о уделено в рассказе.
— Успеешь еще, — сказал я. Сейчас такое организовать было бы трудно.
А затем время вышло. На гору приземлилась вертушка, и обоих принцесс вместе с охранной забрали. Я уселся в платформу и поехал вниз. Меня ждала встреча с семьей, по которой я тоже сильно истосковался.
О таком отпуске я и мечтать не мог.
— Нда-а-а, — задумчиво протянула Минхе, оглядывая остальных членов совета. — Неожиданно вышло.
— Он умеет удивлять, — констатировала Кёнхи, без лишнего пиетета, просто как факт. — Пора к этому привыкнуть.
— И что всё это может значить? — спросила Сарантуя Ананд.
— Есть множество вариантов, — сказала утратившая обычную веселость Ан Хи Ёнг. — Чтобы определить вектор размышлений, нужно больше информации. О чем ты говорила с ним? — она посмотрела на главу совета.
Какое-то время Минхе прогоняла беседу в голове, чтобы вычленить главное, и сказала:
— Он сообщил, что все равно получит герб, предложил сохранить лицо. Сказал «клянусь», и я почувствовала, что он говорит правду.
— Тогда Владивостокская компания предстает совсем в ином свете, — подала голос Сарантуя Ананд. — Похоже, больше на зачистку японских шпионов.
Слухи о том, что беглые из Страны восходящего солнца клана, соглядатаи японского императора ходили всегда.
— Либо это все большая случайность, во что никто не поверит, — произнесла Кёнхи. — Если мы рассуждаем в режиме максимально паранойи, остается всего два варианта. Ен изначально действовал сам, и им решили воспользоваться, или он сразу был ведом, и его просто подхватили.
— Во второе вериться больше, — сказала Минхе. — Но, он доказал, не стоит его недооценивать. Впрочем, это неважно, мои дни как главы совета уже сочтены. И судя по тому, что Арс сказал мне в последнюю встречу, он или стоящие над ним, не хотят моей смерти, и это радует. Вопрос лишь в том, какая судьба уготована Чеджу.
— Мне кажется, вариант тут только один, — сказала Ан Хи Ёнг. — Скорее всего, императоры решили применить нас по прямому историческому назначению. Как крепость в море, о которую вражеские войска будут раз за разом ломать зубы.
— Думаешь, нами будут воевать против Японии? — спросила Минхе.
— Надеюсь, что не против Китая. Если богиня будет милостива, Такеши объявит свои притязания на Хоккайдо. Одновременно с этим Джи-А или сам Ен, станут новым главой, не исключаю, что в рамках честной борьбы. Дальше последует некрасивый поступок со стороны корейского императора.
— Нашего императора, — с улыбкой поправила её Минхе.
— Нашего императора, — оголила зубы Ан Хи Ёнг. — Поднимется волна недовольства. Оседлал этот бурун, мы объявим о независимости, и, как следствие, к нам полезет регулярная корейская армия. Арс со своими молодчиками отразит несколько демонстративных атак. Всё это будут снимать с хорошей камеры из вертолета. Наверняка войска противника будут раз в десять больше, и в итоге их разобьют в пух и прах. После чего начнется информационная компания в самой Корее, что Чеджу всегда был дотационным и вообще хотят отделится и пусть отделяются. И мы станем отдельной страной, которая окажется в состоянии войны с Японией, с поддержкой за спиной Кореи и России. Мне видится это так.
В помещении повисла тишина.
Петр Павлович Иванов не мог не признать, что это было красиво. Кинематографично и театрально одновременно. Дочь в восторге.
Меньше года миновало, и вот уже какой-то бесфамилец стал не просто дворянином, а владельцем своего острова с притязаниями на место в совете, причем в качестве главы.
Вопрос лишь в том, сам ли он этого всего достиг или ему помогли. Если помогли, то кто и зачем? Так ли просто появился на острове Лао Юй? Корейский император все проверил, и не нашел злого умысла. Хотя китайский правитель и говорит обратное. Что еще больше вносит сумятицу. Когда планируют такие акции, не кричат об этом в кулуарах.
А если это ставленник корейского императора, то… зачем? На ум приходила только война с Японией. Но удочки он не закинул, а без поддержи России ввязываться в это дело…
Или же само приглашение и всё мероприятие и было тонким намеком?
«Лао Юй!» — вспыхнула искрой мысль.
Такеши Асакура-Обата козырь, с которым можно оккупировать Хоккайдо, что в ряде исходов непременно приведет к войне с Японцами. Если перед этим отделить Чеджу от Кореи, то получается идеальная наживка, которую глупый император может и заглотить. Другое дело, что глупых императоров очень мало, либо живут они недолго.
Но если все так, то Китай и Корея…
Тайвань и Чеджу будут воевать с Японией. Или… Курилы, Тайвань и Чеджу будут воевать с Японией. Но вопрос лишь в том, а зачем? Нарезать её на три части, как большую рыбину? Ну вернее даже не «зачем?», а почему так внезапно, и без подготовки. До начала раскручивания воронки бездны новой войны. Рано делить рынки, кризис далеко.
«Ничего не ясно», — подумал правитель. Он подошел к большой доске, взял маленький белый флажок, написал на нем Ен Чеджу и воткнул на месте одноименного острова. Теперь он тоже игрок, и это надо учитывать в будущих планах.
«Может и неплохая партия для принцессы», — пронеслась кометой мысль, которая была тут же отвергнута. «Пока понаблюдаем, как будут раскручиваться события».
— Как прошло? — спросил отец Нарэй.
— Было весело и полезно. А виды тут и правда красивые. Хоть переезжай.
— Ты здесь и неделю не выдержишь. Люди простые и открытые. Некем манипулировать, не получиться жонглировать чужими жизнями.
Дочь с прищуром глянула на отца.
— Не делай из меня монстра.
— Что ты, что ты, — деланно возмутился он.
— А у тебя как прошло?
— Да поначалу хорошо. А потом знаешь, Петр на меня так смотрел, как будто ждал чего-то, какого-то предложения. Я ему уже и это, и то, а он только кивает и еще что-то ждет. Как будто у него где-то разведка прокололась, и он всё ждал секретных секретов еще секретнее тех, которые мы обсуждали.
Нарэй лишь хихикнула, догадавшись о причинах. Но пояснять ничего не стала. Ен её игрушка, и не надо, чтобы отец обращал на него внимание.
Глава 2
Коктейль гормонов от всего пережитого за последние пару часов ударил в голову. Я спускался будто пьяный, пытаясь все осознать. Но мысли путались, на лицо будто бумеранг раз за разом возвращалась дурашливая ухмылка.
Потом меня утянули обязательные бюрократические проволочки, получали с Такеши гражданство, новые паспорта, и до Муиндо добрался только затемно. Все мои уже спали. Так что я тоже лег, чтобы завтра пораньше встать.
Проснулся немного до рассвета в прекрасном настроении. Быстро привел себя в порядок и даже чуть-чуть злоупотребил гойле Благих, направляя энергию внутрь, выгоняя остатки слабости и избавляясь от последствий недостатка сна. Обычно в такие моменты своенравный родовой дар сбоил, но сегодня был удивительно податлив и помог мне.
Все гости поселелись в отдельном крыле базы. Здесь все было обставлено по высшему разряду без военного минимализма. Дверь номера Аоки хоть и была заперта изнутри, но на моей территории нет закрытых для меня помещений.
Я тихо проник внутрь и прикрыл дверь. Девушка спала на боку в коротких шортиках и маечке, край ягодицы сексуально выглядывал, а грудь грозилась выскользнуть. Я осторожно лег на кровать рядом, приобнял её и поцеловал в плечо и щеку. Уткнул носом в её волосы и с наслаждением глубоко вдохнул.
— С добрым утром! Я очень скучал.
Сквозь сонную негу разум девушки все же смог пробиться в реальность. Она сладко потянулась, а потом прижалась ко мне еще плотнее.
— Когда мы поженимся, так будет каждое утро? — спросила она.
— Ага.
— Тогда поторопись.
Я снова поцеловал её, на этот раз в шею и вышел. Через десять минут милая сонная лисичка уже стояла в коридоре полностью готовая к выходу на улицу. Вопросов она не задавала. Я взял её за руку и повел на пляж.
Дорогу подсвечивал ладонью, как фонарем. Пару раз во тьме мелькнул отсвет глаз и Аоки испуганно ко мне прижималась.
— Кто это? — из-за учащенного пульса девичий голос немного подрагивал.
— Не знаю, — пожал плечами. — Звери какие-то. Пока поймать не удалось.
Мы добрались до пляжа. Я подтащил лежащее на берегу бревно. Нагрел его в пару движений ладонью, и мы сели. Я передал Аоки чай, налив в крышку от термоса. Она зябко передернула плечами и прижалась ко мне.
От кружки шел пар. Край солнца показался из-за горизонта, раскрашивая морскую гладь и небо.
— И ты каждый день такое видишь?
— Да, — только и сказал я.
— Хочу здесь жить.
Чуть не ляпнул, что у меня другие планы, но ей пока знать этого не надо.
Я посмотрел в восторженно светящиеся глаза Аоки, невольно взгляд упал на её манящие губы, и мы одновременно потянулись к друг другу. Последовал нежный осторожный поцелуй. Её немного холодные пальцы коснулись моего лица.
Я взял её руки, сцепляя наши пальцы и пустив немного теплого света, согрел ладони девушки.
Мы наслаждались уединением, пока грузный шар солнца лениво выползал из-за горизонта. А затем нашу невинную близость прервали. Одинокая чайка опасливо села на камень, воровато оглядываясь, она бросила рыбешку.
— Чего это она такая зашуганная?
— Сейчас поймешь, — сказал я.
Чайка вспорхнула за новой добычей. Ухнула камнем вниз и, схватив улов, снова села на камень. Она словно бы выбирала, какую из двух рыбешек съесть самой, а какую унести.
Я улыбнулся, глядя на то, как расширились от удивления зрачки японки.
Песчаного цвета стайка голубей тихо подкрадывалась к чайке. Они будто отряд опытных лазутчиков от камня к камню двигались короткими перебежками. Чайка несколько раз оборачивалась, но никого не заметила.
И вот первый потомок Кабана нанес отвлекающий удар в крыло. Чайка вскрикнула, в этот момент два других голубя уже стащили обе рыбины. Гостя растерянно огляделась, получив уже более чувствительный тычок клювом, она попыталась ответить, но в этот миг вожак микро-стаи влетел в нее на бреющем полете.