— Гхол, зови своих духов. Пусть попробуют каковы гадины на вкус, — приказал Кайфат, не испытывая из-за сложившейся ситуация ни капли волнения. — Что до тебя, Храбр, то самое время вспомнить, что ты вот уже сорок с лишним лет как считаешься Молниеносным. Помнится ты хвастался, что освоил нечто вроде Цепной молнии? Вот с неё и начни!
— Командир, меня на всех не хватит! — несколько нервно сказал Храбр.
— А ты постарайся, — усмехнулся К’ирсан и уже обращаясь к экипажу крикнул: — Капитан, нельзя прибавить скорости? Или хотя бы какую-нибудь защиту включить?
Впрочем ответ он знал заранее. Это почтовый курьер, вооружения на нём нет, летим и без того на предельной скорости — вот всё, что мог ему сказать командир данной посудины, выбранной К’ирсаном из-за одной лишь быстроты полёта. Но и не попытаться он тоже не мог. Вдруг ошибается, вдруг на борту есть какая-то артефактная фиговина, способная одним махом решить их проблему?
К сожалению чуда не свершилось, и ответ заметно паникующего капитана был в духе ожиданий Владыки. И это наверняка бы огорчило «нового», чересчур осторожного и «уставшего» императора Сардуора, если бы Кайфат уже не запустил трансформацию в себя прежнего. Трансформацию, которую ему хотелось думать станет в его практике воли последней.
— Хорошо-то как! — невольно выдохнул К’ирсан, расплываясь в счастливой улыбке, когда изнемогающее в тисках воли тонкое тело прошло через череду стремительных пертурбаций и вернулось в исходное состояние.
И плевать на мучительную боль, в тот момент разлившуюся по жилам. Он стал собой — и осознание данного факта перекрывало всё то плохое, что только могла подсунуть ему жизнь!
По забавному стечению обстоятельств данный его возглас совпал с моментом, когда Храбр разродился-таки доступной ему версией Цепи молний и накрыл заклинанием передние ряды прорвавшихся через барьер тварей. Причём сделал это настолько удачно, что шесть или семь, с жуткими судорогами и параличом мышц, камнем рухнули вниз, а ещё троих рассекло на омерзительно выглядящие горящие куски. В воздухе тотчас повис вой агонизирующих тварей, а любые возможные запахи растворились в вони горелой плоти… и именно в это мгновение К’ирсан вдруг сообщает как же ему хорошо!
— Хозяин, кажется ты и вправду дома засиделся, — выдавил из себя задыхающийся от тошнотворных ароматов Гхол, одновременно проявляя в реальности десяток змееподобных призрачных миньонов.
Выложившийся на полную Храбр и теперь устало повисший на палубном ограждении поддержал его слабым мычанием. Мол, о чём речь, Владыке давно пора было выпустить пар… И даже покосился, сын хфурга, на К’ирсана столь многозначительно, что можно было не сомневаться — ждёт, когда император наконец закончит маяться глупостями и покончит с крылатыми гостями одним махом.
Кайфат старательно сделал вид, что не услышал ни одного, ни второго, предпочтя сосредоточиться на призванных слугах Верховного шамана. Те уже успели определиться с целями и теперь азартно атаковали дезориентированного молниями противника. Вот только там, где способности Храбра создавали грохот, шум и фонтаны крови, гости из Астрала действовали практически бесшумно и со значительно большей эффективностью. Они впивались в плоть обезьянокрыс призрачными пастями, заключали их в удушающие объятия, а потом залпом выпивали их, как выпивают кокосовый сок через пустотелую тростинку, и… выбирали следующую мишень.
Лишь дважды духи потерпели неудачу. Один попал под вроде бы случайный удар крылом одного из вражеских летунов, который почему-то оказался весьма смертоносен для выходца из-за грани реальности. Второй же растворился в возникшем из ниоткуда облаке крови. И Кайфат был готов поклясться, что возникло оно тоже не само собой, а будучи плодом коллективной работы сразу десятка идущих в арьегарде обезьянокрыс.
— А вот, похоже, и моя цель, — усмехнулся К’ирсан, вытаскивая стопку заготовленных талисманов. Что бы там от него не ждали, но участвовать в бою напрямую, используя собственную магию, он пока не спешил. — Кстати, никого не смущает, что твари нападают на нас так, словно ни мы, ни они летать не умеем, а бой происходит на земле?
— Это ты к тому, твоё императорское величество, что эти девять раз трахнутые хфургом сыновья хаффов не трогают наш пузырь? — спросил Храбр, кажется постепенно возвращающийся к жизни после столь масштабной траты сил. — Так может пусть оно всё так дальше и продолжается? А то я, в отличие от моего Владыки научиться летать как-то не сподобился, да и чтобы Гхол на площадь перед дворцом словно пташка с небес спускался тоже не припоминаю.
— Боюсь это зависит уже не от нас! — фыркнул К’ирсан, с кривой улыбкой наблюдая за тем, как вроде бы сосредоточенный на управлении слугами Гхол, судорожно проверяет болтающийся на поясе нефритовый знак левитирующего амулета.
Что-то подобное наверняка было и у Храбра, однако это ничуть тому не мешало ныть и жаловаться на жизнь.
«Годы идут, а эти ничуть не меняются!» — мысленно отметил К’ирсан, радуясь, что по крайней мере об этой части своего окружения, можно не беспокоиться. Уж кто-кто, а эти точно пока стареть не собираются.
Размышляя подобным образом, тем временем руками Кайфат занимался гораздо более интересным делом — один за другим активировал талисманы с заклинаниями. Дорогие одноразовые поделки магов Корпуса требовали лишь осмысленного воздействия аурой владельца, чтобы спрятанные в них плетения наполнялись Силой, а затем свободно высвобождались в направлении заданной таким образом цели.
Так что и минуты не прошло, как на обезьянокрыс обрушился град из огненных пульсаров, дождь из сотворённых древней магией игл и ураган из порождённых столкновением столь разным сил обрывков плетений. К’ирсану даже энергию добавлять не потребовалось — хватило изначально вложенной в талисманы Силы. И он не без кровожадной радости в сердце принялся наблюдать за тем, как из возникшего на месте стаи крылатых тварей буйства чар выпадают мёртвые тушки врагов.
— Ого! Как в старые добрые времена, да? — разволновался приосанившийся Храбр.
— Вроде того, — великодушно согласился К’ирсан.
Он проводил взглядом ещё несколько изорванных волшбой тел и… спохватился.
— Э-ээ, нет! Так не пойдёт. А как я узнаю, кто вас на меня натравил, если вы все сейчас сдохнете-то⁈ — возмутился Кайфат.
И выдернул одну всё ещё трепыхающуюся тварь из рукотворного ада, захлестнув её за шею удлинившейся на десяток саженей плетью Нергала. Та почти не сопротивлялась. И даже когда К’ирсан принялся подтягивать гадину к пузырю, та лишь бестолково била крыльями, пытаясь просто удержаться в воздухе.
Кайфат не без гордости отметил, что за годы мирной жизни он так и не растерял сноровку в обращении с самым любимым своим заклинанием. Хоть и был внутренне готов к совершенно противоположному результату.
Нечто подобное видимо подумали и Гхол с Храбром, раз оба наградили своего императора восхищёнными взглядами и даже изобразили уважительные поклоны… Хотя в этом конкретном случае К’ирсан вполне мог выдавать желаемое за действительное, и реакция спутников была не более чем уловка подчинённых, желающих «подлизаться» к начальнику.
Видимо Кайфат несколько переборщил с празднованием победы над пойманной обезьянокрысой, потому как именно в момент его триумфа палуба под ногами императора вдруг подпрыгнула — из-за чего вокруг тела в ту же секунду возник созданный амулетом силовой кокон — всё вокруг завертелось, и он в окружении обломков полетел к земле. Причём артефакт Полёта по какой-то причине работал с заметными перебоями, и медленное падение К’ирсана было связано лишь с тем, что он повис на плети, присоединённой к панически бьющей крыльями твари.
— Рырга!! — заорал Гхол, самостоятельно выпрыгивая из гондолы пузыря.
— Владыка!!! — поддержал его Храбр, падая следом. Правда уже не по собственному желанию, а комическим образом вывалившись в пролом.
И лишь чадящий чёрным дымом пузырь продолжил движение как раньше — экипаж боролся за живучесть летающего корабля, не имея никакой возможности позаботиться ещё и о пассажирах. Пусть даже столь высокопоставленных.
Однако К’ирсан на подобное пренебрежение к своей безопасности отнёсся абсолютно наплевательски. В Бездну взрыв, очередное покушение, падение с огромной высоты и нападение уже разгромленной стаи обезьянокрыс — в его жизни случались вещи и значительно хуже. Гораздо важнее то, что здесь и сейчас, попав в в весьма напряжённую, острую ситуацию, он вдруг ощутил какую-то невообразимую свободу. Чувство, зародившееся в его душе в момент возвращения к прежней личности, внезапно окрепло, набрало мощь и вытеснило из сердца всё остальное.
Тысяча мархузов, как же давно Кайфат не ощущал себя настолько расслабленно!!! Неужели с тех времён, когда он был обычным наёмником, шляющимся по Торну в поисках дома? Когда на его шее ещё не висели императорские обязанности, а забота о собранном из весьма разнородных кусков государстве не тянула к земля похлеще иных оков?
Ой, да… И К’ирсан, даром что от встречи с землёй его отделяли только бешеные метания пленённой крылатой обезьяны, раскинул руки в стороны и захохотал. Счастливо и привольно, как и пристало тому, кто привык ходить по жизни только теми дорогами, что проложил он сам!
Глава четырнадцатая
Магическое зеркало, которое Яр’мир использовал для общения с льером Н., обычно хранилось в его походном шатре в расположении осаждающих столицу Загорья войск, однако после назначения на должность временного правителя империи он по какому-то наитию решил его взять с собой. И вроде бы общаются они с таинственным союзничком не то чтобы часто, и опасность есть не иллюзорная, что данный артефакт обладает неизвестными Яр’миру функциями, но… вдруг! Вдруг такая надобность всё же возникнет? Что тогда? Срочно отправлять гонцов на фронт что ли?
Вот принц и взял подаренный артефакт с собой, клятвенно пообещав держать его как можно дальше от себя. Однако, как говорят в простонародье, люди предполагают, а Владыка располагает. И вот уже он сам по собственной инициативе запирается с зеркалом в одной из защищённых от наблюдения комнат дворца, чтобы поговорить с льером Н. по душам.