(Громко.)
Где же Хулиан?
Теодора. Пишет письма.
Эрнесто (в сторону). Однако он испытывает мое терпение!
Дон Северо. Я пойду к нему. Обед как обычно?
Теодора. Чуть позже.
Дон Северо (потирает руки, глядя на Эрнесто и Теодору. Про себя). Ну, приступим к делу!
(Вслух.)
Прощайте!
Теодора. Прощайте!
Дон Северо (в сторону). Будь не я, если...
(Уходя, бросает взгляд украдкой.)
(Дамы сидят на диване. Эрнесто стоит.)
Мерседес (к Эрнесто). Вы к нам сегодня не заходили?
Эрнесто. Нет.
Мерседес. И к Пепито тоже?
Эрнесто. И к Пепито не заходил.
Мерседес. А он там один.
Эрнесто (в сторону). И пускай!
Мерседес (Теодоре таинственно и серьезно). Мне нужно с тобой поговорить наедине...
Теодора. Наедине?
Мерседес (так же, как и раньше). Да, об очень серьезных вещах.
Теодора. Так говори.
Мерседес. Это не простой разговор.
Теодора (тихо). Не понимаю.
Мерседес (в сторону). Смелее!
(Нежно пожимает ей руку. Теодора смотрит на нее с недоумением.)
Вели ему уйти.
Теодора. Изволь.
(Громко.)
Эрнесто, окажите мне услугу.
Эрнесто. С величайшим удовольствием!
Мерседес (в сторону). Более чем с удовольствием.
Теодора. Зайдите к Пепито... Но может быть, я вас затрудняю своим поручением?
Эрнесто. Ничуть.
Мерседес (в сторону). Какая готовность!
Теодора. Спросите... возобновил ли он абонемент на нашу ложу в Королевском театре.
Эрнесто. Я иду.
Теодора. Благодарю вас, Эрнесто.
Эрнесто. Не стоит!
(Идет в глубину сцены.)
Теодора. Прощайте!
(Эрнесто уходит.)
Какое-то важное дело? Я встревожена, Мерседес. Эта таинственность... Что случилось?
Мерседес. Нечто серьезное.
Теодора. Кого же это касается?
Мерседес. Вас.
Теодора. Нас?
Мерседес. Хулиана, Эрнесто и тебя.
Теодора. Всех троих?
Мерседес. Да, всех троих.
(Теодора изумленно смотрит на Мерседес. Пауза.)
Теодора. Ну, говори скорее!
Мерседес (про себя). Наживешь неприятности!.. Но надо взять себя в руки, хотя положение щекотливое.
(Вслух.)
Видишь ли, Теодора, наши мужья — братья. Мы все носим одну фамилию и должны помогать друг другу делом и советом... Это понятно. Сегодня я предлагаю тебе поддержку, а завтра, если понадобится, мы прибегнем к вашей.
Теодора. На это можешь всегда рассчитывать, Мерседес. А теперь говори.
Мерседес. До сих пор, Теодора, я не решалась, но сегодня Северо сказал мне: «Так не может продолжаться. Задета честь моего брата, которая мне так же дорога, как моя собственная, и мне тяжело. Я слышу намеки, вижу улыбочки, опущенные взоры. Надо положить этому конец, слухи повергают меня в отчаяние!»
Теодора. Дальше!
Мерседес. Я продолжаю.
(Пауза. Мерседес пристально смотрит на Теодору.)
Теодора. Что за слухи?
Мерседес. Знаешь, нет дыма без огня.
Теодора. Есть или нет — не знаю. Но я с ума схожу...
Мерседес (в сторону). Бедняжка! Мне ее жаль.
(Вслух.)
Неужели ты еще не поняла?
Теодора. Нет.
Мерседес (в сторону). Как недогадлива.
(Громко и выразительно.)
Он сделался посмешищем.
Теодора. Кто?
Мерседес. Твой муж!
Теодора (порывисто вскакивает). Хулиан? Чушь! И негодяй тот, кто это говорит.
Мерседес (успокаивает ее и снова усаживает рядом с собой). Значит, в Мадриде много негодяев. Все так говорят!
Теодора. Это клевета! Но почему? Почему об этом говорят?
Мерседес. Тебя это тревожит?
Теодора. Конечно. Я не понимаю...
Мерседес. Теодора, ты очень молода. В твои годы легко оступиться. А после приходится каяться. Ты все еще не понимаешь? Неужели?
Теодора. Нет. Да и как понять, когда речь не обо мне.
Мерседес. Речь идет об одном негодяе и об одной даме.
Теодора (тревожно). Как ее зовут?
Мерседес. Ее зовут...
Теодора (останавливает). Впрочем, что нам до ее имени?
(Теодора отодвигается от Мерседес, а Мерседес придвигается к ней. Следует подчеркнуть чувство отвращения у Теодоры и назойливое покровительство Мерседес.)
Мерседес. Мужчина — негодяй и изменник, он требует, чтобы женщина из-за часа блаженства разбила всю свою жизнь. Позор мужа, несчастье семьи, всеобщее презрение... А Бог карает голосом совести!
(Они уже на противоположном конце дивана. Теодора избегает прикосновения Мерседес, отклоняется всем телом и закрывает лицо руками: она наконец поняла.)
Позволь мне обнять тебя, Теодора.
(В сторону.)
Бедняжка. Как ее жаль!
(Вслух.)
Этот человек недостоин тебя.
Теодора. О чем ты? О чем ты говоришь? Кто этот мужчина? Неужели...
Мерседес. Эрнесто.
Теодора. Ах!
(Пауза.)
А женщина — я? Не так ли?
(Мерседес утвердительно кивает головой. Теодора встает.)
Выслушай меня, хоть ты и гневаешься. Я не знаю, кто хуже: свет, сочинивший сплетню, или ты, передавшая ее мне. Да будут прокляты уста, изрыгающие клевету! Да будет проклят негодяй, который ее измыслил! Ложь так гнусна и позорна, что я должна сейчас же забыть о том, что слышала! Господи, я и вообразить не могла! Я видела, что он несчастен, и полюбила его, как брата. Хулиан был его покровителем...
(Останавливается, смотрит на Мерседес и отворачивается. В сторону.)
Как она смотрит! Нет, я буду хвалить при ней Эрнесто. Боже мой, я должна притворяться!
(Волнуется.)
Мерседес. Полно, успокойся!
Теодора (вслух). В душе моей тревога, отчаяние... холод... Я опозорена в мнении света!
(Рыдая, опускается на кресло. Мерседес старается ее утешить.)
Мерседес. Я и не предполагала... Прости, не плачь... Ведь я не думала... Я знаю, твое прошлое безупречно... Но ты должна признать, что вы с Хулианом неосторожны — вы дали повод так думать. Тебе двадцать, Хулиану под сорок; Эрнесто фантазер, твой супруг погружен в дела, что ни день, то удобный случай... Люди видят вас вместе на гулянье, в театре... Конечно, дурно так думать, но, право, Теодора, вы дали повод! Позволь тебе сказать, что современное общество строже всего судит дерзкую неосторожность.
Теодора (оборачивается к Мерседес, но не слушает ее). И ты говоришь, что Хулиан...
Мерседес. Да, он стал посмешищем. А ты...
Теодора. Не обо мне речь! Но Хулиан! Такой добрый, великодушный! Если б он узнал...
Мерседес. Он знает — сейчас с ним говорит Северо.
Теодора. Да?
Дон Хулиан (за дверью). Довольно!
Теодора. Боже мой! Дон Хулиан. Оставь меня! Теодора. Уйдем скорее!
Мерседес (заглядывает в первую дверь направо). Да, скорее!
(Теодора и Мерседес идут налево.)
Теодора (останавливается). Но почему? Ведь я ни в чем не виновата. Клевета не только грязнит, но и унижает людей, она внушает угрызения совести. И вот мое сердце сжимается от страха!
(Из передней двери справа выходит дон Хулиан, за ним дон Северо.)
Хулиан!
Дон Хулиан. Теодора!
(Подбегает к ней и обнимает.)
Иди ко мне!
(Действующие лица стоят в таком порядке слева направо: Мерседес, Теодора, дон Хулиан, дон Северо. Теодора и дон Хулиан, так и стоят обнявшись.)
Дон Хулиан. На первый раз прощаю, но если кто-то когда-нибудь заставит ее плакать... (указывая на Теодору) тот — клянусь! — не переступит больше порог моего дома. Хоть бы это был мой родной брат.
(Пауза.)
(Дон Хулиан утешает Теодору.)
Дон Северо. Я передал лишь то, что люди говорят.
Дон Хулиан. Клевета!
Дон Северо. Может быть.
Дон Хулиан. Не «может быть», а точно.
Дон Северо. Дай мне сказать то, что весь свет знает.
Дон Хулиан. Сплетня, ложь, мерзость!
Дон Северо. Дай повторить...
Дон Хулиан. Нет!
(Пауза.)
Дон Северо. Ты не прав.
Дон Хулиан. Более чем прав. Недостает, чтобы ты носил грязь с улицы ко мне в гостиную.
Дон Северо. Придется.
Дон Хулиан. Нет.
Дон Северо. У нас одно имя и одна честь.
Дон Хулиан. Теперь уже нет.
Дон Северо. Вспомни о чести!
Дон Хулиан. А я тебе вынужден напомнить, что ты находишься в присутствии моей жены.
(Пауза.)
Дон Северо (брату тихо). Если б наш отец тебя видел!
Дон Хулиан. Северо, что это значит? Мерседес. Тише, идет Эрнесто.
Теодора (в сторону). Что, если он узнает!
(Теодора отворачивается и опускает голову. Дон Хулиан пристально смотрит на нее.)
(Порядок действующих лиц слева направо: Мерседес, Пепито, Теодора, дон Хулиан, Эрнесто, дон Северо. Эрнесто и Пепито входят один за другим, а затем первый направляется к дону Хулиану, второй — к Теодоре.)
Эрнесто (наблюдает за Теодорой и доном Хулианом. В сторону). Он и она... Сомнений нет. Неужели произошло то, чего я опасался? Этот болван сказал мне...
(Кивает в сторону входящего Пепито.)
Значит, не он один!
Пепито (с удивлением оглядывается). Здравствуйте и приятного аппетита! Близится обеденный час. Вот вам билет, Теодора. Дон Хулиан...
Теодора. Благодарю вас, Пепито.
(Машинально берет билет.)
Эрнесто (тихо спрашивает дона Хулиана). Что с Теодорой?
Дон Хулиан. Ничего.
Эрнесто (также). Она бледна и, кажется, плакала.