Сейчас Кремль изображает 1990-е годы как бандитский бардак, колонию Америки. Это истерично. На самом деле мы обрели неслыханную свободу, но не знали, что с ней делать.
Нам не хватило нового Петра Первого, решительного реформатора, но с человеческим лицом. Вместо него мы получили ползучего Ельцина, который тоже не знал, что делать со свободой, и потому позорно запил. В поисках собственной безопасности Ельцин выбрал малоизвестного преемника.
На арене — Великий Гопник.
После того, как мэр Петербурга Анатолий Собчак проиграл выборы в 1996 году, бывший разведчик оказался безработным и подрабатывал частным извозом — работал неофициально таксистом. Теперь внимание! В 1999 году он становится премьер-министром огромной страны, а в марте 2000 года — ее президентом.
Есть такая болезнь водолазов — кесcонная болезнь. Когда водолаза быстро поднимают со дна моря на поверхность воды у него буквально вскипает кровь. Нечто подобное испытал поднятый на мировой уровень Великий Гопник.
Я видел его на празднике в Кремле по случаю тысячелетия Христа в том же 2000 году. Он выглядел озадаченным. Борис Немцов рассказывал мне, как он явился к Великому Гопнику с целой авоськой писем интеллигенции, протестующей против того, что президент решил снова ввести в оборот слегка измененный советский государственный гимн, Великий Гопник ответил ему по-пацански:
— Какой народ — такие и песни.
Немцов не нашелся, что возразить.
13. О сущности русско-украинской войны
С зазеркальной точки зрения моя младшая сестра О. так описала пружины военных действий:
Команда сильно устаревших богов под эгидой Христа отступила уже, считай, век назад, и с тех пор продолжает отступление, оставляя на обнажившемся месте множество разломов и дыр. Но по инерции мораль христианской команды еще продолжает существовать на Западе, а не в раздавленной извечным самодержавием России.
Вот война сил распада с силами полураспада. Силы распада, освобожденные от обязательств, обладают шокирующей бесчеловечностью. Их бесчеловечность настолько откровенна, что от нее стонут и кончают кремлевские героини распада. Силы полураспада обладают остатками подгнившей веры, но хватит ли ее на победу над силами распада, неясно. Короче, эта война — смертоносный знак тоски по новой команде пока еще неведомых богов.
14. Философия ненасилия
И снится Великому Гопнику сон. Вот уже много лет как он президент, а друг, единственный друг, не идет.
Вдруг Ганди входит.
Такой милый, в очочках, бритоголовый, в этом своем белом прикиде через плечо. Дело происходит под Москвой, в резиденции. На ночной веранде. Туман клубится. Но вовсе не мистический, а такой предвесенний, вестник победы.
— Ну, наконец, — Великий Гопник встречает Ганди своей особой застенчивой улыбкой.
Разговор идет по-русски. Ганди посмеивается.
— Я вам вот что скажу, — говорит Великий Гопник. — Я — ваш ученик. Из всех политических учений мира я выбрал вас, ну, как эталон.
Ганди посмеивается.
— Есть такая скульптурка Лаокоон. Вот и я так опутан. Только не змеями, а красными линиями. Я исповедую не только философию, но и практику ненасилия. Мне чужого не надо.
— Весь мир для тебя не чужой, — замечает Ганди.
— Красные линии сжимают мне горло, — Великий Гопник сдавил себе обеими руками горло. — Я с детства люблю справедливость. Но я не люблю, когда мне нагло врут, когда одну за другой уводят братские страны. Я предупреждал. Не лезьте с ракетами! Не слушают. Я им объяснял — это наша зона ответственности.
Туман клубится.
— Тебя дразнили в детстве? — сочувствует Ганди.
— Ну да, — неохотно кивает Великий Гопник.
— Как?
— Не важно.
— Но очень обидно?
— Не будем…
— Ты — кладбище детских обид.
— Не надо.
— Ты хотел жениться на одной, а женился на другой, на херовой копии.
— Ганди, я тебя…
— Знаю. Ты меня любишь.
— Ганди, красные линии душат, но мне трудно принять решение.
— Разве так уж тебе трудно?
Великий Гопник потупил глаза.
— Отправь им туда, за океан, ультиматум.
— Отправлял, — мотнул шеей. — Не помогает.
Ганди загадочно молчит.
— Понимаешь, в Киеве нас обязательно встретят с цветами.
— Тебя обманывают.
— Я знаю.
— Тебя обманывают свои.
— Да ну! — Чуть морщится. — У нас там все схвачено. Янукович на низком старте. Америкосы наложат в штаны. Это будет роскошный позор на весь мир! Клянусь!
— Дорогой друг, ты прав.
Когда-то Ганди называлдорогим другомсовсем другого человека, тот мечтал о победе своей расы, но какая разница?
— Когда я подхожу к зеркалу, что я вижу? Я вижу наш великий народ.
— Народ и партия едины, — криво усмехается Ганди.
— Не веришь? Впервые в истории власть и народ реально — близнецы-братья. Это дает мне силы.
— Ну так чего ждешь? — восклицает Ганди. — Это будет самая миролюбивая война.
— Даже не война, а просто освобождение, — соглашается Великий Гопник.
15. Моя сестра О
Я вздрогнул от неожиданности. Она вошла так тихо, так старательно неслышно подкралась на цыпочках, что я не заметил ее появления. Я сидел на родительской кухне, погруженный в какие-то свои мысли.
Она зашла со спины и мягко положила мне руки на плечи.
— Мне нужна твоя помощь.
Через рубашку я почувствовал игривые сестрины коготки. Оглянулся. Красные губы, черная куртка, черные джинсы, укороченные, видны голые лодыжки, розовая футболка, на красивой груди черные буквы FIRST TIME. Черный продолговатый берет.
— Ты меня испугала. FIRST TIME!
Она звонко рассмеялась.
— Что у тебя за берет?
— Из страны басков.
Моя младшая сестра О. никогда меня ни о чем не просила. Слишком гордая, чтобы просить. Харизматическая, глаза цвета горького шоколада, большие, как у новейших детских игрушек, она не нуждалась в просьбах.
В ее взгляде мелькнуло что-то презрительное по отношению к себе. У меня возникло смутное беспокойство, что эта просьба мне дорого обойдется. О. перевела взгляд на подоконник с альпийскими фиалками, молча вглядывалась в цветы.
Мама любила альпийские фиалки. Она разводила их в небольших горшках на широком кухонном подоконнике. Фиолетовые, розовые, белые — с махровыми листьями. Они выглядели, как горный луг, как признание в любви к чему-то несбыточному.
Подоконник покрыт дешевой сине-белой клеенкой, запачканной выпавшей при поливках землей. Среди фиалок возвышается в старом горшке старое денежное дерево. Это даже не подоконник, а крышка встроенного ящика, куда, как в кулинарное бомбоубежище, прячутся кастрюли и сковородки.
Мы сидим с сестрой за темно-красным столом, на темно-красных стульях, которые вместе с другой темно-красной кухонной мебелью родители привезли из своих бесконечных командировок в Париж. В вечернем окне зажигаются две высотки: на Кудринской и Смоленской.
— Ты как-то сказал, что Москвы не существует, что она самый субъективный город в мире, живет только в нашем воображении.
— Москва только кажется…
— Вот будет весело, если меня посадят! — скривила рот О.
У нее на глаза навернулись слезы? Она смахнула их, потянулась ко мне, обняла. У сестры всегда были сложности с тактильностью, но тут она прикоснулась ко мне, прижалась сиськами FIRST TIME. Мы оба были смущены.
Чем отличается писатель от журналиста? Журналист ищет выход, писатель — вход.
16. Камень, ножницы, бумага, раз, два, три
Пришло наше время, и всё поглупело вокруг. Поглупели птицы, люди, старики, чиновники, спортсмены, воробьи. Поглупела русская интеллигенция, поглупели интеллектуалы, философы, юмористы. Поглупели и — провалились в могилу.
Поглупела наша страна, хотя никогда особенно умной она не была. Поглупела Англия, принявшая самое нелепое решение за всю свою неглупую историю. Поглупели Соединенные Штаты Америки, как-то избравшие своим президентом полного идиота. Поглупела милая Франция, где к власти рвутся антисемиты и ксенофобы. Поглупели и сами ксенофобы вместе с антисемитами.
Поглупели любители соцсетей, а также их враги. Поглупела и раскололась русская оппозиция. Поглупели парламенты и правительства многих стран. Поглупели улицы, сады, перекрестки, не нашедшие своего архитектора. Поглупели и сами архитекторы.
Поглупели тургеневские девушки и нимфоманки, плейбои, монахи, бандиты. Даже самые главные бандиты и то поглупели. Поглупела полиция со своими глупыми пытками. Поглупели тюрьмы и рабочий класс — он полностью вышел из строя и поглупел.
На глазах глупеют космонавты, бедняки, попрошайки, воры, банкоматы, олигархи.
Поглупела Бразилия буквально за один день.
Поглупели листья на деревьях. Вроде бы еще не зима, а они уже поглупели.
Поглупела моя любимая Польша с ее аистами на крышах, Польша, которой принялись править глупые черносотенные люди.
Поглупело конкретно правительство моей страны. Поглупели армия и флот, киты и тигры, подводные лодки — все поглупели.
Поглупела тайга. Поглупели оленеводы, олени. Поглупели Мурманск и Архангельск. Поглупел Крым при новых хозяевах, хотя и прежние были не шибко умны. Поглупела далекая Гваделупа.
Поглупели проститутки, националисты, школьные учителя.
Поглупели ученики средних школ и воспитанники детских садов. Поглупели младенцы в яслях.
Поглупели акушеры и стоматологи.
Поглупела Венгрия, не принявшая иммигрантов, и Германия, щедро принявшая их, тоже мучительно поглупела. Поглупела человеческая память.
Поглупела Европа в целом, отказавшись от религии, поглупела религия, отказавшись от веры, поглупела вера, отказавшись от Бога, да и сам Бог, прости Господи, поглупел.
Разве нельзя было понять, что путь человечества, указанный Богом и его отсутствием, неизбежно ведет к глупости?