Флин приостановился, силясь разобраться в смысле моего посыла, но, кажется, не преуспел. Зато перестал возмущаться – уже дело.
И, пользуясь этой паузой, я, как мог, спросил у него, каким это образом парень умудряется перемещаться по комнате с такой скоростью?
Мальчишка мгновенно переключился на такие же эмоциональные объяснения, из которых я вообще ничего не понял, кроме того, кажется, что все это происходит то ли инстинктивно, то ли рефлекторно. В любом случае, от самого мальчишки это не сильно то и зависит.
Видя, что его ученик ни бельмеса не понимает, Флин потащил меня на улицу.
Мы действительно находились в лесу, правда, каком-то ухоженном, что ли. К тому же вокруг избушки, которую впору было назвать теремом, вся серьезная растительность была изничтожена. Не исключено, в принципе, что она пошла на строительство. Но сейчас не об этом. Парень захватил с собой на улицу доведенную им до совершенства плевательницу и потребовал от меня изображать подвижную мишень на любом удобном для назначенной дичи расстоянии с логичным требованием «чур, за флажки не забегать и за деревьями не прятаться».
Не скажу, что был в восторге от всего происходящего, но было и интересно, что пацан задумал, и одновременно выпала возможность хоть немного оглядеться по сторонам. Так что правила игры я принял, и мы с Флином разошлись по противоположным краям расчищенной поляны.
Расстояние между нами было никак не меньше пятидесяти метров. Совершенная глупость – пытаться попасть в человека из импровизированного сырого оружия на таком расстоянии. Поэтому я даже не стал двигаться, когда мальчишка поднес трубку ко рту. За что тут же и получил ощутимый удар в лоб комочком теста.
Ну, понятно: магичит пацан помаленьку. Надо было просто правильно на него смотреть, чтобы это заметить.
- Давай еще раз! – крикнул я ему по-русски, делая приглашающий жест рукой, на случай, если парень не поймет.
Конечно же, он понял! Одно резкое движение, и комок теста уже у меня между бровями.
Стою и делаю неутешительные выводы.
Если Флин и колдует, то заметить я это не могу. Если он хоть немного ошибется, то может и в глаз мне попасть…
Понятно, что тут у меня все заживает чуть ли не мгновенно, но все равно не хочется, чтобы мне плевали в глаза.
От дальнейших испытаний пришлось отказаться, чтобы совсем уж не испортить себе настроения. Единственное, я забрал назад себе трубку и хорошенечко ее осмотрел. Нет, никакими следами известной или понятной мне магии даже и не пахнет.
Хреново быть недоучкой.
Чувство собственного достоинства горестно вздохнуло, скукожилось и скрылось в клубах тумана тоски и печали.
- И вот никак ведь на тебе и не отыграешься! – с горечью поведал я Флину итог своих невеселых раздумий. – Ни словесно, ни физически над тобой не пошутишь!
Мальчишка глубину моей печали не осознал. Ободряюще похлопав по плечу, он лишь заверил, что, мол, ничего, это просто и даже такой увалень со временем научится. Во всяком случае, я именно так его понял.
Чтобы хоть как-то подпортить настроение торжествующему учителю, я быстро показал ему один из самых детских из известных мне слегка противных приколов. Покрутив в пальцах выполненную по всем местным правилам плевательницу, я сделал вид, что собираюсь ковырять ей в носу, и даже непосредственно приблизил ее к правому отверстию. Флин настороженно следил за тем, как я по-варварски обращаюсь с пустяшным, но все же оружием. В его взгляде непонимание боролось с осуждением. Но постепенно их обоих начало вытеснять изумление. Дело в том, что поднеся трубочку к ноздре, я постепенно развернулся вправо, так чтобы мальчишке был виден только мой профиль. Сохраняя нужный угол относительно пола, но отведя трубку немного в сторону от лица, я медленно и осторожно стал приближать руку к носу. Флину со стороны казалось, что трубочка уже на добрых десять сантиметров вошла в голову. Не удивительно, что глаза пацана расширились так, что бровям пришлось отскочить от них едва ли не до макушки.
Потом, я сделал вид, что чихаю: в несколько частых лихорадочных вздохов набрал в грудь побольше воздуха и, складываясь пополам издал оглушительный звук!
Палочку, при этом, я, возвращаясь в исходное положение, уже держал перед собой. А потом, глядя на нее серьезно и даже с некоторым сомнением, начал измерять пальцами ту длину, на которую она, якобы зашла мне в нос…
Выступление театра одного актера удалось на славу!
Секунд пятнадцать мой обидчик стоял с выпученными глазами, потом принялся часто-часто моргать и после этого потребовал немедленно повторить «фокус».
Я отказал с самым категоричным видом, на который только была способна моя небогатая мимика, заверив, что это представление показывается лишь единожды!
Парень взволнованно завозмущался, показывая, что это все был обман, и он уже и сам догадался, куда девалась трубочка.
- Хорошо, показывай все с начала! – согласился я, как обычно, сопроводив слова эмоциональной жестикуляцией.
Флин с готовностью начал. Но, стоило только ему сделать вид, что он засовывает себе ее в нос, как я стремительно ухватил его за макушку и развернул его голову лицом к себе.
Вполне ожидаемо увидев отведенную в сторону трубочку, преувеличенно радостно «агакнул» и с обвиняющим прищуром уставился на мальчонку.
Тот аж взвизгнул от негодования! И, плюясь, начал высоким голосом доказывать, что я мухлевал точно так же. Ну, а что еще он мог прокричать по этому поводу? Думаю, что именно это.
Дождавшись, когда он возьмет паузу, чтобы набрать в легкие хоть немного воздуха, я сделал суровое лицо, попросил тишины и, как смог, объяснил ему, что он попался, а я – нет…
Парень оказался отходчивым и смышленым: выводы, судя по тому, как уважительно он на меня взглянул, сделал правильные и возмущаться перестал. И даже стал каким-то задумчивым. А потом поблагодарил меня за что-то. Причину благодарности я до конца не понял, но саму благодарность принял.
Дальше учеба пошла еще активнее. Убедившись, что со счетом у меня все чудесно, Флин основной упор сделал на пополнение моего словарного запаса. Начали с существительных, а именно, с наглядных примеров – предметов, на которые можно указать пальцем. Когда таковые подошли к концу, мальчишка снова слегка меня удивил. Расстелив на столе скатерть (до этого мы обходились без нее), он высыпал на край гладкой ткани горку песка и начал с его помощью создавать изображение предметов. Я когда-то еще в детстве видел подобные рисунки песком на подсвеченном стекле и еще тогда восхищался необычной техникой, а тут – своими глазами…
Талантливый у меня учитель, повезло мне с ним. Рисовал он быстро четко и очень достоверно. Местные слова залетали ко мне в голову одно за другим, и каждое находило свое место, неподалеку от предыдущих. В один момент я снял ободок с головы и понял, что без него процесс усвоения информации замедляется на порядок, а то и сильнее.
Зато, в этот момент во мне проснулся усыпленный этим прибором скептик. Я, вдруг, обратил внимание, что запястье сжимающей этот артефакт руки, выглядит немного непривычно. Оно слегка тоньше, чем я его помню.
Озаренный догадкой задираю рубаху.
- Ну, здравствуйте, мои дорогие! Лет семь вы от меня прятались! При всем желании я порой находил только двух верхних, а тут, на тебе, все показались, как один!
Не переживайте, я не сошел с ума, просто порой я разговариваю с кубиками своего пресса. Правда, раньше я мог только догадываться, что все они на месте, а вот теперь вижу всех и каждого своими собственными глазами!
Очень интересная здесь магия! Творится за счет внутренних ресурсов тела того, кто занимается магическими манипуляциями.
С одной стороны, конечно, плюс, что можно быстро сбросить лишний вес, но, сдается мне, что и мышечную ткань эта зараза у меня уже подъела! Это что ж получается? Здесь можно перерабатывать еду не только на энергию и отходы, но еще и на чудеса? Поэтому Стун такой тощий, что как-то увлекся процессом и теперь не может вернуться в норму? Нет, ерунда! Он же ест одни условные одуванчики. Как говорится: «ешь вода, пей вода – сыт не будешь никогда!». Так что тут я, пожалуй, промахнулся.
Но, все равно, это опасная штука. Получается, что, допустим, я прикалываю на одежду противника булавку, действующую по тому же принципу, что и этот вот мой ученический экс-обруч. Тогда эта булавка начинает действовать, и, допустим, увеличивает потливость человека, без охлаждения тела. Потеет человек постоянно, булавка работает двадцать четыре на семь, не зная перерывов и выходных. А тело человека, пытаясь охладиться единственным доступным ему способом, само постепенно полностью себя иссушает, мумифицируется. И плюс к этому, еще сама булавка тянет из него силы. Смертельная ловушка получается.
Согласен, пример конкретно с булавкой не практичный: одежду принято хотя бы изредка, да менять. Но можно же придумать что-то другое: подменить украшение для женщины, часы для мужчины.
А женщины тут носят часы? А есть ли здесь вообще часы? Так, стоп! Дались мне эти часы! Я же о серьезных вещах думаю.
Поесть бы не помешало… Сдается мне, что сейчас самое время перекусить!
И снова я про время. Так, я себя знаю. Если что-то в голову втемяшилось, это уже не выбить, пока само до логического конца не дойдет. На предмет чего я там хотел порассуждать?
Часы у женщин?
Ну, на счет чего я хотел поразмышлять? Допустим, по расхожему мнению женщины всегда опаздывают. Из этого следует, что часы им не слишком-то и нужны. Однако женщины часы и покупают и носят. Зачем? Напрашивается вывод, что в качестве аксессуара!
Прислушиваюсь к себе. Кажется, я собой доволен и могу тему часов считать исчерпанной, хотя бы на какое-то время.
А этот ободок случайно мозги не вправляет? Я тут в который раз в чужом мире, не пойми как, не знамо зачем, а думаю о дамских часиках, вместо того, чтобы искать ответы на действительно актуальные вопросы.