л значительно позже… Или «книги» не артефакты, а блоки знаний? Нечто такое, что напрямую окажется записано в разум «учеников»?
К’ирсан одним глотком допил настой и, поставив чашку на услужливо подставленный поднос, взял следующую.
Проклятье, а ведь скорее всего именно особым образом сформированные пакеты информации в сферах и хранятся. Причём предназначенные именно для людей и созданные с учётом устройства людской психики…
«Хитро!» — восхитился К’ирсан и, не удержавшись, отсалютовал чашкой неизвестному вартагу, который и придумал всю эту схему с прямой передачей знаний.
Потому как это была действительно прекрасная в своём коварстве задумка — помахать перед носом жадного до могущества мага морковкой древней магии и без особых на то усилий получить доступ к его разуму. И ведь всё будет максимально честно. Чародей действительно получит так необходимые ему знания, вот только вряд ли он догадывался, что к ним будет ещё и довесок в виде… Кстати, а чем бы нагрузил подобный блок сам К’ирсан?
Кайфат задумчиво посмотрел на замершего соляным столпом слугу, от чего тот вдруг сначала побледнел, а потом пошёл красными пятнами, и снова перевёл взгляд на деревья.
Мархузово семя, уж что-что, а напрямую корёжить мышление будущей марионетки он бы точно не стал. Кому нужен бестолковый болванчик? А вот раздуть непомерно эго, усилить жадность и преумножить ненависть к тем, кто выше, обязательно бы попытался.
«И что у нас тогда будет на выходе?» — прищурился К’ирсан, широкими мазками набрасывая в голове образы двух принявших подарки вартагов чародеев.
Как ни крути, но получалась пара редкостных ублюдков, которые мало того, что сожрут и стопчут всех стоящих на пути, но ещё и не смогут нормально сосуществовать друг с другом!
«Птоломей и Грасс, Грасс и Птоломей… А исторические хроники описывают вас немного другими, — одними губами произнёс Кайфат и неожиданно для себя усмехнулся. — Проклятье! Кажется следующее видение из вашей жизни я буду теперь не просто ждать, а ждать с нетерпением.»
Кайфат вернул чашку на поднос и направился обратно в спальню, где его уже ждали лакеи с дневным нарядом. Раньше он вполне обходился без их помощи, но в последнее время управляющий вдруг проявил инициативу и приставил к «Владыке, геройски пострадавшему в противостоянии со Злом» парочку слуг. Чрезвычайно услужливых, готовых обеспечить высокопоставленному калеке максимально возможный комфорт.
И вроде бы нет в этом ничего плохого — наоборот, каждый стремится к удобству, что уж говорить про безногого и безрукого инвалида! — но именно с таких мелочей и начинается падение в Бездну. Болезнь магов ведь не в теле, она в голове и сердце. Чародей, который рвётся к вершинам, покоряет высоты волшбы и топчет могучих соперников, он ведь остаётся таковым и в быту. Яростный, нетерпимый, своевольный, всегда находящийся настороже… И вдруг он с головой окунается в мир удобств. Вроде ерунда — всего лишь кто-то помогает одеться — но падение начинается именно с таких мелочей. И превращение сильного духом воина в зависимую от материальных благ и всеобщей поддержки развалину всегда проходит незаметно.
«Насколько понимаю это Яр’мир расстарался… — мысленно фыркнул К’ирсан, ожидая пока лакей справится с пуговицами на его сорочке. — Что ж, он нашёл хорошего советника, знающего!»
Тем не менее понимание чужих помыслов никакого желания им воспрепятствовать у Кайфата не вызвало. Не для того он столько мучается с изменением внешних слоёв своей личности, чтобы потом всё испортить одной эмоциональной вспышкой. Нет уж, лучше он пока «пострадает».
С темы чужих попыток «заразить» его болезнью магов мысль неожиданно снова перескочила на сегодняшний сон и на того, кто его наслал… Или не наслал, и ночное видение является лишь проявлением тех незримых связей, что возникли между ним и неизвестным источником проблем. Во всяком случае нечто подобное уже было между К’ирсаном и Руалом, К’ирсаном и Рошагом, К’ирсаном и… Тут Кайфат беззвучно рассмеялся. Однажды в эту компанию каким-то боком затесался некто третий, слишком расплывчатый для реально существующей личности, но в то же время чересчур самостоятельный для персонажа безумного сна. К’ирсан тогда вернулся в момент битвы с Двуликим — такое с ним раньше случалось весьма часто — и помимо привычных участников вдруг заметил присутствие кого-то постороннего. Лишённого узнаваемых черт, но зато вооружённого красками и мольбертом. И пока Кайфат вновь переживал главную драку своей жизни, воспринимаемый как часть обычной ткани сна художник увлечённо что-то творил.
Такой вот с ним получился казус… И тут не поймёшь, то ли это действительно кто-то заглядывал одним глазом в сновидения Владыки Сардуора, то ли это сам Кайфат чуточку рехнулся на фоне разговоров о своём величии!
Кстати насчёт последнего…
— Передайте в императорскую канцелярию, что все встречи на сегодня отменяются! — проронил Кайфат, оглядывая себя в зеркале со всех сторон. — У меня сегодня тренировочный день.
— Ваше императорское величество, но у вас же сегодня встреча с послом Нолда. Они три седмицы добивались этой аудиенции и… — подал голос до этого старающийся не отсвечивать секретарь.
Однако договорить ему К’ирсан не дал.
— Всё, что нужно, я уже сказал. Сегодня никаких встреч! — проронил он холодно и, отмахнувшись от пытающихся поправить несуществующие складки лакеев, покинул комнату.
Часа не пройдёт, как все и каждый во дворце будут знать об очередном сумасбродстве императора-калеки. Поползут сплетни, пересуды, вновь заговорят о его нежелании заниматься делами государства. Впрочем Кайфата это ни капли не волновало. Необычное сновидение с последующими размышлениями неожиданно помогли сформировать тот самый тонкий душевный настрой, что чрезвычайно подходящ для его колдовской практики, но в то же время не подчиняется привычным актам воли. Его именно что надо поймать, а сделав это, уже использовать для саморазвития.
Так неужели кто-то думает, что Кайфат решит растратить подобное состояние на препирательства с нолдским дипломатом? Что в период, когда занятия традиционной магией в силу увечий ему почти недоступны, а мощь духовных воздействий прирастает в год на пол волоса, он внешнее выберет в ущерб внутреннему⁈
Подобного рода мысли текли и текли рекой, однако К’ирсан уже вырвался из общего потока, внутреннее отстранился и не без усмешки оценил то, как влияют на объяснения собственных поступков изменения в характере. До принудительной трансформации он просто сказал бы, что Владыке нет дела до чужих пересудов, теперь же, в новом состоянии, зачем-то городил кучу объяснений и самооправданий.
И это было весьма странно. Вновь остро захотелось скинуть с плеч чужую шкуру, стать прежним, но как и раньше Кайфат удержался. И, ускорив шаг, направился к подвалу, где располагалась самая секретная из его лабораторий.
Столь желанное им состояние души и духа кажется весьма пагубно влияло на стабильность личности императора-калеки, а значит ему следовало как можно скорее убраться подальше от чужих глаз. Там, где он собирался сделать следующий шаг к возвращению прежнего могущества…
Вход в сокрытый ото всех тренировочный зал, где сам К’ирсан до этого был хорошо если раз десять, располагался в дальней части дворцовых катакомб. Там, куда даже не заглядывала стража и где никогда не появлялись слуги. Если верить архивным записям, то изначально они отводились под тюрьму для особо опасных преступников, но внезапное вырождение расположенной рядом земной силовой линии полностью перекроило данный замысел. С неработающей колдовской защитой подземелье оказалось пятым колесом в телеге: вроде и пользы от него никакой, но и «выбросить» тоже жалко. И потому его то использовали в качестве винных подвалов, то овощных складов, то запасного арсенала. Лишь с приходом К’ирсана эта чехарда закончилась и проход в «бесполезную» часть дворцовых подвалов перекрыли решёткой.
Миновав посты охраны, Кайфат воспользовался принадлежащим ему ключом и с активированным ночным зрением скользнул в темноту заброшенных на десятилетия коридоров. Проблем с передвижением у него не возникло: за несколько минут он проскочил центральный тоннель, затем спустился на пару ярусов вниз, до самого дна, и целеустремлённо направился к малозаметному типиковому ответвлению от основной галлереи. Туда, где находился одному ему известный вход в тайную камеру — когда-то секретное узилище для высокопоставленных врагов королей Западного Кайена, а теперь не менее секретное хранилище для одного весьма вредоносного артефакта.
Несмотря на прошедшие годы, скрытый рычаг Кайфат нашёл практически сразу. Рука словно сама собой легла в нужную нишу, потянула за скобу. Спрятанный в толще стен механизм тотчас отреагировал тихим гудением вращающихся шестерней и позвякиванием цепей, звуками переливающейся воды. И так продолжалось до тех пор, пока часть стены размером с обычную дверь не погрузилась в камень и со скрежетом не отъехала в сторону.
— Ну, задери меня проклятые, начнём! — выдохнул К’ирсан и решительно шагнул в каземат.
В отличие от прочих помещений здесь было пусть плохонькое, но освещение. Почти сорок лет назад К’ирсан собственноручно расставил по углам светильники, и большая их часть до сих пор всё ещё функционировала. Так что обстановка внутри была видна с порога даже без активированного ночного зрения.
Хотя с другой стороны, на что там смотреть? Грубые, плохо обработанные каменные стены, нависающий потолок, неровный пол — если видел хоть одну камеру, считай видел их все. Некоторым нововведением были разве что вырезанный на потолке рунный круг, да шкатулка из зелёного нефрита, находящаяся аккурат под центром колдовского узора, но и тут смотреть было особо не на что. В конце концов именно К’ирсан и создал данную конструкцию, а потому знал про неё абсолютно всё.
Однако реальность смогла его удивить.
Кайфат не успел переступить порог, как в глаза сразу же бросилось, что крышка шкатулки сдвинута, а рядом лежит мумифицированное тело какого-то несчастного — без головы и словно бы со взорванным изнутри позвоночником, но зато с находящейся внутри коробки рукой.