— Ваш тесть опаздывает, учитель, — заметил Петя, кутаясь в плащ и устраиваясь лежать прямо на облаке. — Может, случилось чего, и он всю затею отменил? В конце концов, думаю, Павлу Александровичу и без того есть чем заняться — уж кулаками кому за него помахать всяко найдется.
— Я связывался с ним перед нашей отправкой — ему, в конце концов, лететь меньше, он порталом большую часть пути преодолеет, и он подтвердил, что всё в силе. А он не из тех людей, кто меняет уже принятые решения без очень веских на то оснований, — возразил я. — Но даже если и так — подождем ещё несколько часов. А вообще — ты не слишком ли расслабился в последние месяцы, мой дорогой ученик? Все, к кому у меня есть хоть капля доверия, при деле, работают как проклятые… А мой личный ученик чем занят?
— Тренировки, изучение новых заклятий, закрепление старых, — ответил парень. — Плюс с помощью алхимии укрепляю тело и энергетику, работа с трофейными артефактами — уже освоился со всеми четырьмя и предметами седьмого и тремя шестого рангов. Ещё иногда помогаю гвардии, когда где-то требуется повышенная огневая мощь. Ну там когда среди тварей обнаруживают кого-то седьмого ранга и большое количество шестого. Я тоже занят, учитель!
— За прошедшие месяцы его помощь гвардейцам понадобилась лишь трижды — монстры седьмого ранга давно поняли, что здесь им ловить нечего, — ни секунды не колеблясь заложил своего тезку Смолов. — Самых тупых или принципиальных выбили сперва мы по возвращении в первые же недели.
— Эй! Вообще-то доносить на своих это низко! — возмутился Петя.
— Эй! Вообще-то, — передразнил его Смолов — доносы — это моя специализация. Я, как бы, глава службы безопасности Рода. А то, что ты лодырь и бездельник с несколькими неубедительными отговорками в кармане скрыть бы не вышло в любом случае. Аристарх, вообще-то, полностью прав — ты часть верхушки Рода, ты личный ученик Главы, у тебя просто нет права вести себя как избалованный отпрыск аристократичного семейства, у которого совершенно нет амбиций и который может себе позволить годами бездельничать! Не забывай, кто ты и откуда… И кто именно тебя оттуда вытащил!
— Да чего ты прицепился ко мне? — огрызнулся парень. — Я прекрасно помню, откуда меня достал учитель, и я буду вечность ему благодарен! Но разве мне после всех этих войн и сражений нельзя немного отдохнуть⁈ Я Архимаг в восемнадцать, в конце-то концов! Этого разве мало? Да я одним только этим фактом создаю для Рода огромный политический капитал — с гарантированным Магом Заклятий из такого Рода, как наш, породниться захотят многие, и уже на одном этом можно будет извлечь кучу выгоды!
— Ах, он от битв и сражений устал, вы посмотрите на него! — возмутился Петр. — А остальные, по твоему, меньше тебя устали? Или ты там один воевал, пока остальные бока давили⁈ Где ты так устал, Петя? Ты в перерывах между сражениями неделями по бабам таскался, пока гвардейцы пахали либо на строительстве укреплений, либо в стычках с врагами и рейдах с дежурствами! Пока я там надрывался, организовывал разведку, интриговал, собирал нам флот и приобретал за бесценок дорогие активы и сманивал ценных специалистов! Устал он на войне, видите ли! А кто не устал⁈
— Я, — скромно поднимаю руку.
— Ты не в счет, Аристарх, — отмахнулся он.
— Да, учитель, тут я с тезкой соглашусь — тебя в таких опросах учитывать не стоит. У тебя какая-то нездоровая тяга к событиям, в центре которых хорошая возможность с кем-нибудь подраться…
Простая шутка, несмотря на свою незатейливость, смогла разрядить напряженную атмосферу и дальше их спор уже не нёс в себе прежней агрессии, превратившись в обычную перепалку и обмен колкостями. А я задумался — а ведь Петя действительно, без шуток обленился. Нет, я понимаю, что назначать на какую-нибудь сложную и ответственную работу в качестве руководителя восемнадцатилетнего пацана, у которого два класса церковно-приходской школы и мои уроки — неблагоразумно. Но я обучал его исключительно искусству боевой магии и сопутствующим дисциплинам. Ни гуманитарного, физико-математического, маго-технического образования парню я не давал, да и все, чему более-менее обучился к своим годам пацан — это драться и командовать отрядами от мелкого до среднего звена. От роты до полка, но последнее — редко. Обычно чем-то в районе батальона, да и тут он не сказать что гением был — выше среднего, да, за счет того, что обучали его мои командиры прямиком посреди войны, вместе с теорией давая одновременно море практики — в такой обстановке парень схватывал на лету, осознавая, что от него зависят жизни товарищей…
В общем, в плане поручать ему что-то большое и важное пока слишком рано, но надо его пристроить к кому-нибудь в качестве подручного, что бы наблюдал, учился, перенимал опыт и навыки управления. К кому именно его сплавить я ещё подумаю дома, проконсультируюсь с руководящим составом Рода, авось кто-то сам вызовется взяться за парня, решит научить уму разуму. Ну или лично этим заняться… Хотя чему я его научу? На совещаниях разрешать или запрещать инициативы подчиненных да всю остальную неделю совмещать свои дела с постоянной ролью арбитра в спорах подчиненных, приглядом за тем, как идут дела в том или ином уголке наших Земель? Невелика наука…
— Ладно, шутки шутками, но напомню тебе одну вещь, которую ты, по-моему, упускаешь, — прервал я тезок. — Ты всё ещё мой первый ученик… Но уже не единственный. У тебя появился соученик, Семен. Не знаю, как проходит твоё самостоятельное обучение и чему ты там вообще самостоятельно можешь учиться, учитывая, что за новыми знаниями ты ко мне уж месяца три не приходил, но он — полная тебе противоположность. Жадный до знаний, упорный в тренировках, умеющий ради достижения цели отказываться от всего, что мешает — от выпивки, женщин и вообще всякого досуга. Он ещё Старший Магистр, Петя, но такими темпами не за горами день, когда он возьмет ранг Архимага. И честно говоря, я уверен, что стоит ему взять седьмой ранг и он уже через месяц в поединке порвет тебя, как Тузик грелку. И это меня печалит…
— Ой, скажете тоже, Учитель! — отмахнулся Петя. — Ну даже если одолеет — и что? Он же Благословленный Тьмой! Что уж тут поделаешь, если ему повезло с рождения обладать необычными силами и без труда скакать по рангам и обучаться магии? Это нечестный пример!
Я аж дара речи лишился от такой наглости. Единственное, что пришло на ум в этот момент — традиционные методы вбивания дисциплины и энтузиазма в патриархальных сообществах, применяемые старшими мужчинами семьи в отношении совсем уж потерявших связь с реальностью младших. А именно — грубая физическая сила.
— Используешь что-то, что повредит маскирующие чары — и то, что сейчас случится, покажется тебе нежным мамкиным поджопником, — пообещал я.
— Чт.
Некоторое время спустя.
— Понял, за что?
— Фа то, фто фы пфиф, уфитель, — пробормотал разбитыми губами парень.
Глядя на разбитое всмятку, со скошенным набок носом, заплывшими глазами и опухшими губами-оладьями парня, в душе шевельнулся маленький, крохотный буквально, червячок неуместной жалости к парню. Но был мгновенно, безжалостно задавлен — он не семилетний ребенок, которого можно наказать запретом сладостей на неделю. Это взрослый восемнадцатилетний лоб, живущий в самую кровавую эпоху за последнее тысячелетие, в которую мир охватило невиданное прежде количество войн — на данный момент на планете не было уголка, где люди не попытались устроить передел власти и ресурсов. Ведь когда этому случиться ещё, как не в тот момент, когда сильные мира сего поглощены своими разборками и не имеют возможности и сил, что бы лезть в их дела? Всё равно потом, когда глобальный передел мира будет окончен и пыль от Первой Мировой Войны осядет, всем, кто поймал рыбку в мутной воде нужно будет лишь пойти на поклон к победителям — а тем, по большому счету, будет без разницы, как именно зовут нового местного королька, царька, князька или хана… Лишь бы исправно платил дань или ещё каким образом обслуживал интересы новых мировых гегемонов.
И в такую эпоху расслабляться и почивать на лаврах не мог себе позволить абсолютно никто — и уж точно не Петя! Он, видите-ли, не собирается даже чесаться, ибо у Семена — Благословение Тьмы и потому это нечестное сравнение!
— Иногда я слишком много общаюсь с тобой, Аристарх, — сказал Пётр, физически лучась от удовольствия при взгляде на своего тезку. — Глядя на тебя, иногда забываешь, что ты реинкарнатор — всё же присущее юности безрассудство в тебе слишком сильно. Но при этом, чего у тебя точно не отнять, так это понимания главного правила успеха — остановиться значит умереть. А у современной молодежи с осознанием этой простой истины совсем туго…
Дальше Петр принялся на пальцах объяснять парню, что тот, во-первых, зажрался (про честность заикается, щенок, хотя самого по всем рангам по сути я протащил, да ещё и обладает пятью из моих Молний!), во-вторых ещё что-то и так далее. Я уже не прислушивался к их беседе — всё же словом мой лучший друг владеет на порядок лучше меня. Я более менее только материться могу, в остальном я не оратор. Вместо этого я вновь сосредоточился на осмотре окрестностей с помощью заклятий.
Второй Император появился через полтора часа, когда я уже начал всерьёз беспокоиться, не случилось ли чего пока мы тут кукуем. Причем явился не один, как я ожидал, а с целой свитой — тридцатью чародеями. Пятеро Архимагов, двадцать пять Старших Магистров… И ещё один Архимаг, только в тени самого генерал-губернатора, очень хорошо замаскированный. Все — в артефактных доспехах седьмого ранга, при каждом по несколько предметов этого же ранга, каждый обладал пересаженным сердцем и очень давно был на своём ранге. И пусть Старшие Магистры, даже получив сердца, не смогли взять планку седьмого ранга — и вряд-ли смогут, по-видимому — но при этом плотность и мощь их аур была для шестого ранга аномальна. Чувствовалось, что все прибывшие были стариками — ауры… Сильный и опытный чародей по ауре может определить примерный возраст человека, если тот не скрывает этот факт намеренно. Впрочем, от меня это было не скрыть — и никого, у кого аура была бы младше семидесяти, здесь не было.