Затем, что несет свою весть —
Ло, рыцарь Грааля, не ведай печали,
Хвалу возноси небесам…
Кто тут слаб, кто силен —
Видно только не нам.
Кто алкал, кто страдал,
Кто упал, чтобы встать —
Я скажу, ты уйдешь,
Но запомнишь слова:
— «Наша светлая жизнь,
Наш блаженный покой,
Наши сказки о нас,
Наши знанья и дни
Разобьются во прах,
Когда нас позовут.
Ты узнаешь свой Путь,
Путь узнает тебя.
Кто тут трус, кто гордец,
Кто тут рыцарь, кто тень,
Это имя звезды,
Это — луч через кровь.
Но ни слабость, ни страх,
Ни вмешательство Сил,
Ни проклятая тень —
— Та, что в каждом из нас —
Ни любая любовь,
Что над нами горит,
Не спасет, не спасет
Никого от Пути —
Только разве что смерть…
Я не знаю о ней.
Только разве что смерть…»
21.05.00
«Персивалю снился лев…»
Персивалю снился лев,
Бывший рядом словно страж.
Свет держал он, замерев
У дверей, как мальчик-паж,
Звали его Марк.
А за дверью действо шло,
В щель пробился светлый луч.
Время полночи цвело,
И песок был сух и жгуч
Там, на берегу.
Льву же снился Персиваль,
Позабытый на песке.
Серый сад его — печаль —
Гостя ждал невдалеке,
Но Искатель спал.
Звезды зрели голый брег,
Где, обнявшись, как родня,
Спали зверь и человек —
О, до дня надежды, дня
Пред концом пути…
28.05.00
Тайдин у Озера Чар
Тот, что сошел с коня
Кого он звал у ручья,
К бегущим струям наклонясь,
К холодным белым струям,
И света какой звезды
Взыскивал он, взыскивал он,
Заросшей тропой приведен,
В горсти воды, в горсти воды?
Лишь в глазах стояла беда
Да в руках вода —
Холодна
была она,
Холоднее льда,
И темней, чем речное дно
Солонее слез,
Будто есть у него лишь одно —
Что ручей принес,
Из пальцев струями света
Вода — к воде
И речь умрет без ответа,
Да и званный — где?..
«А, дева-фэйри, роса холодна,
Зачем над водою твоей тишина,
И голос твой скоро совсем утечет из памяти.
Спроси у ветра и у валуна,
Зачем этот смертный, кому не до сна,
Взывает у вод, и куда еще нам идти?..
А, дева-фэйри, глубок твой взгляд
Но далека дорога назад
А может и нет ее, поросла травой —
Ведь ни любовь, ни король, ни брат
Миру людскому не возвратят
Пившего воду, где чёлн причаливал твой.
О, дева-фэйри, сколь много благ
Дарит Господь наш, ибо Он благ,
Сердцу дает Он, что сердце видит во тьме.
Но, своим сердцем горек и наг,
Столь я нарушил, сколь дал присяг, —
Горстью песка ли чашу наполнят мне?..
А, дева-фэйри, проклята будь,
Ибо сломала мой светлый путь
И не дала другого, чтобы всегда
Холод воды леденил мне грудь,
Что не вернуться и не заснуть
В тихом изгнанье, где плещет вода, вода…
А, дева-фэйри, прости, во сне
В воду входили мы в тишине,
Въяве же вновь прихожу с тобой говорить,
Тихо смеясь и молясь о дне —
Когда — и Господь улыбнется мне —
Над сердцем Грааля нам руки соединить…
Над сердцем стремлений склонясь во сне —
Когда — и молитва простится мне —
Воде — умереть, а чаяньям, чаю, жить…»
22.05.00
«Где я родился — уступы камней к воде…»
Где я родился — уступы камней к воде
Плавно спускаются, и разноцветный мох
Сглаживает углы — и моей звезде
Ясно сиять, пока туда смотрит Бог.
Здесь мой Господь Христос не сидел у скал,
И от его сандалий здесь нет следов,
Но среди вереска я их долго искал,
И находил, и однажды услышал Зов.
«Алан, мой Алан, да что ты делаешь здесь,
Просто любви не довольно, чтоб быть живым,
Свита моя проходит сквозь Лионесс,
Твой зеленый лес —
В доме Моем обретешь, что считал своим».
Много на свете света — для всех сердец,
Так и в Раю, я знаю, есть рыжие мхи,
В вереск вечерний зарывшись, уснет беглец —
— пришел наконец —
Чтобы, проснувшись, петь и писать стихи.
Здесь же, о мой Господь, я смотрю в небеса,
В серое небо с закатной кромкой огня.
Чтоб сохранить, нельзя опускать глаза,
Вот я и жду, когда Ты позовешь меня.
Ночью мне снилась вода, что покрыла лес,
Скалы и вереск, и зелен был свет со дна.
Так я узнал, сколь хрупок мой Лионесс,
Под сводом небес,
И потеряет, кто будет ждать дотемна.
Это не страх, это в сером небе — покой.
Вера моя — можжевельник да птичий зов.
Это — я понял, лишь сэра Ihesu кров —
Наша страна, и у нас не будет другой.
В малой часовне и при свечах — темно,
Но слышишь — поступь копыт, то держат свой путь
Двенадцать Его паладинов, что едут в ночь,
А младший несет огонь, и о всем забудь —
Как больно от радости, как весела печаль,
Как спрашивал сумрак, ты же — молчал в ответ…
Вернешься, когда увидишь Святой Грааль,
Вернешься, как смертная смерть изойдет на нет.
30.07.2000
Странствие Ланселота на волшебной барке
Когда ты вернешься, там будет рассвет
— вернуться бы в Камелот —
У белых ворот — серый вереска цвет
— вернешься, когда позовут. —
Сквозь листья спускается солнечный свет
— вернуться бы в Камелот —
Вот только у рыцаря имени нет
— вернешься, когда позовут. —
Откликнется звоном герольда труба
— вернуться бы в Камелот —
Вот только у рыцаря щит без герба
— вернешься, когда позовут. —
А конь твой устал, и висят повода
— вернуться бы в Камелот —
Так кем ты, скажи, возвратился сюда?
— вернешься, когда позовут. —
У тех островов, среди моря без дна,
Как лунное пламя, сияет волна,
На тех островах только птицам и дом,
И бледная галька горит серебром.
А в скалах там мхов серебристый покров,
И чаячьи перья, и звезды цветов.
Когда наш корабль мимо них проплывал,
Я плакал от счастья и слез не скрывал.
И сын мне сказал: так и все на земле —
Теряешь навек, чтоб остаться во мгле,
И так, обнаженному и одному,
Спокойно и смело подняться к Нему,
И все отпустив — в море прочь из лагун —
Познать свою радость на том берегу.
Я сыну ответил — но что, позабыл.
Двойник нашей барки по зеркалу плыл,
Шла в серое небо ладья из морей,
И белая чайка летела над ней,
И чайка седая летела нам вслед,
И сокол нас вел, благодатью одет,
Год близился к осени, вечер дышал,
И крачки кричали, взлетая со скал…
Я сыну ответил, но знал, что его
Терять мне назначено прежде всего,
Израненный светом, я принял, что нес,
И плакал и пел, не стыдясь своих слез…
Но, вставший с камней, как окончился сон,
Молись, морестранник — и будешь спасен…
Когда ты вернешься — о, стол и постель —
— вернуться бы в Камелот —
Без имени, словно обратно в купель
— вернешься, когда позовут. —
У дома меж плит прорастает трава
— вернуться бы в Камелот —
Но это — опять острова, острова
— вернешься, когда позовут. —
Не слава, не слово — а просто: живой
— вернуться бы в Камелот —
И сладостна весть — не иметь ничего
— вернешься, когда позовут. —
Кому нужен ты, и кто нужен тебе
— вернуться бы в Камелот —
Нет большей печали, чем радость небес
— Вернешься, когда позовут. —
Но это — закат, выше шпилей и крыш
— вернуться бы в Камелот —
И слышишь — сквозь воздуха сумрак и тишь
— К вечерней службе звонят…
30.07.00
Отчаянье Персиваля
В небе играл орган.
Слезы мои — от любви.
И Галахад, правя вдаль, не сдержал коня,
Чтобы взглянуть на меня —
Ведь у меня нет ран,
Чтоб исцелить их касанием — нет у меня…
И нет у меня слепоты,
Чтобы она ушла
При виде Розы[5], сияющей в этой руке.
Я просто спал у воды,
Проснувшись, когда взошла
Звезда над водою, и пел на сером песке…
Кто потерял коня
И кто потерял себя,
Найдя лишь пустую часовню у тихой воды —
Но это сильнее, чем я,
И это важнее, чем я,
И мне остается только — искать следы…
…Небо над пустошью — свод
Церковный, но без крестов,
Без слышащих лиц, смотрящих на мир с высоты,
Где конь Галахада пройдет,
Не оставляя следов,
Чтоб ищущим путь — до рассвета — искать следы…
Кому — перейти поток,
Построить дом среди тьмы,
— То, что меж нами — важнее и больше, чем мы.
То ли — мой меч с крестом,
То ли — твой щит с крестом