. «Сумчатые» оделись получше и помчались на внедорожнике дедушки в Клехтанес. По приезде дедушка и Ингольвюр Гойкюр пошли в мужскую раздевалку, а Фиасоль, бабушка и Пиппа – в женскую. Фиасоль уже надела купальник и вместе с Пиппой вышла наружу к бассейну, а бабушка ещё принимала душ, как вдруг в душевую вошла служащая бассейна.
– Гоугоу Гардарс! Гоугоу Гардарс! – взволнованно прокричала служащая, обращаясь к группе обнажённых женщин.
Бабушка удивлённо посмотрела на неё.
– Барышня, Гоугоу Гардарс – это я, – сказала бабушка и смахнула с глаз мыльную пену.
– Там ваш муж. Он расшибся и просит позвать вас, – серьёзно сказала служащая.
– Боже мой! – закричала бабушка и всё ещё голая побежала в раздевалку, схватив полотенце и быстро вытираясь на ходу. Служащая едва успевала за ней.
Фиасоль и Пиппа вернулись в раздевалку, услышав о несчастном случае с дедушкой.
– Что с ним? – спросила бабушка, натягивая на мокрое тело брюки и шерстяную кофту.
– Он поскользнулся на кусочке мыла в душевой и повредил руку, – сказала женщина. – Рука не сломана, по крайней мере, нам так не кажется. Но видны раны, и похоже, их надо зашивать.
– Слава Богу! – сказала бабушка и перекрестилась. Потом надела сандалии и выбежала.
Фиасоль и Пиппа, одетые в купальники, последовали за ней.
Дедушка в ботинках на босу ногу и в распахнутой рубашке сидел на скамейке в середине коридора. Он рукой держал окровавленное полотенце, обмотанное вокруг другой руки. Ингольвюр Гойкюр в плавках сидел рядом.
– Неуклюжий ты мой Донни! – позвала его бабушка. – Что с тобой стряслось?
Дедушка усмехнулся.
– Гоугоу, не надо шуметь. Я всего лишь наступил на кусочек мыла, сделал в душе несколько танцевальных па, упал на пол и ударился рукой об стену.
– Он задел рукой за угол, – пояснил Ингольвюр Гойкюр.
– Дедушка, ты же мог разбить себе голову, – возмущённо сказала Пиппа.
Бабушка сняла полотенце с руки и осмотрела рану.
– Дедушка, как это получилось, что ты ходил по душу без палочки? – угрожающе спросила Фиасоль.
Дедушка стыдливо покачал головой.
– Дети мои, отправляйтесь плавать. А я поеду в поликлинику с этим несчастным. Наверняка придётся зашивать раны. Ужасный увалень, Донни дорогой, неуклюжий ты мой.
Дедушка поднялся на ноги, бабушка его поддерживала. Пока дети медленно шли к бассейну, Ингольвюр Гойкюр увлечённо объяснял, каким образом дедушка мог поскользнуться в душевой.
Они покатались с горки, поныряли, посидели в ваннах с горячей водой. И, наконец, вернулась бабушка.
– Дедушке наложили целых восемь швов на руку, – сказала бабушка, отыскав детей в бассейне.
Она опять была в купальнике и с радостью думала, как она сядет в ванну с горячей водой.
– Ему дали болеутоляющие лекарства, и я оставила его в кофейне. Пока он спокойно сидит, я проведу время в ванночке с горячей водой, – сказала бабушка и с удовольствием посмотрела на пар, поднимающийся над водой.
– Бедный дедушка, – сказала Фиасоль. – Теперь он, наверное, понял, что нельзя делать танцевальные па, принимая душ.
– Совсем он не танцевал, – сказал Ингольвюр Гойкюр. – Просто поскользнулся.
– Посмотри, бабушка, – сказала Фиасоль и вышла из ванны. – Посмотри, как ловко я спущусь с горки. Пойдём со мной. Я выбираю самую большую из них, зелёную. – Фиасоль вышла из воды и подбежала к ним.
Три горки спускались вниз и кончались у края небольшого бассейна. На них катались малыши, которые с грохотом шлёпались в воду. Ингольвюр Гойкюр и Пиппа поднялись по лестнице на верхнюю площадку горки вслед за Фиасоль.
Фиасоль с огромной скоростью помчалась вниз по зелёной горке, вылетела из жёлоба, помахала руками и ногами в воздухе и… стукнулась о бортик головой. После чего полностью погрузилась в воду.
Бабушка громко вскрикнула.
– Фиасоль!
Фиасоль выплыла на поверхность, держась рукой за глаз.
Пиппа и Ингольвюр Гойкюр спустились с горки и с шумом плюхнулись в воду. А Фиасоль в это время стояла, закрывая рукой глаз.
Бабушка подошла к ней.
– Ты ушиблась, ангел мой?
Фиасоль кивнула.
– Можно посмотреть? – сказала бабушка и отвела руку Фиасоль. Глаз покраснел и распух, на лбу большая шишка. Красный цвет стал понемногу переходить в синий. Глаз заплывал.
– Боже милостивый, милое дитя. Ты можешь открыть глаз?
– Нет, – плача, сказала Фиасоль, – шире уже не могу. – И снова ухватилась за глаз.
Ингольвюр Гойкюр и Пиппа вышли из воды.
– Что случилось?
– Я стукнулась о бортик, – всхлипывала Фиасоль.
– Можно посмотреть? – Пиппа отвела руку Фиасоль от глаза. – Ой! – закричала она. – Какой ужас!
Лицо Ингольвюра Гойкюра исказилось.
– Что? – прохныкала Фиасоль. – В чём ужас?
– У тебя лицо как у чудовища, – серьёзно сказала Пиппа. – Я не вру.
Ингольвюр Гойкюр испуганно кивнул.
– Немедленно прекратите это, дети, – сурово сказала бабушка. – Ничего ужасного нет. Лицо распухло, но надо показаться врачу. Глаз – очень важный орган. Моя дорогая Фиасоль, идём, я отведу тебя в поликлинику. А вы оставайтесь здесь, – сказала бабушка Пиппе и Ингольвюру Гойкюру. – Можете купаться, но больше не катайтесь с этих жутких горок. Они явно опасны для здоровья. Когда я приду, я найду вас.
Пиппа и Ингольвюр Гойкюр кивнули и дружески похлопали Фиасоль по спине, и она пошла следом за бабушкой.
Одевались очень быстро, потому что бабушка не знала, что случится с глазом.
– Больнее всего смотреться в зеркало, – сказала Фиасоль, когда они вышли из женской раздевалки.
Дежурная в поликлинике удивлённо посмотрела на вошедшую бабушку.
– С вашим мужем что-то не так?
– С ним всё так, – сказала бабушка. – В бассейне произошёл ещё один несчастный случай. Эта девочка скатилась с горки и стукнулась о бортик бассейна, мы просим осмотреть её глаз. Он ужасно распух, у нашей бедной девочки.
Дежурная кивнула и записала имя и адрес Фиасоль.
Потом пришёл врач.
– Как? Вы опять тут? – сказал он, здороваясь с бабушкой.
– Да, случилась беда теперь вот с этой маленькой бабушкиной внучкой, – извиняясь, сказала бабушка и вместе с Фиасоль пошла следом за доктором в приёмную.
– Ваш визит в бассейн имел серьёзные последствия, – сказал доктор. – Что с тобой произошло? – добавил он, рассматривая Фиасоль, которая мрачно стояла перед ним, закрывая глаз рукой.
– Я спускалась с зелёной горки и ударилась о бортик, – жалобно сказала Фиасоль и отняла руку от глаза.
Глаз почти исчез. Его окружало большое синее пятно, другое пятно подбиралось со стороны щеки.
– Вот это да! – сказал врач и осмотрел глаз. Взял лупу и посмотрел ещё раз, потом взял карманный фонарик и посветил в глаз.
Он задал ей много вопросов: видишь это и видишь то? сколько пальцев ты видишь? посмотри вверх, теперь посмотри вниз.
Внезапно он улыбнулся и отложил свои инструменты.
– Я думаю, ты отделалась лёгким испугом, – сказал врач. – Глаз целый, но ты заработала небольшой «фонарь» разнообразных цветов, главное теперь поберечь глаз. Для этого надо дать ему отдохнуть сегодня и завтра.
– Как это отдохнуть? – спросила Фиасоль. – Как глаз может отдохнуть? Я же не могу вынуть его и положить куда-нибудь.
Врач рассмеялся.
– Это верно, но ты можешь прикрыть его повязкой.
– Повязкой?
– Это не худший вариант, – сказала бабушка и рассмеялась.
– Конечно, – сказал врач и вынул из ящика чёрную повязку вроде тех, какие носили пираты.
У Фиасоль рот от смеха растянулся до ушей.
– Это шутка? Я буду одета как пират?
– Нет, не полностью одета, а будешь носить только повязку, которая даст глазу отдохнуть. Если ты походишь с такой повязкой сегодня и завтра, то глаз будет прикрыт и тем временем отдохнёт.
– Классно! – сказала Фиасоль, взяла повязку и надела на себя.
Бабушка и Фиасоль поблагодарили доктора и попрощались. Обрадованная Фиасоль прыгнула в автомобиль с повязкой на глазу, размахивая кулачком, будто она держала в нём саблю.
– Пиппа и Ингольвюр Гойкюр позавидуют мне, когда увидят повязку, – сказала очень довольная Фиасоль, когда они с бабушкой сели в автомобиль.
– Ты их пока не увидишь, подруга, – сказала бабушка. – Я отведу тебя к дедушке в кофейню, и пока ты там сидишь, пойду в бассейн погреться в ванночке с горячей водой.
Дедушка позавидовал Фиасоль и сказал, что получить повязку после несчастного случая гораздо лучше, чем зашивать раны и потом ходить перебинтованным. Они заказали мороженое, а бабушка предприняла третью попытку попасть в ванночку с горячей водой в бассейне Клехтанеса.
Однако этот день не был счастливым для бабушки, дедушки и Фиасоль, не был он счастливым и для Пиппы, которая сидела, положив ногу на скамейку в вестибюле, когда бабушка вошла в бассейн. Служащая и дежурный в вестибюле хлопотали вокруг неё, рассматривая с жалостью ногу.
Полностью одетый Ингольвюр Гойкюр встретил бабушку Гоугоу, возмущённо качая головой.
– Мы уже собрались выходить из бассейна. Нам надоело болтаться в воде, как две сухие изюминки, Пиппа побежала к раздевалке и споткнулась о ступеньку рядом с дверью. Служащая помогла ей одеться, но на ногу она ступить не может.
Пиппа привстала и грустно посмотрела на бабушку. Она была одетой, и только одна нога оставалась босой.
– Очень больно лодыжку, бабушка, – жалобно сказала она.
Бабушка потеряла дар речи. Она то открывала, то закрывала рот, как рыба, глядя на Пиппу, сидевшую на скамейке.
– Едем в поликлинику, – сказала она почти сердито. – Пошли, девочка. Опирайся на меня.
– Сегодня явно не ваш день, – очень тихо сказала служащая, но бабушка сделала вид, что не слышит её.
Бабушка помогла Пиппе сесть в автомобиль, Ингольвюр Гойкюр держал купальные принадлежности. Дежурная в поликлинике не просто встала, она даже вышла из-за стойки, когда вошли бабушка и Пиппа.
– У меня нет слов. И что, это тоже произошло в плавательном бассейне? – спросила она и помогла бабушке усадить Пиппу.