И Кайфат не собирался их разочаровывать. Там, где все ждали простой отмашки на создание моста к обретающемуся в Астрале Двойнику — что в принципе не требовало прямого участия императора-мага в ритуале, — К’ирсан запланировал кое-что для всех неожиданное.
— Тогда пусть начинают, — повелительно бросил он гонцу и уже гоблину добавил: — А ты иди со мной.
После чего, не дожидаясь каких-то ответных слов, решительно зашагал в сторону ведущей на верхний ярус мастабы лестницы. Словно и не было днём ранее обсуждений со старшими магами того, насколько опасносно приближаться к пирамиде во время открытия прохода в Астрал.
— Но Владыка… — растерялся Гхол, что впрочем не помешало ему припустить за неожиданно быстро шагающим на своём протезе императором.
— Я уже больше сорока лет Владыка! Иди и молчи, — фыркнул К’ирсан, вдруг ощутив себя вернувшимся в те времена, когда он был молод, глуп и шатался по Торну в сопровождении раба-гоблина и ныне покойного Тёрна.
Сегодня, правда, место Согнара занял Храбр — причём по своей воле, Кайфат ему ничего не приказывал, — но ведь занял. И значит всё было почти как прежде.
Почти…
Пока он отчитывал зелёного коротышку, вокруг сложенной из белого мрамора пирамиды — белоснежного как эта проклятая Древними пустыня, — уже пришли в движение все четыре Стихии. По песку побежала мелкая рябь, точно от брошенного в воду камня, ещё сильнее задышали жаром стены, начал посвистывать в камнях ветер, а в воздухе, вопреки самой природе этого места, начали собираться тучи. Магия меняла мир, наполняя его жизнью, а тот в свою очередь, менял собранную здесь магию.
Чтобы заметить уже незримые, запущенные чародеями, трансформации, увы, следовало быть специалистом по Древнему чародейству. И раз кроме К’ирсана таковых здесь имелось только трое — все ученики Канда, — то и наслаждаться зрелищем могли только они. Тем как ударили из земли десятки видимых магическим взором зелёных лучей, словно бы подсветивших мастабу снизу, тем как затем вокруг гигантской постройки закрутились кольца странных пространственных искажений, и, наконец, тем как где-то вовне дрогнули уже подготовленные врата в Астрал.
— Хорошо, что здесь Канда нет. Иначе он бы своим выкормышам за такое исполнение не самой в общем-то сложной версии заклинания призыва поотрывал ручонки, — сообщил К’ирсан доверительным тоном, взбегая на первый уровень семиступенчатой мастабы.
Сзади пыхтел чуть отставший со своими ножками Гхол, и потому получилось, что обращался император-маг к почти поравнявшемуся с ним Храбру.
— Э-ээ… тебе виднее, командир! — немного растерянно ответил генерал Северной армии, который хоть и весьма далеко продвинулся в освоении магии Молнии, тем не менее чародеем так и не стал. Просто в силу ограниченности дарованных способностей. И потому не был готов к тому, что Владыка именно с ним захочет обсудить действия других колдунов. — Уверен, твоё величество сделало бы всё гораздо лучше и быстрее, — всё-таки нашёлся он, что добавить.
К’ирсан на это лишь равнодушно дёрнул плечом.
— Когда был в лучшей чем сейчас форме? Наверняка. Но только к чему об этом говорить сейчас?
Храбр, точно заправский царедворец, немедленно рассыпался в извинениях, и… моментально перестал напоминать Кайфату Тёрна. Верный друг никогда не опускался до подобной пошлости: он скорее выдал бы какую-нибудь пошлую остроту, проигнорировав на титул собеседника, чем начал бы льстить. Этот же… Тьфу!
Кайфат ускорился, благо незримые, и в то же время вполне ощутимые, астральные створки уже дрогнули и потихоньку начали приоткрываться, а значит и он уже мог заглянуть в святилище на верхнем ярусе без риска нарушить течение Силы. Поэтому он побежал, перепрыгивая через ступеньки, опасаясь только одного — что откажет протез, и вместо задуманного «сюрприза» получится клоунское падение с лестницы.
Впрочем ничего не отказало и никто не упал, так что наверху К’ирсан оказался значительно раньше своих спутников. Храбр, разумеется, мог бы его опередить, но Молниеносный тактично позволил своему императору эту необъявленную гонку выиграть, и у Кайфата появилась минута-другая, чтобы без свидетелей полюбоваться внутренним убранством храма.
А поглазеть там и вправду было на что!
К’ирсан, хоть и лично утверждал проект всех помещений мастабы, наверх до сих пор не поднимался. Так что все эти выложенные плиткой разноуровневые полы, мозаики на стенах и потолке, резные колонны, полупрозрачный купол своими глазами он видел впервые, и не мог не восхититься мастерством гномьих строителей. Даже мелькнула мысль ещё один бюджет империи пустить на строительство их усилиями нового дворца, но вовремя отбросил её как совершенно безумную. Ему и в старом неплохо живётся! Зато при виде магических плетений, покрывавших все свободные от украшений поверхности и особенно плотно собранных в районе трона из зелёного нефрита, не смог сдержать фырканья.
Чувствовалась школа магов Корпуса! Никаких тебе ложных петель, блоков-обманок и туманящих мозги рунных цепочек — всё выстроено предельно ясно и понятно, так, чтобы даже не обладающий тренированным разумом недоучка смог реализовать разработанную гораздо более опытными коллегами волшбу. Разве что комментариев не хватало, но Кайфат не сомневался — рано или поздно появятся и они. Научный подход и равнение на слабейших конечно увеличивали общее число магов, но так же ещё и постепенно убивали Искусство. Хотя с другой стороны, может оно и к лучшему? По крайней мере ремесленники уж точно не породят новых Великих с амбициями локальных богов…
Тем временем запущенный ритуалом процесс набрал-таки свою полную мощь, и в святилище, в тронный зал Владыки, хлынул поток энергии Астрала. Однако не привычно чистой и лишённой примесей, а загрязнённой — или может вскормленной? — воззваниями миллионов верующих. Читающих священные тексты, поющих гимны или просто молящихся, но всякий раз вкладывающих в слова и мысли крупицу себя. Ту самую, что служила топливом для открытой К’ирсаном силы — для воли!
Кайфат внезапно осознал себя стоящим в центре похожего на метель вихря. Как и в земных воспоминаниях пронизывающе холодного, однако секущего кожу не снегом и мелкими льдинками, но чужими намерениями, страстями и страхами. И было этого всего столько, что в помещении больше уже не было места ни для чего другого, и прежде всего для привычно управляемой магии. Император словно бы попал в некое царство, где последнее слово было не за сильнейшим из чародеев, а за кем-то иным, за его хозяином.
— Вот так сюрприз! — медленно произнёс Кайфат, медленно растягивая слова.
Причём не его «взрослая» и порядком уже опостылевшая версия, но то его Я, которое он привык считать настоящим. Которое больше не тлело едва заметной искрой, контролируя поведение маски, а вспыхнуло тассом в безоблачный день и огнём воли преобразило внутренний мир.
— Как же хорошо быть собой… — уже одними губами произнёс он и повернулся ко входу в святилище.
Там замерли Гхол с Храбром, и судя по шоку на их лицах, оба явно не были готовы к увиденному. Гоблин, правда, в первое мгновение попробовал кинуться внутрь, на помощь бывшему хозяину, но натолкнулся на границу «метели» и с отчётливо слышимым болезненным стоном отшатнулся назад. А вот Молниеносный повёл себя гораздо более осторожнее. Вместо того, чтобы лезть на рожон, он предпочёл исследовать происходящее своими способностями — выпустил небольшую шаровую молнию, моментально её потерял под напором дикой магии и на этом успокоился. Во всяком случае внешне. Что там творилось у него внутри, Кайфат даже не представлял.
— Не заходите! Вам здесь не место! — крикнул К’ирсан и, прикрыв глаза, раскинул руки в стороны.
«Метель» ему пусть и не подчинялась, однако вредить тоже не вредила: порождение заглянувшего в мир Двойника спутало Кайфата со своим создателем.
«Ну же, иди сюда, Тень! И попробуй меня сожрать вот так, лицом к лицу!!» — мысленно воззвал К’ирсан, нащупывая сознанием ту тонкую нить, что связывала его с Двойником и посредством которой тот регулярно портил ему жизнь.
«Ты же жаждешь этого, я знаю! Так давай всё решим здесь и сейчас!!» — растянул губы в злой и наверняка безумной улыбке Кайфат.
Его так и подмывало надавить волей и выдернуть своё творение в реальность из его уютного гнёздышка в Астрале, но он сдержался. Последнее, что он сейчас хотел — раненый, только-только начавший осваивать свежеоткрытую способность, — так это драться с «почти» богом. Потом — возможно, ну а пока же Кайфат желал только одного — выманить Двойника по сотворённому мосту в зал и завершить давнюю свою задумку с созданием подконтрольной императорской семье могущественной сущности. То есть сделать всё то, чего не хотел бы ни обретающий разум Двойник, ни его фанатичная паства.
«Да, малыш! Да!!» — мысленно захохотал К’ирсан, вдруг осознав, что нарастающая головная боль не имеет никакого отношение к старым травмам, а есть следствие ввинчивающейся ему в мозг весёлой ярости Двойника.
Слишком много возомнившая о себе тварь клюнула на наживку и воспользовалась-таки предоставившейся возможностью — спуститься во всём своём великолепии в мир.
Перед внутренним взором К’ирсана внезапно возник вид на мастабу с высоты птичьего полёта. Он увидел стоящих на коленях орденцев, истово шепчущих молитвы и изображающих символы веры. Ощутил потоки энергии, которыми управляли маги Корпуса. И, наконец, услышал треск реальности, содрогающейся под совокупными усилиями жрецов-чудотворцев.
Вся эта мощь поражала воображение. И тем ужаснее было, что направлена она сейчас была — прямо или косвенно — против К’ирсана.
«Хороший ход, тень… И „взрослого“ меня, к которому ты уже привык, это наверняка был напугало и ослабило, — презрительно бросил в никуда Кайфат, — но ты не учёл одного. Я — не ты, я — сделал себя сам, и я — истинный Владыка! А потому… прими мою волю!!!»
Последнюю мысль К’ирсан не просто передал по связующей с Двойником нити, а молотом вколотил её в неокрепший разум молодого лжебога. Воля, которую десятилетиями тренировал император-маг, раз за разом перестраивая само своё естество, природу тонкого тела, и которая пока ещё не могла проявляться в физическом мире, здесь и сейчас, в едином ментальном пространстве двух, столпов Силы, была как никогда к месту. Рыхлый разум Двойника, переполненный заёмными мыслями и чужими намерениями, оказался не готов к столь коварной атаке. Он затрепетал, забился раненой птицей, а потом в миг лопнул как мыльный пузырь, разлетевшись в клочья. Лжебог, только-только появившийся в святилище, мгновенно вернулся к изначальному своему состоянию — послушному инс