не выходила, под вражеские ядра не становилась. Зато всякие блага при старательной службе капитану «Штандарта» так бы и сыпались: чины, ордена, поместья. Яхта блистала чистотой. Сверкала краской и начищенной медью. Матросы умели лихо становиться во фрунт, но… даже не знали, как давать сигналы флажками. Ушакову – боевому моряку – такая служба была не по нутру. Вскоре он подал прошение, чтобы его перевели на военный флот.
…В результате победы над Турцией Россия получила побережье Азовского моря, земли между Днепром и Бугом, а также порт Керчь и Еникале. Крым, населённый татарами, становился независимым от Турции. Азовский русский флот начинал менять своё лицо – становился Черноморским. Но для этого нужно было сделать ещё очень многое. Флот должен иметь свои корабли, верфи, бухты и гавани. В 1778 году в нижней части Днепра был заложен по указу Екатерины корабельный город Херсон. Здесь же начали создавать и верфи для постройки парусных и гребных судов. Необходимый для кораблей лес сплавляли по Днепру.
Светлейший князь Г. А. Потёмкин – крупный военачальник и ближайший к Екатерине вельможа, – приехав в Херсон, сразу распорядился:
– Учредить в Херсоне адмиралтейское правление. Сей город будет столицей Таврии (Крыма).
Потребовал он также «поспешить с достройкой шести кораблей». А ещё приказал принять «всякие предосторожности от появляющихся повальных болезней». Лихорадка и затем чума стали главной бедой для этой местности.
В 1783 году прибыл на херсонскую верфь Фёдор Ушаков. Он был назначен командиром строящегося здесь корабля № 4. Доложившись начальству, он тут же отправился смотреть судно. Прошёл по батарейным палубам, осмотрел корму, нос. Всё было сработано ладно, на совесть. Капитан 2-го ранга Ушаков остался довольным. Похлопав по бортовой обшивке, сказал:
– Что, дружище, послужим российскому флоту, а? – и смущённо отошёл, увидев приближающихся людей.
Но вид части команды и строителей корабля вызвал у капитана тревогу. Держались они слабо, слезились глаза.
Чума, нагрянувшая на юг России, косила людей, как на войне. В воздухе висели тучи малярийных комаров. Не хватало чистой питьевой воды. Быстро портилась пища. Опустели дома в Херсоне, Таганроге, Полтаве, Кременчуге. Повсюду у шлагбаумов стояли солдаты – заработали карантины, у каждого проходящего окуривали дымом одежду. Ушаков вывел свою команду в степь, подальше от скопления людей. Он огородил колышками большое поле, на котором приказал вырыть много землянок – для здоровых и для тех, у кого есть подозрение на болезнь, для тех, кто выписался из госпиталя, и тех, кто находился на карантине.
– Разложить костры из камыша и сухой травы! – приказал Ушаков. – Старайтесь, чтобы побольше было дыма.
В вёдрах кипела вода, привозимая с Днепра, сырую капитан пить не позволял. Дважды в день все были обязаны обмываться уксусом. Постели сушились на сделанных из жердей козлах. Ни один человек из команды Ушакова не был отправлен в госпиталь.
– Вон капитан наш справился с чумой, – шутили матросы, – а уж с турком тем паче справимся.
За спасение русских матросов и командиров от гибели, за победу над смертельной опасностью – чумой – Фёдор Ушаков был в 1784 году награждён орденом Владимира 4-й степени. Вот ведь как получилось. Первый орден на груди боевого капитана засверкал не в связи с подвигом на войне, а в связи с тем, что он смог совершить в мирное время.
Почти одновременно с вручением ордена Ушаков был произведён в чин капитана 1-го ранга и назначен командиром 66-го пушечного корабля «Святой Павел». Прошло совсем немного времени, и красавец корабль вошёл в Яхти-Яр – главный город-порт, строившийся на крымском побережье, город, которому по указу Екатерины дадут новое имя – Севастополь.
Победы адмирала
Оттоманская Порта хотя и заключила «вечный» мир с Россией, но не могла примириться с потерей ряда земель и Крыма, который ещё недавно полностью зависел от Турции. Подбивая крымских татар на выступления и вооружённые вылазки против русских войск, турки ещё на что-то надеялись. Но в декабре 1783 года в новом договоре с Россией Порта была вынуждена отказаться от всех притязаний на Крым. И всё же в 1787 году, подстрекаемый английскими и французскими дипломатами, султан вновь объявил русским войну.
– Российский Черноморский флот ещё не набрал силу. Самый раз применить к нему боевые действия, – внушал султану один из подстрекателей. – А в случае чего мы можем помочь вам военными советниками.
– А мы, – вторил другой дипломат, – дадим оружие, патроны и порох.
Турецкие корабли подошли к Днепропетровско-Бугскому лиману, чтобы стать поблизости к своим крепостям Очакову и Измаилу, но перекрыть весь лиман не смогли. Русский флот тоже выстроил вдоль Днепра суда всех типов, на которых можно было поставить пушки. От контр-адмирала М. И. Войновича, который хотя и командовал севастопольской эскадрой, но отличался нерешительностью и нерасторопностью, Потёмкин требовал: «Где завидите флот турецкий, атакуйте его во что бы то ни стало, хотя бы всем пропасть». Однако послания его светлейшего князя уверенности Войновичу не прибавляли. Ушаков же всё это время проводил на корабле. Особое внимание уделял бомбардирам. Учебные стрельбы на «Святом Павле» гремели день и ночь.
Наконец Войнович вывел эскадру – два линейных корабля и десять фрегатов – в море и двинулся в сторону Очакова, чтобы встретиться с турецким флотом. Ушаков командовал передовым отрядом эскадры – авангардом.
3 июля 1788 года возле острова Фидониси в устье Дуная между русскими и турками произошло сражение. Капудан-паша Гасан, что командовал турецким флотом, и его английские советники не сомневались в победе: у них было 17 линейных кораблей и 8 фрегатов. Войнович, не ощущая в себе твёрдости, перед боем передал Ушакову такие слова:
– Если подойдёт к тебе капудан-паша, сожги, батюшка, проклятого.
Рано утром Ушаков повёл свой авангард на сближение с противником. Остальные корабли двинулись за ним. Таким образом, Фёдор Фёдорович стал как бы начальником всей эскадры. Гасан дал сигнал трём линейным кораблям напасть на «Святого Павла», а свой флагман и ещё два судна направил на два русских фрегата. С турецких кораблей загремели пушки.
Разобравшись в обстановке, Ушаков приказал:
– Стрелять только ближними прицельными выстрелами.
Приказ был выполнен в точности: бомбардиры открыли огонь лишь на расстоянии картечного выстрела. Работа русской артиллерии была выше всякой похвалы. Шквал огня достиг такой силы, что турки не могли на него отвечать. От кораблей Гасан-паши летели щепки, порванные паруса и снасти обвисли. Особенно досталось его флагману, который пушкари прицельно поражали ядрами и картечью, не сбавляя скорости. У него была разбита вся корма, и если бы не наступающая темнота – бой шёл весь день, – то флагман был бы потоплен на виду всей турецкой эскадры, которая бежала, насколько ей позволяли превратившиеся в лохмотья паруса. Победа русских была полной. Войнович сиял:
– Поздравляю тебя, батюшка, Фёдор Фёдорович. Сего числа ты поступил весьма храбро. Сим вечером, как совсем темно сделается, пойдём к… нашим берегам. Сегодня ветер туркам благоприятствует… Как думаешь, дойдём до гавани?
Однако утром остатки турецкого флота решили поскорее убраться.
Ушаков за храбрость и мужество в бою у острова Фидониси был произведён в контр-адмиралы и награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. А 14 марта 1790 года князь Потёмкин назначил его командующим Черноморским флотом.
Но считал Фёдор Фёдорович, что в морских сражениях до сих пор действуют по старинке. А ведь многое изменилось. Нужно было разработать новое ведение боя. Теперь уже не годится кораблям обязательно занимать место в линии строго по номерам. Суда в бою должны быть более независимыми, более подвижными. А ещё полезно выделять фрегаты в резервный отряд: они будут свежей, неожиданной для противника силой.
– Главное правило в военных действиях, – говорил он высшим офицерам, – знать, где находится противник, в каком количестве и каковы его намерения. Только собрав эти сведения, можно приступить к операции.
Для турецкой армии очень важно было закрепиться в отдельных районах крымского побережья. Узнав при помощи разведки, что со стороны Анапы движется турецкая эскадра, Ушаков поспешил занять удобную позицию недалеко от Керченского пролива. 3 июля 1790 года он увидел десантные силы, которые на 10 линейных кораблях и 8 фрегатах под командой капудан-паши Хусейна направлялись в сторону Крыма.
– Усилить авангард, – приказал Ушаков. – А быстроходные фрегаты – в резерв. Будем их использовать, когда понадобится.
Едва турецкий флагман подошёл на близкое расстояние, как по нему открыли сильный орудийный огонь. Когда ветер переменился, русские корабли устремились на полное сближение с противником, не прекращая яростной стрельбы. Турки не выдержали и повернули обратно. Ушаков дал приказ фрегатам преследовать врага, не соблюдая «порядка номеров». Бой тут же закипел с новой силой, потому что русским кораблям не понадобилось перестраиваться. Это было неожиданностью для противника. Попытка высадить в Крыму десант провалилась.
А ещё через полтора месяца разведка доложила Ушакову, что возле острова Тендры стоит на якоре турецкая флотилия – 14 линейных кораблей и 8 фрегатов. У русского адмирала кораблей было в три раза меньше. Фёдор Фёдорович решил атаковать противника внезапно, опять же без перестройки из походного порядка в боевой. Когда его корабли поравнялись с концевыми судами эскадры, русские пушкари открыли ураганный огонь. Контр-адмирал Саид-бей попытался прикрыть погибающий арьергард основными силами.