Тем временем пикап проехал вдоль ограды для скота, взревев мотором, взял подъем и подкатил к дому, стоявшему среди высоких, укутанных снегом кедров. Из трубы приветливо вился белый дымок.
— Это не займет много времени, — снова повторил Колин. — Только зайдем к моим старикам.
— Я подожду вас в машине.
Казалось бы, чего ей бояться, ведь он приглашает ее к родителям, однако Кэтрин слишком хорошо знала, что их присутствие отнюдь не гарантия от насилия со стороны сына.
Сделав вид, что не услышал ее слов, Колин нахлобучил на голову шляпу, вышел из машины и открыл дверцу с той стороны, где сидела Кэтрин. Теперь она воочию могла убедиться, насколько он высок — почти под два метра. В сочетании со смуглой кожей и косматыми темными волосами на вид сущий дикарь. Широкоплечий, с огромными ручищами, он страшил ее — и при этом оставался единственной надеждой.
Она нехотя вылезла из пикапа, а он захлопнул за ней дверцу и обошел машину сзади. Пока Колин развязывал брезент и стряхивал с него снег, задняя дверь дома распахнулась, и на крыльце появилась высокая пожилая женщина с такими же выдающимися скулами и темно-карими глазами, как у сына. Она помахала им рукой. Достав два пакета, Колин вручил их Кэтрин, сам захватил еще пять, после чего широким шагом направился к дому.
— Ну, как добрались? — спросила женщина, разглядывая Кэтрин, которая шла следом.
Колин наклонился, чтобы поцеловать мать, и тихо шепнул:
— Не задавай лишних вопросов. Я не знаю эту женщину, но у нее большие неприятности. — После этого он потоптался на крыльце, стряхивая снег с ботинок, и обернулся к подходившей Кэтрин. — Мать, это Кэтрин Манчестер. Кэтрин, это моя мать — Надин Уайтфитер.
— Входите, я напою вас горячим шоколадом.
— Вы знаете, дорога обледенела, поэтому нам надо добраться домой, пока еще есть такая возможность... — неуверенно заговорила Кэтрин, но Надин твердо прервала ее:
— Вам надо выпить горячего шоколада, — после чего провела их в просторную кухню, уставленную застекленными шкафами.
— Мне показалось, что я слышал голоса, — произнес, входя в кухню, отец Колина. Уилл Уайтфитер был чуть ниже сына ростом, зато шире в плечах. Он производил впечатление крепкого и сильного человека, способного, взявшись за бампер, оторвать пикап от земли. Лицо было морщинистым, кожа задубела, зато губы улыбались, а глаза смотрели приветливо.
«Такому человеку можно доверять», — решила про себя Кэтрин и тут же напомнила себе, насколько доверчивой она была в прошлом, и чем это для нее теперь обернулось.
— Отец, это Кэтрин Манчестер. Кэтрин, познакомьтесь с моим отцом — Уиллом Уайтфитером.
— Несмотря на ужасную погоду, мы рады вас видеть, — бодро заявил Уилл, а Кэтрин с облегчением отметила, что ее имя ничего не говорило семейству Уайтфитеров.
— Присаживайтесь, Кэтрин, а я пока разложу пакеты, — предложил Колин. — Сейчас мать принесет нам шоколад, а потом я помогу отцу сколоть лед и накормить скот.
— Если тебе надо вернуться домой, Колин, поезжай. Ожидается гололед — я только что слышал сводку погоды. Лед нарастет снова, а снегу на дорогах будет не менее шести дюймов, — заявил отец.
— Давайте вашу парку, — вместо ответа сказал сын, останавливаясь за спиной Кэтрин и ожидая, пока она расстегнет пуговицы. Он помог снять парку и повесил на крючок. — Садитесь.
Раздевшись, Кэтрин осталась в длинном, до колен, пушистом фиолетовом свитере. Колин взглянул на ее фигуру — и остолбенел. Женщина была как минимум на шестом месяце беременности.
Почувствовав его изумление, она вспыхнула и засмущалась. Дополнительное смущение вызывала необходимость снять шапку — Кэтрин слишком хорошо представляла себе, во что превратились ее волосы после того, как она целый день проходила и ней. Передавая шапку Колину, она случайно коснулась его руки и мгновенно ощутила жгучее покалывание в кончиках пальцев. Этот человек был словно наэлектризован!
Пока Кэтрин раздевалась и усаживалась, Колин не сводил с нее глаз, и от этого ее смущение только возросло. Она не привыкла к столь тщательному изучению! С трудом подняв голову и встретившись с ним глазами, она даже замерла от напряжения, почувствовав, как между ними, того и гляди, начнут проскакивать электрические разряды. Ощутив учащенный пульс, Кэтрин удивилась себе — последний раз она реагировала на мужчину столь бурно в возрасте двадцати лет.
Наконец Колин отвернулся, чтобы снять собственную куртку. После этого сердце Кэтрин забилось еще сильнее — теперь перед ней стоял статный и широкоплечий, узкобедрый и длинноногий красавец в красной шерстяной рубашке и бледно-голубых джинсах.
Порывистым жестом отбросив с лица черные космы, он пересек кухню, чтобы помочь отцу. Когда они оказались рядом, для Кэтрин стало очевидно их несомненное сходство — суровые, мужественные лица, надменные, орлиные носы и сильные челюсти.
Чтобы отвлечься от волнующего созерцания своего спутника, Кэтрин осмотрелась вокруг. Комната была беспорядочно уставлена кухонными приборами и напоена ароматом горячего шоколада. Этот запах напомнил Кэтрин детство, когда жизнь была такой простой и предсказуемой. Веселенькие желто-белые занавески были подвязаны, открывая заиндевелые окна, на подоконниках которых стоят комнатные растения. Теперь она чувствовала себя в полной безопасности и даже захотела поблагодарить Колина за то, что он привез ее сюда. Более того — она была готова остаться здесь до тех пор, пока не растает снег!
— Одну чашку, мать, только одну чашку. Затем я помогу отцу, и мы уедем, — добродушно заявил Колин, пока его мать разливала дымящийся шоколад.
— Вам не следует никуда ехать в такую погоду, — отвечала Надин, улыбаясь Кэтрин.
Она еще не успела поднести чашку к губам, как Колин одним залпом выпил свою. Толстостенная глиняная чашка приятно согревала ей пальцы, а вкус шоколада показался восхитительным — так давно она не ела горячей пищи.
— Отец, нам надо уехать как можно раньше, поэтому давай начнем, — заявил Колин, вставая на ноги.
— Ну что ж, пошли, — ответил Уилл, натягивая тяжелую куртку и нахлобучивая широкополую шляпу.
Когда мужчины ушли, Надин вымыла их чашки и подлила шоколада Кэтрин. Через десять минут разговора о том, каким Колин был в детстве, Кэтрин вдруг поняла, что Надин не собирается ни о чем ее расспрашивать. То ли Колин ей что-то сказал, то ли все мысли Надин занимает ее семья?
Несмотря ни на что, Кэтрин по-прежнему ощущала внутреннее напряжение и боялась вновь остаться с Колином наедине. Поэтому она с тоской поглядывала на часы до тех пор, пока на крыльце не послышались мужские шаги и голоса. Открылась входная дверь, Колин просунул голову и обратился к Кэтрин:
— Если вы сможете самостоятельно надеть свою парку, то я не буду входить, чтобы не нанести грязи.
Она кивнула и направилась к вешалке. Пока Кэтрин одевалась, к ней подошла Надин.
— Я рада, что вы заехали вместе с Колином. Иногда меня беспокоит его одиночество.
— Ну, на сегодняшний вечер оно ему не грозит, — пошутила Кэтрин, прислушиваясь к звукам за окном — похоже, снова начался дождь со снегом.
— Захватите с собой вот это, — и Надин сунула ей в руки плотно закрытый и теплый пластиковый контейнер. — Это «чили» вам на ужин. Колин и сам умеет готовить, хотя его меню весьма ограниченно.
— Спасибо, миссис Уайтфитер. Мне было очень приятно с вами познакомиться.
— Мне тоже. Надеюсь, что у вас все будет хорошо. Еще раз спасибо, — только теперь она поняла, что Колин успел предупредить свою мать.
Открыв дверь, Кэтрин вышла на крыльцо и увидела, что он ее ждет.
Они стали спускаться по ступеням, и тут она поскользнулась. Колин мгновенно обхватил ее за талию и помог устоять на ногах. Это был всего лишь дружеский жест, но, внезапно оказавшись в его сильных объятиях, Кэтрин не могла остаться равнодушной.
— Спасибо, — сухо поблагодарила она, надеясь, что он не заметил ее непроизвольной реакции. — Со мной все в порядке.
Однако он твердо взял ее под руку, и ей пришлось подавить желание немедленно вырваться. Через несколько минут они уже сидели в пикапе, теплый контейнер стоял на сиденье между ними.
— Ваши родители — очень милые люди, — негромко сказала Кэтрин, стараясь подавить волнение при мысли о том, что сейчас ей предстоит дорога в неизвестность, да еще в обществе этого странного человека.
— Я вернулся в Оклахому, чтобы помогать отцу, хотя он не слишком-то нуждается в моей помощи.
Какое-то время они ехали молча, затем пересекли разделительную полосу и съехали с основной автострады на проселочную дорогу. За час они сделали меньше десяти миль, а дождь все не утихал.
— Скоро приедем, — заявил Колин, протирая ветровое стекло тыльной стороной ладони. Действительно, вскоре за пеленой дождя показалась ограда для скота. Заехав внутрь, Колин остановил машину и вылез наружу.
— Я сейчас вернусь — только закрою ворота, — прокричал он, стараясь перекрыть шум ветра.
Кэтрин принялась наблюдать за тем, как Колин, раскачав и освободив ворота от снега, запирает их. Вернувшись, он молча сел за руль, включил передачу и медленно тронул с места.
Наконец впереди показалась темная громада дома. Когда они приблизились, Кэтрин разглядела, что к боковой стене дома вплотную примыкает гараж. Колин нажал кнопку электронного выключателя и подождал, пока двери гаража разъедутся в разные стороны. Кэтрин отчего-то вздрогнула.
Они въехали в трехместный гараж, где уже стоял джип, и привычный стук дождевых капель по крыше пикапа сменился гораздо более гулким стуком по крыше гаража.
Заглушив мотор, Колин вылез из машины. Кэтрин крайне неохотно открыла дверцу, но вылезти не успела — из темного угла к ним тут же метнулись две огромные тени. Это были собаки — одна серая, другая черная. У Кэтрин упало сердце, и она с трудом удержалась от крика. Колин весело приласкал обоих животных:
— Познакомьтесь, это Бастер. А это волк по кличке Лобо.
— Действительно волк? — с опаской спросила Кэтрин, оттягивая время, чтобы прийти в себя. Вопрос был излишним: такое мощное желтоглазое существо с густой серой шерстью и стальными клыками не могло быть никем иным. — А вы уверены, что я могу выйти? На вид они такие свирепые.