– Да, – с досадой сказала бабушка. – Эта компания собиралась всего-навсего купаться, но вместо этого стала коллекционировать несчастные случаи.
Дежурная набрала по телефону номер, через какое-то время пришёл врач.
Он испытующе посмотрел на бабушку.
– Что тут, собственно, происходит? – удивлённо спросил он и сел напротив бабушки, Пиппы и Ингольвюра Гойкюра. – Вы проводите чемпионат по боям без правил или всего лишь купаетесь в бассейне?
Бабушка слабо улыбнулась.
– Эта девочка повредила ногу, когда уже собралась уходить.
Врач помолчал немного, испытующе глядя на бабушку, потом заговорил.
– В бассейне остались другие члены вашего семейства? – с насмешкой спросил он у бабушки.
Бабушка широко раскрыла глаза.
– Нет, нет, больше нет. Все ушли, – извиняющимся тоном ответила она.
– Это хорошо, – сказал врач и повернулся к Пиппе.
Он внимательно осмотрел ступню, потрогал её, повертел и попросил девочку встать. Пиппа встала, врач подтолкнул её, чтобы она пошла, и Пиппа, хромая, прошлась немного по комнате и повернулась.
– У девочки нет перелома, – сказал довольный врач. – У неё растяжение, лучше использовать повязку-носок, – сказал он и назвал секретарше размер. Она нашла нужный носок, и Пиппа надела его.
– Так гораздо лучше, – радостно сказала она и встала.
Пиппа, прихрамывая, вышла из больницы, за ней бабушка и Ингольвюр Гойкюр, а врач стоял в дверях и махал им, пока они садились во внедорожник.
– Сегодня больше к нам не приходите, Гоугоу Гардарсдоухтир, – крикнул врач и засмеялся. – Мы не желаем вас принимать!
Сидя в кофейне, дедушка выпил восемь чашек кофе, съел четыре сдобные булочки и несколько шоколадок, а Фиасоль выбросила обёртки, чтобы бабушка не узнала, сколько штук он съел. Фиасоль съела зелёное мороженое, потом жёлтое, потом шарики в вазочке, потом сосиски и ещё выпила голубой газировки. Затем она улеглась животом кверху на трёх составленных вместе стульях. Дедушка читал газету и, когда вошла бабушка, вскочил.
– Долгонько же ты, – сказал он сердито. – Я уже подумал, что ты решила отделаться от нас.
Фиасоль лениво приподнялась, опираясь на локоть.
– Нам нечего было делать, кроме как есть сладости, а дедушка выпил ужасно много кофе. Поэтому у него стресс.
Бабушка сделала глубокий вдох.
– Я скажу тебе, Донни, неуклюжий мой, что мне неинтересно слушать твои жалобы. У Пиппы растяжение, она споткнулась. В поликлинике ей дали повязку-носок. Поэтому меня не было так долго. Я собиралась в Клехтанес, чтобы посидеть в ванночке с горячей водой. Но я так и не побывала в этой проклятой ванночке, зато много раз была в поликлинике. А ну-ка выходите и садитесь в автомобиль, чтобы мы уехали отсюда и прекратили всё это безумие.
Дедушка задумчиво посмотрел на бабушку, но решил не противоречить ей, потому что увидел, что она очень раздражена.
Фиасоль сползла со стульев и побрела за бабушкой, которая подвела всю компанию к автомобилю.
– И всё-таки лучше иметь повязку на глазу, чем повязку-носок на ноге, правда, бабушка?
Бабушка не ответила, но помогла Фиасоль забраться в автомобиль.
Пиппа и Ингольвюр Гойкюр сидели на задних сиденьях.
– Что это у тебя на глазу? – удивлённо спросила Пиппа.
– Это повязка пирата, которая нужна, чтобы мой глаз отдохнул, – сказала Фиасоль. – А тебе дали повязку-носок? Тебе очень больно?
Пиппа кивнула.
Ингольвюр Гойкюр с восторгом смотрел на повязку.
– Чёрт возьми, как круто!
– Знаю, – сказала Фиасоль и засмеялась. – Я должна носить её сегодня и завтра, но думаю, что поношу её с недельку. А может быть, закрою и второй глаз, чтобы он тоже отдыхал. Глаза должны иногда отдыхать.
Дедушка сел на переднее сиденье, держа руку на перевязи.
– Водителем будешь ты, – сказал дедушка бабушке, которая села за руль. – У меня забинтована рука, кроме этого, я выпил слишком много кофе.
Бабушка, взглянув на него, засмеялась, и они поехали.
Бабушкин телефон зазвонил, когда они уже почти приехали в Поки.
Фиасоль сидела рядом с вещами, поэтому ответила она.
– Алло, это я, мама.
– Привет, дорогая, где вы?
– Мы были в Клехтанесе, а сейчас едем в Поки.
– Были в плавательном бассейне?
– Да, все, кроме дедушки и бабушки.
– А почему они не были в бассейне?
– Бабушке пришлось зашивать дедушку.
– Что?!
– Ну да, у него закружилась голова в душе, и он повредил руку.
– Что ты говоришь? С ним всё в порядке?
– Ну да, его зашивали, а ещё он выпил слишком много кофе.
– У меня нет слов! И сделали много швов?
– Восемь, но потом бабушка пошла в бассейн и нашла меня. Я неудачно съехала с горки, стукнулась о бортик, и врач велел мне носить повязку, как у пирата. Я теперь должна отдыхать.
Тут Пиппа толкнула Фиасоль.
– Отдыхать надо твоему глазу, глупышка.
– Отдыхать надо моему глазу, да-да.
– Да что ты, девочка моя?
– Но с глазом всё в порядке, мы с дедушкой просто сидели в кофейне и ели сладости.
– Да что ты, правда?
– Ну да, а потом бабушка пошла в бассейн, потому что ей уж очень хотелось посидеть в ванне с горячей водой, как раз тут Пиппа поскользнулась, и бабушка поехала с ней в поликлинику. Но у неё нет перелома, только притяжение. Это не опасно.
– Это называется «растяжение», дурочка моя, а не «притяжение».
– Да-да, растяжение, но ей могли поставить гипс, вот было бы круто.
– Поверить не могу, – волнуясь, сказала мама. – Можно поговорить с бабушкой?
– Бабушка ведёт машину, поговори лучше с дедушкой. Но будь осторожна, не волнуй его, потому что он выпил ужасно много кофе.
Фиасоль протянула телефон дедушке.
Ингольвюр Гойкюр подтолкнул Фиасоль и показал ей маленькую ранку на ладони.
– Я думаю, что заработал это в бассейне, – с таинственным видом сказал он.
Она изучила ранку и кивнула.
– Да, настоящая рана от катания с горки, – решительно сказала она. – Когда вернёмся в Поки, я перевяжу тебе руку.
2. Фиасоль и пиратские кошмары
На улице Грайналюнд дивный ясный день. Фиасоль и Пиппа выбежали на улицу и стали играть в игру «полицейские и разбойники» вместе с Ингольвюром Гойкюром, Бабушкиной Хебой, Хёскюльдюром, Хатльбьёрном и Хебой из дома напротив.
Мама и папа Фиасоль уехали за границу, и бабушка переехала в дом на улице Грайналюнд на несколько дней, чтобы заботиться о внучках и ленивых болонках.
Бабушка вышла на улицу в золотых домашних туфлях, держа в руке дымящийся пирог с ревенем, который она только что испекла.
– Полицейские и разбойники будут есть пирог с ревенем? – крикнула она, и тут же все полицейские и все разбойники выбежали из своих укрытий. Играющие молниеносно проглотили весь пирог, и бабушка гордо заулыбалась.
– Сами видите, мой пирог с ревенем самый лучший в мире.
Вдали на небе появилась чёрная туча, которая стала приближаться с ужасающей быстротой.
– Неужели будет дождь? – пробормотала бабушка, доедая кусок пирога.
И как только она проглотила самый последний кусочек, она увидела, как из-за куста во дворе Клары, живущей напротив, появилась какая-то тень. Дети тоже заметили нечто, возникшее за автомобилем, стоящим перед домом Фиасоль. Услышали свист в воздухе и жуткий смех, отозвавшийся эхом между домами.
Рядом с гаражом Эстер появился мерзкий субъект с неопрятной бородой, длинными грязными волосами, в странной шляпе и жутком грязном красном пальто. Он быстро пошёл к испуганным детям, которые стояли рядом с бабушкой. У субъекта из рукавов торчали стальные крюки вместо рук, а на плече сидел огромный попугай с разноцветными перьями в хвосте. Мрачный субъект засмеялся, во рту зубов почти не было. Затем он прорычал что-то, и тут же из-за автомобилей, из-за ив и ясеней выбежали по меньшей мере двадцать ужасно грязных длинноволосых мужчин, вооружённых мечами. Они горланили и вопили, бегая вокруг бабушки и детей.
Бабушка и Фиасоль с ужасом смотрели на этих странных гостей, другие дети спрятались за бабушкой.
– О Боже, что тут происходит? – спросила бабушка, повернувшись к бродягам в лохмотьях. – Вы едете на маскарад?
Весь сброд сгрудился позади субъекта с попугаем на плече.
– Мы – ТЕ САМЫЕ БЕЗУМЦЫ! – закричал он и заулыбался, очень довольный собой. – Да-да, те самые. Мы – пираты, морские разбойники, которые господствуют над всеми странами Атлантики. Мы разбиваем льдины кулаком, управляем морскими волнами, позволяем, чтобы рыба-меч ловила нам рыбу, и отбираем редис и свёклу…
– Редис и свёклу? – переспросил один высокий тощий пират с косичкой.
Предводитель посмотрел на него и задумался.
– Прошу прощения, не совсем так, не редис и свёклу, а пижамы! И конечно, деньги и всякие там сокровища, которые есть у людей… и всё такое прочее. Да, ещё украшения и мобильные телефоны, и компьютеры, и…
– Мобильные телефоны и компьютеры? – переспросил визгливый пират с выпученными глазами и разрисованной лысиной.
– Нет, пожалуй, не мобильные телефоны и компьютеры, а только пижамы и ещё бриллианты и лакомства.
– А что это за безумцы? – недоверчиво спросила бабушка. – Я никогда не слышала о пиратах в Атлантике. Вы, должно быть, шутите?
Предводитель заметно рассердился.
– Шутим? Я никогда не шучу! – завопил он. – Смех существует только для убогих. Мы – уродливые безумцы. Что ты знаешь об Атлантике? Ты много плавала по Атлантике, старая карга?
Бабушка испуганно покачала головой, глядя на разъярённого предводителя.
– Никаких шуток, мир этот жуток, шутки как сор бросим в костёр, – прокричал попугай страшным голосом.
– Идите в дом и собирайте ваши вещи! – заорал предводитель.
– Собирать вещи? – переспросила Фиасоль, которая вдруг обрела дар речи. – И куда мы поедем?
– Вы поедете с нами. Вы – наша добыча.
– Вы, наверное, шутите? – растерянно сказала Фиасоль и вопросительно посмотрела на предводителя.