— Ну ты уж постарайся.
Почти сразу раздалась брань второго мехвода. Из культурных слов там было только «колесо в яму провалилось».
Я выпустил воздух из легких и шумно вдохнул запах гари.
— Приз!
Один из шагачей помахал перебитой, искрящей рукой.
— Отправь кто у тебя тут пошустрее. Там машины сопроводить надо. Один из шагачей жужжа приводами бодро направился в указанном направлении.
Пленных получилось аж пятнадцать человек. Пятеро пилотов МШБ, три шагача, остальные обычные бойцы и один кровный Кудо, несмотря на разбитую рожу и заплывший глаз, я его узнал.
— Знаешь, за что мы вас? — спросил я.
Тот замотал головой. Я подозвал Джи-А.
— Узнаешь?
Он кивнул.
— Вопросы?
Их не было.
Я достал пистолет приставил к виску и выстрелил. Тело завалилось на траву.
— Слушайте меня внимательно, — обратился я к пленникам. — Мне нужны только Кудо по крови. Остальные меня не волнуют. Если готовы отречься от них, я вас отпущу сегодня вечером.
— Почему так быстро? — спросил один из пилотов. Старый, уже весь в шрамах, специфичных таких, когда башкой бьешься об панель шагача.
— Потому что сегодня этот род перестанет существовать, — холодно обронил я.
Двух человек я отпустил, чтобы они все рассказали остальным. Ход старый как сама война. Сейчас они сообщат про мощь Безымяныша и что нас много, и все мы хорошо обученные профи.
Кудо жили на окраине нового района. Владыки пустыря. Они первые заселились в таунхаус на берегу искусственного пруда или даже озера. Их большой проект, на которым они хотели очень много заработать.
Со мной был большой отряд прикрытия, но небольшая группа захвата. Бойцы сильно устали, потому взял резервы. Людей союзных кланов. Каждый всучил по паре человек четвертого ранга. Неплохое подспорье.
— Джи-А, — обратился я к девушке. — Если твоя мать попытается выдать наши заслуги за свои, ты обличишь её в лицо перед всеми.
— Что за вопрос? — как-то странно посмотрела она на меня. — Я не позволю присвоить то, чего мы добились потом и кровью.
Я кивнул и пошел к дому. Меня вели в прицел множество глаз.
— Всем, кто отречется, будет дарована жизнь и свобода. Остальные перестанут существовать в течении пары минут.
Кто-то попытался сбежать. В доме раздалась стрельба суета. Люди… как же мы иногда слабы.
Я услышал, звон стекла, а потом всплеск воды, кто-то побежал прочь. Далеко не уйдет. Тут сплошное оцепление.
— Мне нужны только Кудо по крови и Ито по мысли. Остальные могут начать новую жизнь.
Ударила очередь из окна, но все пули увязли в стальном листе, что возник передо мной.
— Да будет так! — постановил я и пошел. В спину мне летели техники, но они разбивались о возникающую защиту Нежданы.
Я отправил девушке воздушный поцелуй и кивнул Джи-А.
Она вскинула руки. Фундамент у дома просел. Земля задрожала. По стенам пошли трещины. Окна лопнули. С крыши посыпалась черепица. Раздались крики людей. Из здания повалил дым.
Дом окружило озеро лавы. Таунхаус лопнул на две части и стал расходиться. Нам предстала картина, как люди бегут по лестнице поднимаясь от поступающей раскаленной крови земли. Огненные одаренные пытались её остудить, водные, ветряные и ледяные заморозить. Но все было тщетно, когда воплощенный вулкан Чеджу гневается никто кроме меня его не остановит.
Ледяной табурщик прыгнул в лаву намораживая себе путь, но и у него получалось преодолевать препятствие, но тут в грудь ударил пуля Сан Саныча, раздался взрыв и итольянца швырнуло в лаву. Он попытался выплыть. Доспех держал температуру, но в этом момент прилетела еще одна техника стрелкового табура проломив защиту. Мужик сгорел заживо.
Больше желающих провраться не было.
— Стой!
— Мы сдаемся! — завопили некоторые.
Я кивнул.
— Прыгайте в лаву, если сдаетесь.
— Что?
— Просто прыгайте. Она вас не тронет.
Один мужчина неуверенно посмотрел на остальных, и тут его толкнули в спину. Он вскрикнул и полетел вниз, но под ним мигом образовалась корка магмы. Этот плот повез итольянца по огненному озеру к нам, но замер на середине пути.
— Отрекаешься ли ты от клана?
— Да, — опустил голову он, его немного потряхивало, челка прилипла ко лбу, одежда взмокла. От него воняло едким, пропитанным страхом потом.
— Клянешься не мстить? — я пытался взять мимику под контроль, но маска презрения все же проступала.
— Клянусь. Клянусь, — все так же не поднимая взгляда выпалил он.
— Проходи в плен до конца события. С первыми лучами солнца ты станешь свободен.
Еще несколько человек сдались таким образом.
Раскаленная стихия медленно переваривала дом, этаж за этажом. Люди собрались на крыше. Женщины и дети. Все ждали решение главы семьи. Высокий японец буравил меня взглядом.
— Я совершил ошибку, — наконец, сказал он. — Я прощаю все обиды Красной Четверке и готов понести наказание за всё содеяное.
Я кивнул.
— Отрекитесь, — обратился он к семье. — На крови отрекитесь.
Я отвернулся. Смотреть на это было неприятно. Женщины и дети, само сердце рода, то благодаря и ради чего он существует отказались от фамилии.
— Вы признаны невиновными в деяниях главы. Идите и живите свободно. Никогда больше не попадайтесь мне на глаза. Иначе клянусь второй раз снисхождения не будет.
Мы помогли всем переправиться через озеро магмы.
— У них есть сбережения? — спросил я главу клана.
— Не пропадут, — кивнул он.
Я протянул ему документ, он подписал, подтверждая капитуляцию и передавая все свои активы.
Я достал пистолет и сказал.
— Сними защиту.
— Не надо. Я сам.
Он приложил руку к сердцу и упал замертво с блаженной улыбкой на устах.
— А я думал, это легенды, что лекари так могут, — сказал я.
— Что это? — спросил Безымяныш.
— Сложнейшая техника. Безболезненная смерть. Для тяжелобольных. Выброс гармонов, а потом остановка сердца. Никто не верил, что её можно использовать на себе.
— Что с телом? — спросила Джи-А.
— Достойный человек перед лицом смерти оказался. Пусть похоронят.
Я сидел на корабле. Тяжелая ночка выдалась. Мы еще навестили точки уже не существующего рода Кудо. Где-то обошлось миром, в одном месте зарешала моя невидимость, всех по тихой убрал. Но не везде приняли капитуляцию. Пришлось пояснять, множа трупы.
Щебет показал входящий вызов от Бэхи.
— Уже рассвет, босс, — сказал боевой хакер. — Соединяю с мэром?
— Да. Давай.
Я прикрыл глаза, отдавшись мягкости кресла. А ведь это только начало.
— Арсений! — ворвался в тишину кабинета голос Даниила Игнатьевича. — Ты что устроил⁈ С ума сошел? Военная эскадра у берегов Владивостока.
— Какая эскадра? Семь кораблей в строю осталось, и тем ремонт нужен, — чуть приврал я.
— Ты совсем обезумел? Ты хоть представляешь какой урон экосистеме? Сколько мусора попало в оке…
— Даниил Аркадьевич, — перебил я его, рыбов, и правда, было жалко. Но я потом обязательно компенсирую, забашляв в какой-нибудь фонд. — Моя вина в чем? Я, что ли, свои суда взорвал? Я больной по-вашему? Плыл себе, никого не трогал и тут по мней давай садить из всех орудий. Двадцать три корабля потопили моих. Я пострадавшая сторона! Вы представляете, эти идиоты мины в море начали сбрасывать. А если она потом всплывет под боком у какой-нибудь пассажирской баржи. На паромной переправе Владивосток-Тонхэ, например. Это же международный скандал будет. У меня все записано! Прям крупным планом, как эти дегенераты мины в море швыряют, так что всё с них и спрашивайте, Даниил Аркадьевич. Я закон о войне кланов до запятой изучил, не прокопаешься, — заключил я, и отрубил вызов.
И че он хотел? Непонятно.
Весть о разгроме пристани Обата, и том, что род Кудо перестал существовать в одну ночь уже к обеду облетит город.
Интересно, что в этом случае предпримут остальные.
Кажется, пора кое-кого навестить. Интересно, как там сейчас поживает Ма Ри На. Настало время нанести удар клану Хон изнутри. Сразу смертельный и в самое сердце.
Глава 4
— Витя, — постучал Сан Саныч в каюту Маслова.
— Заходи, — раздалось оттуда.
Обладатель стрелкового табура зашел. Хозяин каюты стоял у крохотного зеркальца с небольшими ножницами и подравнивал усы.
— Хорошо работодатель без заё… скока, да, — улыбнулся он в отражении.
— Да. Помню на одного старого дворянина в Вольных Землях работал. Все ходили лысые и гладкобритые. Вокруг степь, воды ни капли, но хоть на сухую, но побрейся.
— Чего хотел-то?
— Да надо бы заглянуть к командиру. Пацан все же. Столько народу ночью положили. Посмотреть за состоянием. В глаза поглядеть. Поговорить.
— Ну пойдем. Только надо подготовиться.
В каюту ко мне зашел Виктор Маслов и Сан Саныч.
— О! Старая гвардия.
В руках у обоих было по прозрачному чайничку с коричневой жидкостью.
— А зачем два? — уточнил я.
— В одном чай девяносто пять градусов, — сказал Виктор Палыч. — В другом сорок, — улыбаясь в усы добавил он.
— Понятно. Присаживайтесь.
Мы сели за маленький круглый столик.
— Неждана! — окликнул я девушку, она работала за компьютером в соседней каюте. Взглянув на стол, мигом все поняла. Через минуту вернулась ломанным горьким шоколадом на позолоченной тарелке.
Виктор и Сан Саныч посмотрели на меня.
— Ну вот так их там учат, — пожал я плечами. — Даже если бутерброд с ничем, то хотя бы на голой женщине подай.
Маслов поднял чайник похолоднее и как бы спрашивая разрешения. Я кивнул, себе, правда попросил налить горячего.
— Давайте, — сказал я. — За Димку Корейца, не чокаясь.
Помолчали. Потом поболтали о общем. Затем Палыч перешел к сути.
— Ты как по состоянию? — спросил он. — Физически, морально там.
— Нормально, мужики. Не волнуйтесь. Еще даже не началось ничего, считай, разминка идет.