Недоверие…
Не смертельно, но очень неприятно. Не война, не вызов, скорее предупреждение: Правящий род недоволен, случившееся так просто замять не удастся, предстоит официальное разбирательство.
– Но, эйрэ… – первым вышел из стопора Видан. – Я не виноват. Не виноват… Я ничего не…
– Вы не обеспечили должное содержание дочери Зеона Янта, отданной на ваше попечение. Хотя обязаны это делать. Не поддерживали магией родовое поместье. Хотя тоже обязаны это делать. Посылали недостоверные отчеты. Допустили нападение на члена клана в доме, который защищен силой Фениксов. Вашей силой, Янт.
По мере того, как Фарн перечислял – холодно, отстраненно, – опекун сникал все больше и больше, но, когда речь зашла о ночном происшествии, вдруг вскинулся. Забормотал невнятно:
– Это не я, не я… Поверьте.
И я почему-то поверила. Ему, и правда, невыгодна эта история с Озасом, особенно сейчас, в присутствии наследника. Он мог бы и в столичной резиденции мне напакостить. С меньшим риском. Дядюшка, конечно, тот еще мерзавец, но не совсем же дурак. Его или вынудили, или подставили. Только вот кто и зачем? Кому нужно непременно задержать меня в Блодже, рассорить с Кайденом, пошатнуть его репутацию?
Фарн, похоже, задавался теми же вопросами. На его лице мелькнуло странное выражение – на секунду, не больше, потом оно снова стало бесстрастным, но мне хватило, чтобы понять: он думает так же, как я.
– Дорогой племянник… – мягко вмешался Никс, будто уговаривал неразумного ребенка. Глаза наследника предупреждающе сузились, и Химер, откашлявшись, исправился: – Гхм… Эйрэ, зачем же сразу так кардинально? Не спорю, расследовать нужно. Лорд Янт совершил много… э-э-э… ошибок, но и заслуг у него немало. Стоит все взвесить, вникнуть, изучить. Доложить правителю. Уверен, он во всем разберется. Но недоверие… как-то слишком. И Эннари забирать из клана…Ты же представляешь, племян… Кайден, чем это может закончиться?
– Прекрасно представляю.
Еще бы. Даже я это понимала. Вот так, демонстративно, забрать незамужнюю девушку из родового дома – значит обвинить в неспособности ее защитить не только главу, но и старейшин. Это удар по их репутации. Совет клана никогда Видану такой «подлянки» не простит, он мгновенно лишится их поддержки.
Опекун это тоже осознал. Побледнел еще больше, практически до синевы. Кинул на меня тоскливо-злобный взгляд, точно я была змеей, готовой вот-вот укусить. Просипел:
– Эйрэ, я… Клянусь, сделаю все. Если вы позволите Эннари жить в Твердыне… С ее головы волос не упадет. Обещаю. И недоверие…
– Не отзову, – Фарн вскинул ладонь, останавливая Янта. – Что касается остального… Если Эннари пожелает все же жить в клановой резиденции, противиться не буду. Но при одном условии. Совет Фениксов гарантирует ее безопасность во время пребывания в Твердыне, поклянется мне в этом и наложит на мою невесту «щит клана».
Щит? Никогда о нем не слышала.
Недоуменно вскинула голову.
– Родовое заклятие высшего уровня, – торопливо зашептала мне на ухо матушка. – Сложное, энергоемкое. Требуется ритуал. Общий. Он прикроет тебя клановой магией и одновременно, через тебя, свяжет совет Фениксов с твоим женихом. Обеспечит лояльность старейшин наследнику. Временно, но все же... Сильный ход. Очень сильный.
В голосе Мьирры звучало нескрываемое восхищение.
Ну, Дракон… Похоже, он сейчас всех переиграл. И мне посодействовал, и себя не обидел.
– Как же… – начал Видан.
– Я все сказал. Жду вашего ответа и решения совета. Мы в любом случае выезжаем завтра утром. Охрану госпожи Янт до этого времени обеспечат мои люди. Озаса привести в порядок и запереть. Мастер, займитесь… На этом все.
Фарн махнул рукой, указывая присутствующим на дверь, и повернулся ко мне. Наши взгляды встретились, и его глаза полыхнули ярко, обжигающе, почти хищно.
– Эннари, останьтесь. Нужно поговорить.
Он шагнул ко мне сразу, как только дверь захлопнулась, отсекая нас от остальных. Остановился совсем рядом, в двух шагах, произнес отрывисто, хрипло, словно колебался, не зная, с чего начать:
– Нари…
А меня от его близости вдруг бросило в жар, и вспомнились упругие, жадные губы, прерывистое дыхание, что мы делили на двоих, поцелуй, в котором я тонула, как в омуте, без надежды выбраться…
Да что же это такое?
Чуть отодвинулась, подчеркивая дистанцию, защищаясь от непонятных, таких неуместных сейчас чувств. Мы союзники, деловые партнеры. И все. Точка.
– Эйрэ…
Мужчина помрачнел, нетерпеливо дернул головой.
– Кайден.
– Что?
– Называйте меня по имени. Я уже просил вас об этом, помните?
– Да, но, мы договорились, что это временно. Там, в Лесу.
– Тогда вы были Анной. Теперь – моя невеста… Все еще невеста. Такое обращение вполне уместно.
Он замер, упрямо сжав губы. Я чувствовала – не отступит, сейчас точно нет, и, поколебавшись, кивнула:
– Хорошо… Кайден.
Зеленые глаза снова вспыхнули – горячо, победно, – и я, смутившись, выпалила первое, что пришло в голову:
– Недоверие… Вы ведь специально о нем объявили, чтобы совет Фениксов принес клятву?
– Я сделал это в первую очередь для вас. Не хочу, чтобы вам причинили вред. Но, если они согласятся, это поможет нам обоим. Так или иначе, решать только вам. Щит обеспечит полную безопасность на территории Твердыни, а дворец Драконов…
– Не самое лучшее место для лишенки, – закончила я за него. – Далеко не все мне там обрадуются.
– Да… – подтвердил Фарн. Помрачнел. Признание явно далось ему с трудом. – В любом случае, если выберете дворец, я приложу все усилия, чтобы вы не пострадали…
Молчание.
– Но я не только об этом хотел поговорить…
Еще одна, наполненная почти осязаемым напряжением пауза и быстрое:
– То, что произошло между нами ночью…
– Если собираетесь извиняться, то не стоит, – поспешно вставила я. – Мы оба плохо контролировали себя, были под действием яда и… Я тоже сожалею… Предлагаю забыть…
– Нет, – отрезал Кайден, на корню пресекая мой невнятный лепет. – Я ни о чем не жалею. Ни мгновения. Забывать не желаю. И извиняться мне не за что. Просто я подумал, что и вы тоже…
Он выдохнул сквозь стиснутые зубы, сжал кулаки, будто пытаясь успокоиться.
– Знаете, Эннари, о чем я мечтаю? – Тихий, настойчивый шепот у самого уха. – Чтобы вы поскорее вернули магию. В полном объеме. До последней капли. И сделаю все для этого.
Потянулся ко мне, коснулся щеки, легко, почти неощутимо, как тогда, ночью, и тут же убрал руку. А у меня моментально пересохло во рту.
– Не буду больше задерживать. Вам нужно отдохнуть.
Коротко кивнул и вышел. А я смотрела ему вслед и все пыталась сглотнуть тугой предательский комок, что появился в горле, мешая дышать. Но почему-то никак не получалось. И сердце бешено колотилось о ребра, а в груди пекло – видимо, от нехватки воздуха.
Глава 2
Кайден шел по коридору, почти не замечая, что происходит вокруг, едва отвечая на приветствия, и пытался вновь взять мысли и чувства под контроль.
Вспомнил внезапно, что собирался поговорить с Эннари, расспросить ее о встрече с Никсом, замедлил шаг, но возвращаться не стал. Успеется. Девушка в безопасности, ее охраняют люди Фарна, у них строгий приказ не пускать в комнату никого, кроме леди Мьирры, Хобба и личных слуг. Химер не посмеет к ней сунуться.
Сейчас Нари прежде всего нужно отдохнуть, а ему самому – успокоиться.
Он всегда умел сдерживаться, иначе не выстоять, не уцелеть. Жизнь научила просчитывать каждый шаг, скрывать свое истинное лицо. Настоящим он был лишь с самыми близкими – с Алланом, тетей Мавейт. Остальные видели неизменно хладнокровного, невозмутимого, отстраненно-бесстрастного Кайдена. Старшего сына повелителя. Истинного наследника.
Ярость – плохой советчик. Страх тем более. О ревности и говорить нечего. Они мешают, туманят разум, делают человека уязвимым, от них надо сразу избавляться. Он знал это, осознавал, как никто другой, и, тем не менее, в последнее время все чаще и чаше поддавался эмоциям. Не мог с ними справится.
С тех пор, как в его жизни вновь появилась Эннари.
Его охватывала ярость, когда ее жизни угрожала опасность, он готов был уничтожить каждого, кто посмел причинить ей боль или хоть как-то навредить. Без раздумий и сожалений. Он испытывал страх, что с ней что-то случится – в Лесу, в лаборатории Хобба, в этом треклятом доме, а он не успеет помочь, защитить. И он ревновал к лучшему другу. Впервые в жизни ревновал, хотя женщин у него было немало.
Он видел интерес Граэма к Нари, наблюдал, как они общаются, улыбаются друг другу, и понимал, что сейчас не может сам начать ухаживать за девушкой. Открыто признаться в своих чувствах, назвать избранницей. Пока не может.
Да, ей удалось невероятное – вновь зажечь потухшую искру, но неизвестно, разгорится ли она так же ярко, как пылала когда-то. Восстановится ли резерв в полном объеме? Если вернулась только часть магии, и Эннари не поднимется на прежний уровень, тогда… Ей лучше выйти замуж за Аллана. Так, по крайней мере, она не повторит судьбу матери Кайдена. Останется жива, но никогда не будет принадлежать ему.
Эта мысль сводила с ума.
Эннари…
Нари…
Нет, Анна. Про себя он до сих пор называл ее именно так. Привыкнуть к тому, что заинтересовавшая его проводница и дочь Зеона Янта – одна и та же девушка, оказалось очень трудно. Все внутри сопротивлялось этому.
Да, он знал, что душа того, кто почти ушел за Грань, способна полностью измениться. Редко, но подобное все же случалось. Знал, но ничего не мог с собой поделать – для него это были два разных человека. Пылкая, верная, стойкая, самоотверженная Анна и эгоистичная, холодная Эннари. Хотя упрямства и решимости у младшей леди Янт тоже хватало, но думала она только о себе. И никогда, ни в малейшей степени не привлекала Кайдена, несмотря на свою совершенную красоту.
А Анна…
Он вспомнил медовый вкус губ – таких нежных, податливых, восхитительно чувственных, мягкое сияние глаз, прикосновения узких ладоней, скользивших по его плечам, сдавленный, прерывистый вздох, когда он прижал ее к себе, жар тела, гладкость кожи… И еле сдержал рвущийся наружу стон.