К вечеру стрельба на Видо стихла. На следующий день Ушаков назначил штурм Корфу. Но в восемь утра со стороны крепости подошла шлюпка под Андреевским и французским флагами. Главнокомандующий неприступной крепостью прислал сообщение о её капитуляции.
Летом того же года русская эскадра освобождала от французских захватчиков Южную Италию, после чего Ушаков получил приказ от Павла I идти в Чёрное море. Прощаясь с русским адмиралом, жители Корфу преподнесли Фёдору Фёдоровичу золотой меч, осыпанный алмазами. Они сказали Ушакову:
– Великий адмирал! Ты спас нас!.. Ты един с нами в вере. И ты всегда будешь в душе греков.
Александр I, ставший царём после Павла, не сумел по достоинству оценить заслуги прославленного адмирала перед Отечеством. Он отправил Ушакова на Балтику в должности главного командира гребного флота. В 1807 году Фёдор Фёдорович был уволен в отставку и поселился в деревне в Тамбовской губернии. Свои деньги он раздавал бедным, а бо́льшую часть отчислил на излечение солдат-калек, участников Отечественной войны 1812 года.
В быту он был прост, одинок, пользовался высоким уважением всех, кто его знал. Скончался Фёдор Фёдорович в своём имении в сентябре 1817 года.
Сегодняшняя Россия свято хранит память о великом флотоводце. Его именем названы орден и медали. Тысячи моряков носят эти боевые награды с изображением Фёдора Ушакова. В декабре 2000 года Русская православная церковь причислила прославленного генерала Фёдора Фёдоровича Ушакова к лику святых.
Павел Нахимов
Вокруг света
В 1813 году одиннадцатилетнего дворянского мальчика Пашу Нахимова привезли из села на Смоленщине в Петербург. Привезли не просто так, чтобы показать красивый город, а для важного дела – для поступления в Морской корпус. Будущих морских офицеров обучали очень серьёзно, без каких-либо поблажек. По двенадцать часов ежедневно занимались воспитанники корпуса. Изучали математику, иностранные языки, устройство корабля, географию, историю, а всего… двадцать предметов.
И конечно, особое удовольствие доставляли мальчикам практические занятия на учебном бриге «Симеон и Анна», хотя и расстояние на нём проходили небольшое – от Невы до Кронштадта. Воспитанников учили, как прокладывать курс корабля: днём по солнцу, по звёздам – в ночное время.
– А сегодня, – объявил преподаватель, – будем изучать пушки. Узнаете, как их заряжать, как наводить…
– А стрелять? – спросил кто-то.
– Ишь какой шустрый! Не всё сразу. Успеете! Пороху в своё время понюхаете. Обещаю.
Но всё равно казалось мальчикам, что не просто они наводят пушки по учебным целям, а палят по вражеским кораблям: ядра сшибают мачты, рвут паруса…
Интересно проходили и другие корабельные занятия, когда нужно было поставить паруса, вскарабкаться на мачты или реи. Вначале не без страха перебирали ногами по верёвочным лестницам – вантам, а потом научились лазить быстро и ловко.
Дни учений летели один за другим, как волна за волной. В один прекрасный день, сдав последний экзамен, воспитанник Морского корпуса Павел Степанович Нахимов получает первый офицерский чин – мичмана. Но вначале служба молодого моряка оказалась совсем не такой, о которой он мечтал. Больше приходилось стоять на небольшом кораблике «при береге», или, как шутили моряки, «сторожить землю».
И вдруг судьба Нахимова будто бы озарилась лучами солнца. Его взял в кругосветное плавание на фрегате «Крейсер» известный капитан Михаил Петрович Лазарев. Ведь не зря же после оценок в Морском корпусе экзаменаторы переговаривались:
– К службе усерден и знающ.
– Побольше бы таких офицеров русскому флоту.
В кругосветных путешествиях молодые офицеры и матросы завершали своё морское образование. На «Крейсере» капитаном был назначен мужественный и прекрасно знающий своё дело Михаил Петрович Лазарев, уже дважды побывавший в кругосветке. Он был придирчив, но справедлив. Служба на море требовала от всех большого напряжения. Управлять парусами и вести тяжёлую палубную работу среди грохота огромных волн – этому научишься не сразу.
Собрав как-то команду, Лазарев сказал морякам:
– Знаете, что значит для вас кругосветка? Это крещение солёными водами трёх океанов.
Объяснил он и маршрут фрегата «Крейсер». Вначале через Атлантический океан с заходом в Бразилию, затем, повернув на Восток, через Индийский и Тихий океаны к берегам Северной Америки, где находились в ту пору земли, принадлежащие России. Там на острове Ситха было поселение Ново-Архангельск, так сказать столица Русской Америки. Боевые многопушечные корабли, как и «Крейсер», время от времени появлялись у российских берегов Америки: держава показывала свою мощь и значительность. К тому же необходимо было и понаблюдать за промысловыми соперниками – англичанами и североамериканцами.
Фрегат шёл к своей цели в разных погодных условиях. Случались и бури, и томительное безветрие – штили. В хорошую погоду Лазарев не упускал возможности провести парусное либо артиллерийское учение.
Основные черты Нахимова – спокойствие и храбрость, скромность и верность долгу – проявились уже в том первом дальнем походе. В Индийском океане во время затяжной бури сломалась верхушка грот-мачты. Её нужно было укрепить немедленно. Одним из первых бросился на помощь матросам Нахимов – туда наверх, в темноту, где ураганные порывы ветра готовы были сорвать всё на своём пути. Он лез, сдирая кожу с ладоней, от невероятных усилий из-под ногтей сочилась кровь. А однажды он ринулся спасать утопающего матроса, рискуя собственной жизнью.
Как-то после продолжительного ветра, который всё время менял направление, чем совершенно всех измучил, один из моряков написал в дневнике: «…Лазарев дозволил всем лечь спать – вахтенным на палубе, а остальным в каюте, и мы спали истинно богатырским сном целые сутки, отказавшись от обеда и ужина и выпивши только по чашке чаю, и то не сходя с койки».
Во время кругосветки Нахимову довелось увидеть многое. И рынок невольников в Бразилии, где людей, как скотов, при покупке клеймили раскалённым железом. И разбитые о скалы скелеты кораблей. И стройных мускулистых дикарей на Таити, которые ловко и с улыбками помогали матросам возить бочонки с пресной водой. И огромных китов, которые, выныривая неподалёку от фрегата, выпускали из ноздрей целый фонтан мелких брызг…
По возвращении из кругосветки Павел Степанович Нахимов получил чин лейтенанта, а также был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени. Девиз этого ордена: «Польза, честь и слава».
Наваринский бой
В 1826 году Нахимов был назначен на только что построенный в Архангельске 74-пушечный линейный корабль «Азов». Судьба вновь связала Нахимова с его бывшим командиром Михаилом Петровичем Лазаревым. Ещё через год вместе с русской эскадрой, которой командовал контр-адмирал Логин Петрович Гейден, «Азов» отправляется в Англию (Портсмут), а затем через Гибралтарский пролив входит в Средиземное море, омывавшее берега многих стран, порабощённых Турцией.
Борьба против захватчиков осенью 1827 года началась в Греции. Турки жестоко расправлялись с восставшими. Убивали мирных жителей, разрушали города и посёлки, сжигали хлеб на полях, угоняли скот.
Силы были неравные. К тому же турецкий султан потребовал, чтобы зависимый от Турции Египет помог ему войсками и флотом.
Зверство турок вызвало возмущение у многих в Европе. Русское правительство предложило создать антитурецкий союз России, Англии, Франции. И союз такой был создан. Но на самом деле английские и французские дипломаты очень не хотели, чтобы в покорённых Турцией странах усилилось влияние России.
– Турки столько раз сражались с Россией, чтобы не пускать её в Чёрное море. А теперь её эскадра уже направляется к Средиземному, – говорил англичанин.
– Вы правы, – отвечал француз. – Война между Россией и Турцией для нас предпочтительнее. Но наше время идти против русских ещё, к сожалению, не настало. Всему свой час, господа.
– Ну а с султаном мы всегда договоримся. Поможем оружием, военными специалистами, деньгами.
Английский король и французский император тоже послали в Средиземное море свои эскадры, хотя главной целью было следить за русскими кораблями. Командующим тремя объединёнными эскадрами союзники избрали (по старшинству) английского адмирала Кодрингтона. Но чувствовал он себя не очень-то свободно. Старый морской волк знал, что его страна вовсе не хочет ослабления Турции. Инструкция, которую он получил от правительства, была очень туманной: ему было приказано не позволять туркам подвозить войска к греческим берегам. Однако при этом он не должен был применять силу. Адмирал был вне себя от злости. Что за чушь: корабли не пускать, но и не мешать их действиям? Примерно подобные же указания были даны и французскому адмиралу де Реньи. Зато русский командующий Гейден мог не сомневаться в выборе своих действий. В присутствии западных дипломатов император Николай ещё в Кронштадте на палубе «Азова» заявил:
– С неприятелем будет поступлено по-русски.
Что значит «по-русски», иностранцы поняли сразу: победы Суворова, Кутузова, Ушакова они ещё помнили хорошо. А российский посол в Лондоне тоже сказал Гейдену без каких-либо дипломатических уловок:
– Если союзные адмиралы заспотыкаются, ступайте вперёд один.
Султанским флотом распоряжался Ибрагим-паша. Он же командовал и турецко-египетской сухопутной армией. Свой флот – всего более ста турецких и египетских кораблей – этот военачальник расположил в Наваринской бухте под прикрытием береговой артиллерии. Для начала союзные адмиралы потребовали, чтобы Турция прекратила оккупацию Греции и вывела оттуда свои войска. Ибрагим-паша даже не ответил на это требование: он знал, что англичане и французы втайне поддерживают действия захватчиков.
Тогда Кодрингтон по настоянию Гейдена и Лазарева приказывает 8 октября в 11 часов войти в Наварин двумя колоннами кораблям союзников и стать в боевом положении перед судами неприятеля. В правой колонне шли англичане и французы. Пока они продвигались, не раздалось ни одного выст