Почистит. И в сад привезёт свежую землю по весне, а то нынешняя — совсем пустая. Так говорит Хлоя, а у Беккера нет оснований ей не верить. И тогда она посадит ягоды ежевики и малины. Обязательно.
Дорогу перебежал градоправитель и Йонас предпочёл сделать вид, что никого-то кричащего и машущего руками не заметил. Он даже голову повернул в другую сторону, к резным заборам жилого квартала. Топот ног слышался все ближе и Беккер почти решился смалодушничать и припустить по заснеженной дорожке, как его схватили за рукав. Времени на аристократические реверансы не было, поэтому Йонас не сбавил шага и через слово слушал — что там нужно главе города.
А у того — как обычно: то девицы дохнут, то кладбище подозрительно притихло. И вот, невидаль, могилу раскопанную с утра нашли. Безымянную!
Йонас дёрнул плечом, стараясь не забивать себе голову чужими могилами. Он не некромант всё-таки. Он — экзорцист. Бывший. А нынешний — оружейник. И у него лавка теперь открывается к полудню. И старушка Гранд каждый день, проходя, смотрит сквозь стекло входной двери так недовольно, через пенсне. Но Беккеру впервые в жизни было наплевать, потому что у него вдруг слишком сильно билось сердце и вот ладони потели, а ещё — сам он себе казался каким-то неуклюжим, слишком грузным для маленького сахарного домика госпожи Хлои. И не знал, что подарить ей на Рождение года. А подарить что-нибудь надо обязательно. Если бы миниатюрная блондинка была чуть смелее, Йонас бы подарил женские револьверы. А потом вспомнил, что револьверы вообще не для женщин, и совсем расстроился. А ещё градоправитель все под ухом брюзжит.
— Чего вы от меня хотите? — резко остановился Йонас, напротив кожевенной мастерской, и посмотрел поверх плеча главы города.
— Проверить бы… — замямлил тот и Беккер, совсем разозлившись, припечатал:
— Проверю. Сегодня. После полудня. Все?!
И упасите все боги этого хитрого мужчину, если не все.
Но оказалось — все. Йонас покачал головой и пошёл вперёд. А через три дома, снова с сомнением постучал в знакомую дверь. На стук никто не отозвался, и тогда он дёрнул за обледеневший шнур колокольчика. Что-то внутри упало. Беккер приложил все своё терпение, чтобы не высадить проклятую дверь плечом. Но тут шорох в прихожей, звон замка и напуганное:
— Я проспала!
На Хлое был домашний халат кремового цвета, с вышивкой по подолу, а всегда аккуратные локоны или косы сейчас были распущенными волосами почти до талии. Они пушистым облачком обрамляли миловидное аристократичное личико с сапфировыми глазами.
— Что проспали?
— Все Йонас! — впервые на памяти Беккера, Хлоя позволила себе повысить голос и, впопыхах пригласив его в дом, убежала в ванную. Йонас потоптался в гостиной, не зная, куда деть коробку с десертами, а потом плюнул и прошёл в столовую. Разжег огонь и поставил пузатый чайник греться. Хлоя появилась через четверть часа в горчичном платье и с собранными волосами. Господин оружейник, конечно, был рад любой этой девушке, вне зависимости от того, как она выглядит, но вот тёплая, сонная, она была ещё прекраснее.
— Сегодня! — нервно уточнила Хлоя, пытаясь и вытащить чашки, и завязать косу ажурной лентой. В итоге чашка осталась одна. Госпожа Бернар всплеснула руками и побежала за веником, а Йонас вытащил другую чашку и заварил ароматный чай. — Сегодня в доме госпожи Гранд будет выставка цветов. Я так боялась опоздать.
— Но вы не опаздываете, — мягко поправил Йонас и подвинул чашку с чаем. Хлоя отставила веник и села за стол.
— Опаздываю. Я не успела приготовить нам шоколад и проспала, и…
Непонятно почему Беккер вдруг решил, что имеет право на вольность, но он поднял эклер и поднёс к губам Хлои, а та, совсем разнервничавшись, взяла и откусила кусочек. Даже из рук у него не взяла, а просто откусила и запила чаем. Капелька крема провокационно осталась в уголке губ, и Йонас, совсем обезумев, поднёс руку к ее лицу и медленно, наслаждаясь моментом, стёр сливочную начинку. Он почти коснулся нежных губ, почти задел и не смутил. Хлоя распахнула глаза и ничего не ответила, только румянец коснулся ее щёк.
— Мне правда неловко и дико неудобно перед вами… — залепетала Хлоя, но Йонас оборвал:
— Не стоит. Вы и так постоянно балуете меня… — «дозволением делить утренний шоколад», мысленно добавил оружейник. — Могу хоть раз я угостить вас?
— Вы и так… — Хлоя нашла глазами коробку с эклерами и снова залилась лёгким румянцем. Краснела она удивительно быстро, и не пятнами, а как-то по-детски мило, нежно.
— Например, ужином? — Йонас как заколдованный не мог оторваться от ее лица, глаз, которые мерцали. — Вы ведь не против мяса?
— Не-е-ет, — вот теперь она смутилась и опустила пушистые ресницы, лишая Беккера возможности смотреть на сапфиры в ее глазах.
— Тогда на ужин будет мясо. Вы пустите меня на свою кухню? — сегодня просто день такой, что ему хочется говорить правду, а ещё — скупить к Рождению года все сапфиры в городе, ну ещё и цветы, которыми так бредит Хлоя.
— А вы точно придёте? — сомнение, запоздалый страх, который рассеялся, когда она несмело посмотрела ему в глаза и всё-таки вытащила из его пальцев свой недоеденный эклер.
— Обещаю, — искренне признался Йонас.
Но ни на ужин, ни к глубокий ночи Беккер так и не появился.
Глава 15
— Почему мы должны в метель вообще выбираться из столицы? — бурчал Грегори, помогая Элис вылезти из кареты. Его нервировало все. Начиная от того, что сегодня они должны были отправиться в горы, в Ашшаред, и заканчивая тем, что он снова мёрз. Зимняя куртка грела, но противный ветер все равно находил лазейки как коснуться тела, которое за последнюю неделю, в объятиях Алисии, стало совсем сахарными. Или Грегори стал сахарным? Или… Да просто он и дальше хотел любить свою чародейку, выбираться на праздничные ярмарки, слышать, как звенит девичий смех и наслаждаться ночными стонами Алисии. А не вот это вот все!
— Наверно потому, что она — наш друг? — легко пресекая новую волну недовольства, спросила Элис, поглубже натянула капюшон своего зимнего плаща и поправила фибулу. Вечерний Лаванрид был жутко неприветливым, но как только сапожок Элис коснулся заснеженной тропинки к дому Хлои, сразу стало как-то уютнее. И Грегори смирился, что его почти нагого вытаскивают из постели, отнимают ласковую Алисию и вынуждают переться через полстраны только потому, что оружейник куда-то делся. Загулял мужик, может быть? Или в монастырь ушёл? Или…
С момента примирения с Элис, с признания в чувствах, со слов любви, Грегори совсем обленился и решил сам для себя, что у него — отпуск, свадебный. А ещё заказал ювелиру обручальное кольцо из чёрной звёздной пыли и голубых бриллиантов, и в самую длинную ночь года все свершится. Ради приличия, надо заехать к Тадеушу и соблюсти традиции, попросив руки его дочери. Все это Грегори проворачивал в голове, пока они приближались через сад к маленькому домику, где на первом этаже горел свет. Элис не успела занести руку над дверью, как оная распахнулась и явила взору перепуганную Бернар. Она куталась в шаль и смотрела ошалелыми глазами.
— Вы приехали… — словно самой себе не веря, выдохнула Хлоя, и по щекам побежали слёзы. Грегори поморщился, получил тычок в рёбра от Элис, поджал губы и прошёл в дом.
С прошлого раза тут изменилось количество растений. Было чувство, будто бы Хлоя ограбила королевскую оранжерею. Но из всхлипов можно понять, что это — просто выставка, а цветы — новые экспонаты. Потом был разговор на каком-то женском. Алисия очень умело справлялась с истеричными, просто уводила с темы и направляла в нужное русло. Грегори оперся бедром о кресло, в котором сидела Элис, и пробежался пальцами по ее волосам.
— А потом он сказал, что накормит меня ужином… и мясом, — провыла Хлоя, а Грегори вдруг задумался, стоит ли рассказать ей, что в некоторых странах ещё жив тот древний обычай, где мужчина, обычно на утро после ночи с девицей, кормит оную мясом, причём чем серьёзнее намерения, тем крупнее было это мясо при жизни. Поймав сочувствующий взгляд Алисии, Стенли все же прикусил своё жало.
— Так, понятно. А где здесь это ужасное кладбище? — перешёл к сути Грегори, когда девичьи посиделки грозили обернуться поминками.
— Мы с тобой, — подскочила Хлоя. К чести и совести Элис, милая чародейка помалкивала, чем привела Грегори в состояние обожания.
— Не думаю… — протянул он и снова коснулся волос Алисии, и она поймала его ладонь своей рукой, провела по пальцам невесомым движением. — Как бы правильно выразиться, Хлоя… Две девицы без навыков выживания на ночном кладбище, это — балласт…
— Ты не понимаешь!
Грегори все прекрасно понимал. И эту дурость, и это желание скорее помочь, но был непреклонен.
— Нет, — отозвался он холодным тоном, что бывает только у некромантов, которые предлагают прогуляться до старого склепа, дескать — я, ты и покойники.
— Грегори! — топнула ножкой Бернар.
— Элис? — уточнил Стенли.
— Хлоя, — протянула Алисия, и на ее ладони как-то особенно внезапно появилась россыпь мерцающей пыли, которую она и дунула в лицо Хлои.
— Спасибо, — поблагодарил Грегори, наблюдая, как Бернар осоловело хлопнула глазами, а потом резко упала в своё кресло. Элис шагнула близко и зашептала:
— Я очень не хочу отпускать тебя одного. И вообще расставаться, даже на эти несколько часов, но понимаю, что без нас будет проще…
— Ты все правильно понимаешь, — мягко отозвался Грегори и прижал хрупкую Лис к себе. Провёл рукой по спине и уткнулся носом с ворох мягких волос.
— Ты же будешь осторожен?
— Все всяких сомнений, — подтвердил Грегори, укутанный ароматом яблоневого цвета.
— И вернёшься быстро?
— Конечно, — чуть покривил душой Стенли, потому что точно не был уверен в том, что его встретит на ночном кладбище.
— И мне надо тебя отпустить?
— Нет, пообнимай меня ещё немного…
— Совсем чуть-чуть? — прошелестел ее голос и Грегори согласно кивнул, приподнял ее лицо ладонями и, глядя в глаза, прошептал: