Исида согласилась.
Вместе с Кровавым, у которого было прекрасное настроение, Секари прошелся по берегу. Среди камней он нашел небольшой участок земли. Все вокруг было пустынно, единственными жителями здесь были насекомые.
На берегу не было и следов какого-либо святилища, в котором могла находиться реликвия.
Секари разочарованно озирался вокруг.
И тут Северный Ветер решил поискать себе еды. Он немного прошел вперед и остановился перед растением с красным стеблем и белыми цветами.
Исида благоговейно стала перед цветком на колени и стала разрывать под ним землю… Вскоре она достала руки Осириса.
35
Жергу тосковал, а потому пил без меры. Приближение решающего боя окончательно выбило его из равновесия. Однако с каждым днем ситуация становилась все отчетливее. Мемфис, как созревший плод, просто падал в руки последователям Провозвестника. Для Жергу все это означало лишь одно: скоро он станет высокопоставленным чиновником, у него будет роскошный дом и столько женщин, сколько ему заблагорассудится.
Женщины… Вот уж точно главная проблема на сегодняшний день. Из-за приступов жестокости перед Жергу закрыли свои двери лучшие пивные заведения. Никто не хотел ни видеть его, ни давать ему женщин. Даже иностранок! И ему приходилось довольствоваться третьесортными пивнушками, что находились невдалеке от дома, который когда-то был подарен Медесом танцовщице Оливии. Жергу отлично помнил эту хорошенькую приманку, на которую подлавливали Сехотепа… Впрочем, там был полный провал. И опять виновата женщина! Ведь это из-за ее тупости все тогда сорвалось!
Таверна действительно была захудалой.
— Мне нужна девчонка, — сказал Жергу.
— Деньги вперед, — немедленно отозвался хозяин.
— Вот сердоликовый браслет. Подойдет?
— О мой принц! У меня есть две крошки — иностранки и очень услужливые. Бери их обеих и веди, куда захочешь.
В компании с двумя красотками Жергу направился к дому напротив. Он спросил у привратника ключ. Конечно, он не стал называть привратнику своего подлинного имени, а воспользовался подставным именем Медеса, который для всяких темных операций взял себе специальное имя — Прекрасный Прохожий. Под этим именем у Медеса было уже несколько домов, в которых он как в сейфе хранил богатства, которые доставались ему от огромных оборотов нелегальной торговли.
Сначала девушки были очень приветливыми, но как только Жергу первый раз их ударил, резко изменились. От страха они стали громко кричать, а одной из них удалось убежать.
Жергу в ярости пинками выставил вторую за порог, с треском захлопнул дверь и вернул привратнику ключ. Придется идти искать удачи где-то еще.
Хозяин таверны, который был тайным соглядатаем у стражи, не был в восторге от того, как обошлись с его девицами. Он послал предупредить об этом стражников своего участка, и тем подробно все рассказали.
Пришел стражник. Он подробно расспросил хозяина пивной, а также привратника, дававшего Жергу ключ.
— Знаете ли вы того человека, что просил у вас ключ?
— И да и нет. Настоящее имя его мне неизвестно. И живет он не здесь. Но мне кажется, что я его когда-то видел. Ну да, это было в то время, когда в этом доме жила хорошенькая танцовщица.
— А кому принадлежит дом?
— Торговцу, Прекрасному Путнику.
— Ну и имя! И ты дал ключ?
— Да, конечно. Ведь он пришел от имени владельца.
В обычное время стражник непременно завел бы дело. Но, учитывая нынешнюю ситуацию, он действовал согласно приказу — как, впрочем, и все его товарищи по службе. Главное для них сейчас было использовать мельчайшие детали, чтобы открыть логово террористов. Поэтому стражник стал подробно выведывать информацию о внешности Жергу. Он даже набросал его портрет. А главное — он дал себе слово обыскать этот таинственный дом, когда стемнеет.
Чтобы снять напряжение, Жергу было необходимо выместить на ком-нибудь свою злобу. Поэтому он отправился за город, в деревню Цветущий Холм. Злоупотребляя своим положением, он вынуждал арендатора гранатовых садов наливать ему вино, якобы чтобы избежать высоких штрафов за вымышленные упущения. В случае неповиновения Жергу угрожал тем, что арендатор потеряет это выгодное место. Несчастный был совершенно запуган и до смерти боялся акта, подписанного главным инспектором амбаров, чье слово никто не поставит под сомнение.
Увидев Жергу, он понял, что его дело плохо. Кровь так и застыла в его жилах.
— У меня… У меня все в порядке, — срывающимся голосом пролепетал арендатор.
— Ты так думаешь? Однако мне список нарушений, допущенных тобой, кажется нескончаемым! Но тебе повезло, потому что ты мне нравишься.
— Но ведь я вам платил меньше месяца назад!
— Это дополнительный взнос.
На крики мужа прибежала жена и бросилась перед Жергу на колени.
— Поймите нас, умоляю! Для нас совершенно невозможно…
Жергу дал ей пощечину.
— Заткнись, самка, и ползи к себе на кухню!
Арендатор был человеком пугливым, но не мог вынести, когда грубо обращаются с женщинами. На этот раз Жергу перешел всяческие границы. И хотя арендатор не мог ему сопротивляться и вынужден был подчиниться, он затаил обиду.
— Хорошо. Я исполню то, что вы требуете.
Супруга Медеса опять рыдала навзрыд.
Доктор Гуа дождался, пока пройдет новый приступ истерики. Потом он прослушал сердце и сел выписывать лекарство.
— У вас прекрасное физическое состояние. Но я не могу сказать того же о вашей психике.
Доктор говорил ласково. Это было для него необычно, потому что он старался быть с пациентами строгим. Но на этот раз ему хотелось получше понять эту богатую женщину, отягощенную такими серьезными недугами. У них должна была быть какая-то веская причина.
— Скажите, в детстве вы не страдали ревматизмом?
— Нет, доктор.
— А как вы назвали бы отношения, которые сложились у вас с вашим мужем?
— Просто прекрасными! Медес — идеальный муж.
— Вас не гнетут заботы?
— Гнетут, доктор. Мне хочется похудеть, но в то же время я не хочу лишать себя удовольствия. Поэтому я стремлюсь… и у меня не получается!
Такие глупые отговорки сердили доктора Гуа. Его не остановит женская глупость. Чувствуя, что он очень близок к разгадке тайны, доктор подумывал об обходной методике, которая порой бывает гораздо эффективней прямого лечения.
— Вот вам записка для фармацевта. Принимайте лекарства строжайшим образом, — наставлял он свою пациентку. — Впрочем, я думаю, этих лекарств будет мало. Думаю, нам придется испытать новое терапевтическое средство.
— И я больше не буду плакать? Буду чувствовать себя нормально?
— Надеюсь.
— Ах, доктор! Вы настоящий добрый хранитель нашего дома! А скажите… Это больно?
— Что?
— Ну, новое лечение.
— Вовсе нет.
— Прекрасно. Когда же мы начнем?
— Скоро. Но сначала лекарства.
Эти лекарства были выбраны доктором Гуа не случайно: они подготовят супругу Медеса к сеансу гипноза. Только он будет в состоянии снять тоску, которую эта богатая пациентка скрывала глубоко в себе.
Когда корабль верховной жрицы шел в направлении к Ибису — пятнадцатой провинции Нижнего Египта, — капитан продемонстрировал все свое искусство. Превосходно ориентируясь, он всегда чутьем принимал верное решение.
— Где приставать к берегу? — спросил он у Исиды, когда они подошли к месту.
— Я жду сигнала.
Здесь Тот разнял Хора и Сета, когда они жестоко бились между собой. От этой битвы зависело равновесие мира. Успокоив обоих воинов, которые так навсегда и остались противниками, бог признал законное главенство Хора, его право быть наследником Осириса. Тем самым бог знания стал проводником и воплощением Маат…
Секари внимательно наблюдал за лодками рыбаков, которые знаками приветствовали путешественников. Тем временем осел и пес проснулись и стали смотреть в небо.
В вышине появилась птица. Когда она спустилась к кораблю, все увидели, что это был огромный ибис.
Он величественно сел на корму и долго смотрел на верховную жрицу. Потом снова взмыл в небо.
Огромная птица оставила на палубе два алебастровых сосуда. Этот твердый камень находится под покровительством богини Хатхор.
— Сосуды наполнены водой Нун, — пояснила Исида. — Она поможет воскресению тела Осириса.
Ничему больше не удивляясь, капитан взял тот курс, который указала ему верховная жрица Абидоса: юго-восток, двадцатая провинция Нижнего Египта — Мумия сокола.
Постепенно удаляясь от Средиземноморского побережья, экипаж почувствовал себя значительно лучше. Меньше болотистых зарослей, меньше надоедливых насекомых. Зато стали чаще попадаться возделываемые поля и пальмовые рощи. Корабль шел по одному из широких нильских рукавов. Благодаря попутному северному ветру он двигался быстро.
— Каким должно быть точное направление? — спросил капитан.
— Остров Сопеда.
— Но ведь это запретная территория! Ну, не совсем, конечно… Туда запрещен вход непосвященным. Надеюсь, это вас не касается.
Легкая улыбка Исиды уверила капитана в его правоте, и он принялся маневрировать, чтобы пристать к острову.
Здесь жила небольшая жреческая община. Она занималась тем, что поддерживала в порядке святилище Сопеда — мумифицированного сокола, у которого была бородка Осириса. На его голове красовались два пера Маат.
Главная жрица, высокая стройная брюнетка со строгим лицом, вышла навстречу Исиде.
— Кто хозяйка жизни?
— Сехмет.
— Где она прячется?
— В почитаемом камне.
— Как ты ее добудешь?
— Проникнув в ее тайну с помощью шипа акации, точного и острого, посвященного Сопеду.
Жрица повела Исиду к святилищу. У подножия мумии сокола лежал бирюзовый шип.
Жрица подняла его к глазам.
— От Ра, металлического существа, родился камень, предназначенный для того, чтобы заставить расти Осириса, — громко сказала верховная жрица Абидоса. — Это тайная сущность превращает инертную материю в золото. Она мне нужна, чтобы совершить воскрешение.