— Вам нужно было оставить его добычу в залог, пока еще был шанс, — сказал Святой, коснувшись замка чемодана.
Матрона гордо выпрямила всю свою солидную фигуру.
— Я не воровка, — заявила она. — Я не коснулась бы краденых денег.
Симон пожал плечами, не понимая капризов человеческой натуры:
— Хотел бы я видеть разницу между ними и деньгами, которые он присылал вам из Америки.
— Она еще забыла, — ядовито вставил Картелли, что дядюшка сам был когда-то в мафии доном…
— Ста цитто[27]! — взвизгнула донна Мария.
— И она была не против его помощи. А потом, когда его парализовало и он стал ни на что не годен, дон Паскуале предложил ему наш уговор как своего рода ренту, которую он с удовольствием принял.
— Хватит, вильяччо[28]! Дядюшка больной, умирающий, не смей так о нем говорить!
— Я говорю правду, — жестко отрезал Картелли. Потом перешел на английский. — Слушай, Святой. Эти люди для тебя ничего не значат. Я прикончил Астона и хотел убрать тебя для самообороны. Ничего личного. Да, на этот раз я остался в дураках. Ты натравил на меня жандармов, и даже мафии я стал неугоден, раз принес им столько неприятностей. Но мы с тобой еще можем договориться.
Замок чемодана под пальцами Святого отскочил. Он поднял крышку и взглянул на содержимое — старательно связанные и аккуратно уложенные пачки банкнотов, судя по размерам и цвету содержавшие валюту разных стран.
— Насчет этого? — спросил он.
— Да. Не стоило их трогать. Все время обходился без них, да и в швейцарском банке у меня достаточно, чтобы не умереть с голоду, когда покину Италию. Возьми это, дай немного старухе и Джине, остальное оставь себе. Здесь достаточно, чтобы компенсировать все твои неприятности. — Отчаянная мольба зазвучала вдруг в его хриплом голосе. — Никто ничего не узнает, если дашь мне шанс выйти отсюда.
Симон Темплер, присев на стол, в глубокой задумчивости водил пальцем по пачкам банкнотов в открытом чемодане. Казалось, он напряженно пытался услышать, какой совет даст ему внутренний голос. Наконец он поднял взгляд и усмехнулся.
— Ладно, Дино, — сказал он. — Раз так хочешь, уходи.
Джина тихо вздохнула.
Картелли не издал ни звука, схватил свой пиджак и, то ропливо надевая его на ходу, исчез.
Симон проводил его до дверей и закрыл их на запор. Подождал, пока маленький автомобиль не уехал.
Когда он вернулся в гостиную, донна Мария ждала в кресле, закрыв лицо руками, а Джина уставилась на него с видом обманутой в своих ожиданиях.
— И ты позволил ему уехать, — с вызовом сказала она. — За его краденые деньги!
— Ну, его аргументы были убедительны, — весело ответил Симон.
— И думаешь, я прикоснусь к ним?
— Ты заговорила, как донна Мария. Так не прикасайся. Но я уверен, что банк или страховая компания выложат изрядную сумму за возврат этих денег. Что в этом плохого?
— Но после всего, что он натворил, после убийств…
Снаружи до них вдруг донеслись звуки тормозящих автомобилей, грохот, крики, выстрелы, снова крики и еще несколько выстрелов. И тут же снова тишина.
— Что это? — шепотом спросила Джина.
Симон закурил, испытывая истинное удовольствие.
— Думаю, это было последнее появление Дино на публике, — спокойно сказал он. — Как он и обещал, никогда теперь не вернется за этим сувениром своей бурной юности. Но, — тут он перешел на итальянский из-за донны Марии, которая тупо подняла голову, полная страха перед своими догадками, — алчность сбила его с пути истинного, и только справедливо, что алчность его и подвела. Пока он выкапывал свои деньги, я просто тянул время, чтобы меня успели догнать полиция и военные. Этим вечером много чего произошло, и мне будет что тебе рассказать. Но шеф полиции оказался умным малым, и я знал, что не пройдет много времени, пока он догадается, куда я поехал.
— Полиция, — тупо повторила донна Мария.
Симон в упор взглянул на нее.
— Марко Понти не такой, как остальные тут на Сицилии. Думаю, я сумею его убедить похоронить Дино Картелли под его собственным именем как убитого при попытке к бегству. Перед этим он выкопал свою часть добычи от ограбления банка, которую прятал в доме Дестамио, где его с детства гостеприимно принимали как друга, ничего не зная о его связях с мафией. Думаю, он не будет возражать оставить дядюшку на милость Всевышнего, перед которым он и так вскоре предстанет. Думаю, Марко все это устроит, если вы согласитесь не удерживать Джину против ее воли.
— Но куда я поеду? — спросила Джина.
— Туда, где светит солнце и где ты сможешь танцевать, смеяться и веселиться, как это должна делать красивая девушка в твои годы. Можно попробовать Сен-Тропез, для смены обстановки. Или Копенгаген, Нассау или Калифорнию, или любое другое место, которое ты мечтала увидеть. Если хочешь, я поеду с тобой.
Ее дивные глаза все еще пожирали его с вызывающим восхищением, когда резкий дребезг звонка у входа отвлек их. Но ненадолго.
Френк АрноТихо как тень(Пер. с нем.)
Неизвестный посетитель
У «Саванны», роскошного жилого дома в верхней части Вестенд-авеню, напротив Централ-парк, было всего шестнадцать этажей и столько же квартирантов. Немало строительных фирм уже делали хозяину заманчивые предложения на месте этого пережитка двадцатых годов соорудить современный небоскреб этажей так за сорок. Но владельца дома Дональда Маккинли эти проекты совершенно не интересовали. Жил он в Техасе, добывал нефть и считался одним из богатейших людей в Соединенных Штатах. На вопрос о размерах своего состояния отвечал: «Пока человек может пересчитать свои деньги, он не богат».
О квартирантах «Саванны» он имел так же мало представления, как и о жильцах тридцати девяти других его домов в Нью-Йорке и множестве других в Чикаго, Лос-Анджелесе, Детройте и Бостоне. Этой частью состояния Маккинли заправляла самостоятельная фирма.
Учитывая, что нефтяной король принципиально не читал газет, разве что пробегал глазами тщательно отобранные вырезки, которые ему заботливо готовили сорок сотрудников пресс-бюро, сообщения о происшествии в «Саванне» он не заметил бы еще и потому, что это имя ничего ему не говорило. Если человек мог пересчитать свои дома и запомнить их названия, значит, их было у него еще немного.
Первые выпуски нью-йоркских газет от 11 апреля поместили о событиях в «Саванне» только краткие заметки. Информация поступила в редакции в самое неудобное время, перед самым подписанием страницы с последними новостями, когда ответственные редакторы безжалостно резали все вновь поступившие и никуда не влезавшие сообщения.
Кроме того, в центре внимания первых утренних выпусков всегда были спортивные новости. Нечего удивляться, что всего несколько строк поведали читателям, что на одиннадцатом этаже «Саванны» был найден убитый и что полиция, или, точнее говоря, комиссия по расследованию убийств, уже начала расследование.
Вот что произошло.
Джеймс У. П. Бэлдон, президент «Беллами виски Инко», шотландец, старый холостяк и постоянный посетитель своего клуба, вернулся домой в два часа пополуночи после банкета, организованного в честь клубного чемпиона по гольфу. Ночной портье «Саванны» помог джентльмену, походка которого была не совсем уверенной, войти в лифт, нажал кнопку одиннадцатого этажа и опять удобно устроился за своей стойкой. Через несколько минут замигала красная лампочка сигнала тревоги. Дюк Поттер, невзирая на свои двести фунтов, в несколько прыжков пересек полутемный холл. Лифт как раз возвращался вниз. Джеймс У. П. Бэлдон попытался раздвинуть створки автоматических дверей еще до того, как кабина остановилась. Протиснулся наружу. Его жесткая серая шляпа не слишком современного фасона «дерби» сбилась на затылок.
— Нечто подобное возможно только в этой проклятой стране! — раздраженно шипел он. После сорокалетнего пребывания в Штатах он продолжал считать Шотландию единственной страной незапятнанной морали, в худшем случае за исключением части Соединенного Королевства, поскольку после утраты Индии его воззрения на Англию изменились.
— Мистер Бэлдон, — изо всех силах пытался успокоить Дюк Поттер пожилого джентльмена, мобилизовав все свое знание английского, которым ни в алабамской школе, ни в Гарлеме похвалиться не мог, — вы, наверное, забыли ключ… как на прошлой неделе… но…
Жилец замахал руками перед его лицом.
— Там! Не из-за ключа я не могу войти в квартиру, а из-за того типа на полу! Он лежит прямо под дверью!
— Какой-то человек? — недоверчиво переспросил Поттер. — Вы его знаете? Он пьян? Что он говорит?
— Ничего он мне не ответил, даже не шелохнулся. Поскольку у меня нет ключа от черного хода, я не мог им воспользоваться. Мне неприятно перешагивать через кого-то, чтобы попасть к себе домой. Вы должны подняться и убрать его с дороги. — Он шагнул назад в кабину лифта. — Где еще на свете могут быть такие сюрпризы? Мои покойные родители восемьдесят лет прожили в Эдинбурге, и я не слышал, чтобы кто-то посторонний валялся у них под дверью!
На одиннадцатом этаже Бэлдон кивнул негру, чтобы тот шел вперед. Поттер неохотно повиновался. Огляделся вокруг.
Поперек бордовой дорожки на полу коридора лежал мужчина, плечами привалившись к стене. На нем был серый реглан, из-под которого виднелись темные брюки и ноги в желтых полуботинках. Из бокового кармана плаща торчала довольно мятая газета. Низко надвинутая на лоб шляпа скрывала лицо.
Поттер негромко сказал:
— Эй, мистер, вставайте!
Поскольку лежащее тело не шевелилось, повторил погромче. Наконец наклонился к мужчине и схватил его за левое плечо, от чего тот опрокинулся на спину и шляпа свалилась на пол. На лицо упал свет от потолочного плафона. Это было лицо молодого человека. Ему могло быть лет двадцать пять. Глаза удивленно глядели в пустоту.