Олег внезапно поймал себя на том, что как заворожённый следит за стекающей по чашке капле препарата. В попытках найти способ исцелить травмы сына он не жалел себя — хватался за любую работу, принимался за самые дерьмовые поручения и, как итог, не смог восстановить повреждённую в старых сражениях жизненную силу. Ему бы заняться собой, попробовать исцелиться, но все ресурсы уходили на сына и… и вот теперь его организм отзывается дикой жаждой всякий раз, когда оказывается неподалёку от какого-нибудь очередного чудесного средства.
Внезапно до Олега дошёл смысл слов сына, и он нахмурился.
— Погоди, погоди… Туран, но разве я не передавал тебе всего две седмицы назад почти тысячу фарлонгов⁈ Это же безумные деньжищи! Как ты мог их растратить так быстро⁈
Нет, Чимир-старший и сам знал о дороговизне потребных для излечения материалов, но… мархуз его подери, тысяча фарлонгов! Не всякий Мастер может похвастаться таким состоянием, чего уж говорить о жалком Подмастерье вроде него. Если бы не данные льером Н. координаты клада, то хфурга с два он бы когда-нибудь столько заработал.
Перед глазами Олега вновь как наяву возник ничем не примечательный холм в десяти верстах южнее Муара, вросший в землю неподъёмный валун у его подножия и расположенная рядом укромная пещера, вход в которую открывается после активации вроде бы небрежно нацарапанных на камне рун… Вымя Кали, сколько же там было золотых слитков! Ему на какой-то миг тогда показалось, что найденного богатства хватит на две жизни — свою и сына. И даже когда вырученных за добычу средств оказалось несколько меньше ожидаемого, он всё равно не расстроился. Потому как тысяча фарлонгов это… это, хфург и жена его шуша, тысяча фарлонгов!
И вот теперь Чимир-младший утверждает, что для него этого слишком мало.
— Почему ты молчишь⁈ — помимо своей воли повысил голос Олег.
— А что ты хочешь услышать? — в свою очередь несколько истерично выкрикнул Туран. — Да, деньги закончились. Да, их хватило только на половину курса восстановления, и да, когда через полгода приобретённые ингредиенты закончатся, пополнить запас будет не на что! Теперь отстанешь от меня⁈
— Погоди, но… почему? — спросил Олег севшим голосом. — В чём причина? Это поставщики задрали цену, или ты потерял доступ на рынок? Если последнее, то я договорюсь…
— Я проиграл дуэль и отдал победителю четыреста пятьдесят фарлонгов, — перебил его Туран с неожиданно вспухнувшей яростью, причём чем дальше, тем яростнее он становился. — Я, который раньше смешал бы этого ублюдка с дерьмом одним движением мизинца, был вынужден унизительно просить о снисхождении и выплачивать отступные!!! Вот что случилось!!!
Впрочем вспышка эмоций продолжалась недолго. Через секунду лицо Турана исказилось от боли, и он ритмично задышал, успокаивая всколыхнувшуюся в не до конца заживших энергоканалах Силу.
— Кто это был? — замогильным голосом спросил Олег, стиснув рукоять посоха. Глаза зажглись Светом, а жажда мести вытеснила из разума все прочие мысли. — Имя!
— О, решил поиграть в Великого мага, который при желании согнёт любого в бараний рог, да? — обидно засмеялся Туран. — Что ж, получай, раз спрашиваешь. — Чимир-младший как-то даже приосанился, чтобы спустя секунду через губу бросить: — Это был маг первого ранга, льер Ликар. Сын глубокоуважаемого льера Клина Жужела, звезда столичных салонов и первый дуэлянт среди чародеев нашего поколения… Как, пойдёшь мстить, отец?
И в тот же миг из Олега словно бы выдернули некий стержень. Он мгновенно перестал полыхать гневом, сгорбился, а затем и вовсе тяжело опёрся на посох.
— Выродок Жужела… — произнёс он ненавистное имя.
— Он самый, — скривился Туран, отворачиваясь. — Уж не знаю как он узнал, что у меня появились деньги, но стоило появиться в салоне леди Зизи, как ублюдок тут же подстроил нашу с ним дуэль…
— И не было возможности отказаться? — спросил Олег, чувствуя страшное бессилие. — Я же просил до выздоровления оставаться тише воды и ниже травы. Разве нельзя было потерпеть, пока твои силы не восстановятся?
Проклятье, представься ему такая возможность, и Олег разорвал бы в клочья что льера Клижа, что его сына, но, увы, человек его статуса и положения мог о таком лишь только мечтать. Это льер Бримс в своё время мог вызвать на дуэль практически кого угодно и по какому угодно поводу, в его же случае законы и неписаные правила работали совсем иначе. На попытку разделаться с главой фракции консерваторов и его родственничком разбираться пришли бы те, с кем возможно бы не постеснялся любезничать и ныне покойный патрон Олега.
— Я тебе не какой-нибудь слабак, который сам по себе без поддержки покровителей, только и может, что покорно склонять голову на любое оскорбление! У меня гордость есть. На унижения я отвечаю кулаком и магией! — с гордостью ответил Туран, вне всяких сомнений адресуя свои слова чересчур «покладистому» отцу.
Вот только и у Олега тоже имелся предел терпения, заступать за который не стоило даже сыну.
— Ну и куда тебя твоя гордость завела? — рявкнул он, кажется впервые за многие годы серьёзно повысив на Турана голос. — Или ты думаешь, что отданные тобой деньги на улице под ногами валяются? Так сходи, подбери. Я только рад буду! — Олег сам не понял, как вспыхнувший в душе Свет толкнул его вперёд, и он молниеносно переместился к сыну. — Ты вообще понимаешь, на что мне пришлось пойти, чтобы добыть хфургово золото⁈
Последние слова он прошипел Турану в лицо и, судя по блеснувшему у того в глазах страху, Чимира-младшего проняло до печёнок. Всё-таки будь сын хоть тысячу раз гением и прими он участие хоть в десяти тысячах дуэлей, с реальной войной, тем более войной с участием богов и великих магов, это не сравнится никогда. Олег на его фоне был словно матёрый рыкач против кое-как стоящего на лапах щенка, и никакими тренировками данный разрыв было не исправить.
Чимир-старший выдохнул сквозь сжатые зубы и вместо того, чтобы врезать чересчур много на себя взявшему сыну кулаком в ухо, успокаивающе похлопал того по плечу.
— Ладно, не бери в голову. Ты дитя своей эпохи… — пробормотал он, после чего развернулся к двери и, ещё больше сгорбившись, направился к выходу. Однако на пороге он всё же замер и через плечо бросил: — Забудь про Ликара и деньги. Твоя задача — восстановление сил, а уж с остальными вопросами я как-нибудь справлюсь сам.
И Олег в тот момент ни капли не врал. Ведь у него было очередной задание от льера Н., очередное падение в Бездну предательства нового Нолда и… очередная богатая награда. Все те колебания, что у него были ранее, после разговора с сыном окончательно пропали, и теперь он как никогда жаждал достижения поставленных таинственным партнёром целей.
Да, сын мог сколько угодно обвинять его в своих бедах, ругаться и делать нормальное общение невыносимым, однако Олег знал свою вину и свой истинный долг. Куда там льер Н. надумал его отправить, в Грольд? Что ж, он поедет хоть в Грольд, хоть в Сардуор, хоть в саму Бездну, и горе тем, кто встанет у него на пути!
И Олег крикнул слуге, чтобы тот помог ему в сборах. На этот раз поездка обещала быть долгой…
Тянуть с проверкой вновь обретённой способности манипулировать Силой Бримс не стал и устроил её, едва успев покинуть новоявленного тлуторанского алхимика. Миновал несколько переулков, проскочил между парой близко стоящих зданий, нырнул в дырку в заборе и, убедившись в отсутствии посторонних, тут же зажёг на указательном пальце Тёмное пламя.
Да, справился он далеко не сразу. Да, создать удалось лишь один единственный лепесток огня Тьмы, вместо полноценного факела как в прошлом. И да, он почти сразу погас… Но какой смысл обращать внимание на подобные мелочи, если магия в конце концов отозвалась, а значит и перед ним вновь открылся путь к великой Силе⁈
Вот и Бримс так считал. Поэтому и наниматься в покидающий город караван — в очередной раз помимо своей воли похвалив безудержно умного Бу — он направился с совершенно иным настроением. Он не мыслил себя без чародейства, и потому исчезновение угрозы остаться в новой жизни простым смертным воспринял как избавление от непомерно давящего на плечи груза.
Как тут не радоваться-то?
Вот только сразу приступить к тренировкам он тоже не мог — следовало как можно скорее убраться из города, где у местной знаменитости на него имелся большой зуб — и, вопреки своему желанию, Бримс на долгую седмицу вновь вернулся к статусу бесправного и незаметного носильщика. Лишь когда нанявший его купец добрался до соседнего оазиса, где располагался крупный торговый пост, лишь тогда он смог попробовать поработать со свежеобретённым Даром. Правда, для этого пришлось снять лачугу на самой границе с пустыней и смириться с риском визита каких-нибудь бандитов, но Бримс уже настолько истосковался по магии, что забыл и о жадности, и об осторожности.
— К хфургу всё! Я хочу колдовать!! — в очередной раз озвучил своё желание Бримс, едва переступив порог вонючей, кишащей клопами хижины и с трудом заставив себя присесть на край жутко грязного табурета.
Раньше он скорее запалил бы данную халупу с четырёх углов, чем выбрал бы её в качестве ночлега, но времена изменились. И после возрождения в теле городского дурачка — да будет проклят Айрунг десять тысяч раз! — его терпимость к антисанитарии вернулась к уровню беспризорного детства.
Во всяком случае Бримс так думал до той поры, пока из заменявшего здешнюю постель вороха грязных тряпок не выскочила здоровенная крыса и не попробовала в прыжке укусить его за руку. После чего наносное благодушие некогда первого «чистоплюя» Семи Башен куда-то улетучилось, и он на одной лишь эмоции сначала заставил мерзкую тварь осыпаться ворохом праха, а затем обратил в пепел и её гнездо.
— Это было… неожиданно! — пробормотал Бримс, отходя от внезапной вспышки колдовского гнева и несколько обеспокоенной изучая состояние собственного Дара.
Вроде бы ничего опасного не случилось — наоборот, крохотная искорка магического таланта после столь интенсивного использования стала сравнима с пламенем свечи — но и совсем уж бесследно для Бримса чересчур активная волшба тоже не прошла. Тело ослабело, в мышцах появилась мерзкая дрожь, а перед глазами и вовсе замелькали мелкие мушки.