— К мархузу прелюдии! Что за штуковину раздобыл, не хочешь похвастаться?
Вопрос Грассу явно понравился, потому как давал ему возможность без лишних затей открыто похвастаться своими достижениями. И он сполна воспользовался предоставленным шансом, с некоей ленцой выдав:
— Это? Это моё новое заклинание. До конца пока не отработал, но когда оно будет готово, надеюсь его сделать вместилищем для толики Силы Молота нашего могучего друга. Зелод, ты ведь возражать не будешь?
— Если хорошенько попросишь! — самодовольно бухнул самый могучий из известных Птоломею обладателей Великих артефактов.
— О, будь уверен! Я буду просить так, как никто другой! — вроде бы искренне рассмеялся Грасс, но Птоломею в его голосе нет-нет, а и слышались нотки злого торжества. И от того становилось как-то не по себе на душе, а по коже бежали ледяные мурашки.
Птоломей, который до сего момента был искренне уверен в стабильности своего нынешнего положения, моментально ощутил страшную уязвимость… что и определило дальнейшую судьбу Зелода. В Бездну мораль, в Бездну совесть! Каким бы талантом в магии он себя не считал и сколь бы сильно не фыркал в разговорах с Ирэн при упоминании успехов Грасса, в освоении Книги тот явно вырвался вперёд. Если же добавить сюда ресурсы его папочки, отсутствие внешних обязательств, а также контроль над Молотом, то счёт и вовсе получался явно не в пользу Птоломея.
И смириться с таким было уже нельзя!
Птоломей украдкой выругался, потом бросил извиняющийся взгляд на Зелода и… и мысленно вычеркнул его из списков равноправных партнёров.
Бездна, будущее обещало быть не только кровавым, но и очень, очень грязным…
Эпилогус
Из гамзарских подземелий К’ирсан Кайфат вместе со спутниками выбирался больше суток. Появившиеся после гибели теневого Орриса комки плоти, отдалённо напоминавшие нечто вроде миниатюрных кальмаров с крыльями, преследовали их большую часть пути, так что простым возвращение на поверхность назвать было нельзя. Дважды беглецам приходилось останавливаться и принимать бой, и дважды Храбр с Гхолом показывали чудеса боевой выучки, полосуя тварей клинками, испепеляя молниями и обжигая астральной магией, а К’ирсан бил по скоплениям этой мерзости весьма болезненным для его Дара Танцем зелёного льда.
Был момент, когда ужаснувшись напору порождений Бездны не то что Храбр, а даже Гхол начал намекать на необходимость использования мощи Двойника, однако Кайфат остался глух к их просьбам и… оказался прав. Несмотря на трудности и общее ослабление магии императора, они не просто выстояли, перебив сонмы тварей, ещё и почти без потерь выбрались на поверхность. Ну не считать же таковыми вырванный из ноги Храбра кусок мышц или заработанный Гхолом перелом рёбер, верно? Вот и К’ирсан так думал. Тем не менее даже он, оказавшись снаружи — а вылезли они из пещеры верстах в двух от Гамзара — не стал заикаться о продолжении движения и не возражал против привала. У любой стойкости есть предел, и его спутники его явно перешагнули.
Так что вместо короткого отдыха у наспех собранного костра, они разбили полноценный лагерь и провели в нём ещё сутки. Лечились магией, спали, ели и снова спали… С закономерным для К’ирсана итогом. Мархуз знает какими сновидениями наслаждались его товарищи, сам Кайфат в очередной раз ухнул сознанием в навеянными непонятной силой сны о жизни великого Птоломея. И это было тот самый случай, когда скрывающийся от своих обязанностей император с удовольствием уклонился бы ещё и от этой сомнительной чести.
«Бездна, это всё, конечно, интересно, однако нельзя ли хотя бы изредка давать мне перерыв? — мысленно возопил он, едва успев очнуться ото сна и осознать, что он это снова он, а не столкнувшийся с политической изнанкой древнего Торна Птоломей. — Проклятье, я ведь просто хотел отдохнуть…»
Увы, от его желания или нежелания здесь ничего не зависело. Появление видений прошлого подчинялось каким своим закономерностям, повлиять на которые не мог даже Владыка.
— Что-то не так, командир? — проявил удивительную проницательность Храбр, и К’ирсану, чтобы скрыть свои непростые отношения миром ночных мороков, пришлось спешно придумывать какие-то невнятные объяснения. Что тоже не добавило ему хорошего настроения.
Впрочем долго ему мучиться со враньём не потребовалось, и внимание Храбра быстро перетянул на себя ург.
— Всё не так! — накинулся на Молниеносного гоблин, стоило тому оставить Кайфата в покое. — Отстань от хозяина. Не видишь, тяжело ему? Сам из-за царапины своей обнылся, а ведь у Рырги раны сто крат хуже! Они самим Оррисом нанесены и за сорок лет до конца так и не зажили…
— Царапины⁈ — зашипел в ответ Храбр, моментально переключившись на давнего соперника. — Да у меня в бедре дыра с кулак размером!!! И это после лечения командира.
— Ничего, переживёшь! — презрительно фыркнул Гхол, и их разговор тут же перерос в привычную уже свару.
И это моментально напомнило К’ирсану содержание только-только «просмотренного» сна. Там тоже все никак ужиться друг с другом не могли. Только если здесь собачились друг с другом двое разумных, то там… там противостояние поднималось на значительно более высокий уровень. Страны, народы, отдельные личности и крупные фракции — все грызлись со всеми, впереди же — четверо выходцев из Леса Смерти. Эти вообще точно пауки в банке себя вели: собрались в одном месте и давай гадить! Да, пауки были пока мелковаты — подарочки вартагов ещё не успели их развратить окончательно — но то ли ещё будет. Не удивительно, что изначально обычный делёж власти закончился мировой войной, тотальной резнёй и массовым применением магии Запрета. С такими-то будущими лидерами «свободных народов»!
Впрочем было в ночном видении всё же кое-что действительно любопытное, выбивающееся за рамки уже давно опробованной К’ирсаном на своей шкуре «истории о борьбе за власть». Нечто такое, что во времена активного сбора знаний о маги Кайфат счёл бы истинным подарком небес. Речь идёт о созданном Грассом заклинании Топора, которое не просто было показано императору в качестве картинки, а представляло собой полноценное плетение. Плетение, которое он вполне мог попробовать восстановить по памяти даже в своём нынешнем ослабленном состоянии.
— Хозяин, что-то случилось? — первым откликнулся Гхол, стоило Кайфату свести перед собой ладони и начать собирать Силу.
— Ничего особенного. Просто решил поэкспериментировать, — дёрнул щекой К’ирсан, сконцентрировав внимание на скользящих между пальцами энергетических линиях.
Он до последнего боялся, что изрядно заржавевшие навыки его подведут, но стоило закончить с формированием несущего плетение каркаса, как кружева магии словно сами собой потекли из-под его рук, а сила астрала принялась заполнять специально оставленные для неё лакуны. Разумеется, до настоящего мастерства ещё было далеко, но и творением начинающего создаваемые им чары тоже не выглядели. Вот только если Кайфат знал, что так вновь проявляет себя заметно подросшая власть над магией, то остальные… да, у остальных к нему возникли некоторые вопросы.
— Командир, я что-то ничего подобного раньше у тебя не видел, — заметил Храбр, стоило плетению вспыхнуть зелёным огнём, чтобы затем превратиться в зелёный же призрачный топор. Почти точную копию того топора, который они видели в гамзарском подземелье.
— А у меня этого и не было, — не без иронии заметил К’ирсан, сжимая топорище в руке и делая пару энергичных взмахов. Потом шагнул к растущему неподалёку ясеню, хорошенько рубанул и, дождавшись, когда тонкий ствол завалится на землю, изучил срез.
— Тогда откуда? — нахмурился Молниеносный.
— Как обычно: подсмотрел и повторил, — рассмеялся Кайфат и уже гоблину приказал: — Брось в меня пульсаром из амулета.
Тот, до этого задумчиво наблюдавший за экспериментами хозяина со стороны, с готовностью кивнул и активировал браслет на запястье. В К’ирсана устремился крохотный сгусток энергии… чтобы уже через мгновение распасться на две части под лезвием наколдованного оружия. В воздухе раздался хлопок от впустую выброшенной в окружающее пространство неструктурированной Силы.
— И как? — спросил ург с любопытством. Впрочем стоящий неподалёку Храбр хоть и молчал, но судя по горящим глазам также жаждал услышать ответ на озвученный Гхолом вопрос.
— Ерунда! — скривился К’ирсан, развеивая Топор. — Пустышка! Затрат на создание много, а эффективность хуже даже примитивной плети Нергала.
— Но зачем-то его ведь создали? — подал голос Храбр, которому кажется стало обидно то ли за Топор, то ли за неизвестного ему изобретателя заклинания.
— Да мархуз его знает зачем… Может в качестве оружия для каких-нибудь слабых Бестелесных, а может для того, чтобы было чем портить чужие колдовские фигуры. Далеко не у всех ведь в арсеналах чар есть магия на все случаи жизни, вот кто-то в меру своих способностей инструмент и создал…
Говорить, что Топор, как и было во сне, действительно идеально подходит на роль временного вместилища грубой Силы великих артефактов, К’ирсан не стал. Как и о том, что в ряде случаев сам пользовался подобными примитивными «игрушками», когда того требовали обстоятельства и возникала потребность. Это были вещи, рассказывать о которых остальным точно пока не следовало. Возможно с точки зрения соратников подобная скрытность выглядит не слишком красиво, но… ему ли сожалеть о маленьких тайнах при тех океанах лжи, что он нагородил за последние сорок лет, верно?
Кстати о лжи.
Начав философствовать, К’ирсан неожиданно поймал себя на мысли, что воспринимает показанную ему историю как грандиозную инсценировку. Не в глобальном смысле, нет. В деталях и частностях. У Кайфата всё дальше и дальше крепло ощущение, что подобно памяти Зелода, которую тому подменил «добрый друг», в его снах некий доброжелатель так же подсветил одни события, затенил другие, и в итоге всё настолько вывернули наизнанку, что реальная картина событий превратилась в нагромождение вранья и чужих фантазий.