тво бурно развивалось, неуклонно продвигаясь вперед.
Волны экспансии докатились и до созвездия Гиад. Сначала возникли поселения в системах Ноканикуса и Покорения. Именно обитатели Покорения, имея самый мощный научный потенциал, сумели создать сверхсветовые звездолеты и начали Большой бросок в сердце Галактики. Они смеялись над предупреждениями, присланными из старых систем.
И в глубинах космоса Покорители встретили лоовонов. Никто так и не узнал, какое потрясение испытали бесстрашные астронавты. Вероятно, так же удивился бы Колумб, если бы, причалив в 1492 году к берегам Америки, он обнаружил США во всем своем блеске 1992 года, а не дикий материк индейцев, бизонов и прерий.
Однако поражены были не только люди. Корабли Покорителей впитали в себя лучшие достижения земной науки, совершенно неизвестной лоовонам.
Но контакта между цивилизациями не получилось. Взаимное непонимание переросло в открытую враждебность. В короткой, яростной схватке Покорители уничтожили три лоовонских крейсера. Грохот ужасных взрывов прокатился по всей огромной империи, расширявшейся почти двенадцать тысяч лет.
В ответ на людей обрушилась вся мощь боевого космофлота Лоо, целая армада во главе с семьюдесятью линкорами. Покорители обратились в бегство, и, преследуя их, лоовоны ворвались в человеческие системы.
По легендам, именно на этих боевых кораблях отправились к Лоо первые люди, поступившие на службу к пришельцам. Голубокожие и в самом деле охотно покупали генетический материал или даже живых людей, которые зачастую охотно продавали себя, чтобы хоть таким образом увидеть блеск далеких звезд, покоренных могущественной цивилизацией. Но им в лучшем случае была уготована участь забавных домашних животных во дворцах высокородных лордов.
Мэг заглянула Джону в глаза и мгновенно прочитала его мысли.
– Если бы лоовоны были хотя бы отталкивающе безобразны, – задумчиво произнесла она, – как, например, рептилии, насекомые… Но ведь голубокожие так похожи на нас!
– По-твоему, приятней подчиняться разным монстрам?
– Да нет, глупый. Просто если бы они считали нас уродами, то не держали бы возле себя. А мы изящней, сильнее, красивее их, да и в постели можем дать сто очков вперед любому голубокожему. И потому-то им особенно нравится помыкать нами. Будь у нас побольше различий, две расы никогда не сотрудничали бы. Неужели ты согласился бы оставить свой дом и отправиться неизвестно куда с мерзким страшилищем?
Джон невольно усмехнулся. Он вспомнил промелькнувшую в газете заметку, что при дворе императора считается очень модным иметь такой же разрез глаз, какой у людей. Победители старались походить на побежденных.
Раздался резкий сигнал Дейзи, сообщившей, что «клопов» не обнаружено.
– С чего же начнем? – спросила Мэг.
– Я думаю, надо для начала проверить архивы военной разведки, что у них есть об эльшитах.
– Хорошо, – вздохнула Мэг, усаживаясь за пульт.
Глава V
Высоко над землей, на самом верхнем этаже Октагона VI, проходила необычная встреча с участием командора Петри. Несмотря на то что он возглавлял самую мощную секретную службу Гипериона, ему никогда раньше не доводилось встречаться с коллегами из служб Лоо, хотя он часто наталкивался на следы их присутствия.
Неудивительно, что Петри сильно робел в присутствии Пазна Бертамба, директора резидентуры Верховного Бюро по Ноканикусу. Бертамб неподвижно сидел в глубоком массивном кресле, и его синеватое лицо расплывалось в полумраке. Хотя башня, в которой они находились, возвышалась на сотни метров над городом, в комнате было темно. Окна закрывали поляризационные экраны. Свет лился только из тускло светящегося шара под потолком.
Внешность Бертамба считалась некрасивой даже среди лоовонов. Говорил он с легким присвистывающим акцентом, характерным для уроженцев центра империи. Крепкую мускулистую фигуру плотно облегал черный френч, украшенный на груди алмазной звездой. У окна стоял уже знакомый Петри Аралл.
– Итак, командор, теперь вы понимаете, что данный случай не может не затронуть большой политики. Погибшие Сейфаны обладали достаточным влиянием, чтобы развязать гражданский вооруженный конфликт. Все касающееся этого случая должно храниться в глубокой тайне. Верховное Бюро получило указание заняться расследованием дела о взрыве.
Слушая лоовона, стараясь привыкнуть к его ужасному акценту, Петри ощущал странное чувство благоговения и гордости. Он приглашен на встречу самим директором резидентуры! Он лично разговаривает с Бертамбом, который столько лет был лишь мрачной тенью, призраком, хоть и грозным, но бесплотным.
Петри уже открыл рот для ответа, но неожиданно Аралл перебил командора:
– Моргуз из рода Голубых Сейфанов готов представить вам письмо, скрепленное печатью императора. Надеюсь, вы не станете спорить, что оно обладает бесспорным авторитетом?
– Милорд, некоторые аспекты данного дела обладают такой исключительной важностью… – начал Бертамб, но Аралл повелительно поднял руку.
– Нет ничего важнее и исключительнее, чем воля нашего императора! – с пафосом произнес он, хотя в глубине души лорд понимал, что ввязывается в нелегкую борьбу. Лоо далеко; далек и тот, кто поставил печать на письмо Моргуза. А здесь, в пограничном мире, Верховное Бюро всесильно.
– Милорд, – невозмутимо продолжал Бер-тамб, – боюсь, вы не вполне осведомлены о некоторых обстоятельствах, известных мне.
Что-то в его тоне заставило Аралла насторожиться.
– О каких обстоятельствах вы говорите?
– Простите, милорд, но в вопросе, открывать ту или иную информацию или не открывать по этому делу, окончательное решение принадлежит Верховному Бюро.
– Следует ли из ваших слов, что вы полностью отстраняете нас от участия в расследовании? – с трудом сдерживаясь, спросил Аралл. Голос его дрожал от негодования.
У Бертамба чуть скривились уголки рта.
– Вы вправе понимать меня как заблагорассудится, но это ничего не изменит. Вы можете продолжать розыск, но исключительно в частном порядке. Расследование находится в компетенции Верховного Бюро.
– Вам придется пожалеть об этом, – пробормотал Аралл, на лице его появилось растерянное выражение. – Вы ответите перед Голубыми Сейфанами…
– Милорд, значение дела выходит далеко за рамки межгрупповых конфликтов.
Петри со страхом прислушивался к их разговору. Погиб принц крови Лоо, под началом которого находился целый флот из шестидесяти судов. Сила достаточная, чтоб уничтожить всю систему Ноканикуса. А тут еще Верховное Бюро наложило лапу на всю информацию.
– Но что я скажу Моргузу? Вы же знаете, как он вспыльчив, – со вздохом промолвил Аралл.
– Ничего ему не говорите. Пусть все идет своим чередом. Ваш агент будет продолжать работать, но его доступ к информации мы постараемся ограничить. Если он выйдет на след, в чем я сильно сомневаюсь, мы проследим за ним и успеем принять соответствующие меры. А тем временем все силы Бюро будут приведены в действие, дабы преступник не смог уйти от заслуженного наказания.
– Предупреждаю вас, Бертамб, Моргуза не так легко успокоить, как вы думаете, – сквозь зубы процедил Аралл. – Вам придется лично иметь с ним дело.
В комнате повисла напряженная пауза. Петри наконец-то осмелился вставить слово:
– Как Верховное Бюро предполагает ограничить доступ нашего агента к информации?
– Наши контролирующие программы будут введены во все ваши банки данных. Никто не сможет проникнуть в определенные отделы без моего ведома.
– Вы в самом деле так поступите? У вас есть на это полномочия?
Бертамб не отвечал. Петри страшно хотелось дать лоовону затрещину, но он благоразумно сдержался.
– Скажите, командор, – промолвил Аралл, – человек, которого вы рекомендовали, Джон Йэхард… на него можно положиться? Простите, что задаю подобный вопрос, но слишком многое зависит от вашего ответа.
– В Особом отделе он с успехом выполнял самые сложные задания. Его пси-способности необычайно высоки, такие очень редко встречаются.
– Я спрашивал не об этом. Опасения внушает его помощник, некий независимый программист.
– Думаю, вы преувеличиваете опасность, – пожал плечами Петри. – Боюсь, ее чувства в той или иной степени разделяют все обитатели нашей системы.
– Верховное Бюро считает их сотрудничество недопустимым, – ледяным тоном произнес Бертамб. – Посоветуйте вашему Йэхарду пока обходиться без нее.
В бесстрастном голосе лоовона Петри явственно услышал угрожающее «а иначе…».
Тревожные мысли обуревали командора, когда он покидал тускло освещенные апартаменты на верхних этажах Октагона VI.
Тем временем в небольшой комнате в Октагоне VII шел обычный спор.
– Нет, Джон, ты не прав. У Покорителей было не пять, а шесть кораблей. Огонь первыми открыли лоовоны, и Покорителям пришлось защищаться. Они не виноваты, что стреляли лучше голубокожих. Их главная ошибка – в распылении сил, и лоовоны перебили всех по одному! – возбужденно говорила Мэг, негодующе глядя на Джона.
– И все-таки перебили!
– Нет! Ты помнишь старые баллады?
– Сказки, мифы! «Восстань, человеческий род…»
– Джон, почему ты даже не хочешь задуматься? Ведь во всех сказках содержится зерно истины.
– Мэг, все легенды про подвиги Покорителей созданы не ими, а такими патриотами, как ты, чтоб поддержать дух людей, заживо гниющих на разных станциях вроде Нострамедеса. Ты выросла на этих песнях и уже не можешь посмотреть на историю объективно.
– Покорители не сгинули бесследно, – с мрачной уверенностью произнесла Мэг. – Мои отец и мать родом со спутников Виллиама. Там, как тебе известно, могут жить только самые отчаянные. И не сравнивай меня со рванью, которая населяет ваши станции и мегаполисы.
– Ну хорошо, прости меня, – Джон примирительно махнул рукой. – Ты происходишь по прямой линии от Покорителей. Только вот все наследие твоих предков обратилось в прах полтора десятка веков назад.