– Спасибо, – края чуть полноватых губах Лишари поднялись в улыбке. – Кстати, а ты сам откуда?
– Из Арка. Тут я родился, и жил. Мои родители, когда я ушёл в Орден решили уплыть на Киле, а я остался тут.
– Что вообще ты забыл в Святом ордене? Это сборище, – голос девушки стал непорядок тише, – параноидальных религиозников. Больше часть времени из жизни – чтение мифов, цирк ритуалов и правила… ненужные правила, правила, правила.
– Понимаю твоё… разочарование в нас, – я оглянулся, увидев множество хранителей, в которых всё ещё теплится долг, напоминая мне о том, почему и я стал хранителем. – Часто в детстве мне приходилось слышать истории, как бандиты грабили торговцев, как разрасталась тень над Эндералом. Даже мою тётку едва не убили на дорогах, а моих знакомых… завербовали в какой-то жестокий культ, где они и почили. И я дал себе клятву, что пойду в Ордене, благо у меня показался дар магии. Небольшой, но всё-таки хоть какой-то, благодаря чему меня взяли в его ряды.
– А придя на службу ты столкнулся с ритуалами, бюрократией и приказами, которые ничего общего с долгом не имели.
– Ты… проницательна. Думаю, теперь ты понимаешь, почему мы ушли из Ордена. Этот конфликт с Арантеалем… ты должна понять.
– Да, Фриджидиэн, я понимаю тебя. Если у тебя ещё пару товарищей ушли в культ, только у меня брат… отец на него сильно давил с бизнесом, и он ушёл в воины страшного культа, где и сгинул.
– Да… пришлось тебе не очень, – я только сейчас вспомнил, что у меня в кармане валяется ещё что-то из пирийских артефактов не нужный мне, который достаю. – Лишари, держи. Это тебе, ещё одна вещь пирийцев.
– Что это за…?
Она, под радостный мат, с моей ладони взяла монету – круглый бело-перламутровый предмет, с орнаментом, в котором цвета лазури изображения.
– Пирийская монета. Держи. Кстати, я смотрю ты куда-то собираешься?
– Да, мы собрались в Дотульград или как там его, – быстро говорит дама. – Главное, чтобы опять наёмники не набежали, но надеюсь, что Арантеаль нам отправит кого-то в помощь. А то получится, как в Решенграде.
– Нападение, – я вспомнил о недавних событиях и положил девушке руку на плечо. – Лишари, ты главное крепись. Если эта фигня с циклами правда, то твои исследования для нас будут важны.
– Спасибо, что хоть ты ценишь их. А то твои всё носятся со стабильностью в регионе… как будто сейчас это важно.
– Фриджидиэн! – раздаётся воззвание, и я уставил взгляд на то, как у Обители собралось воинство – Исаил и храмовники.
– Труба зовёт, – тряхнула в ответ за плечо меня Лишари, отчего и я даже готов разулыбаться как идиот. – Надеюсь, ещё встретимся.
– Не думала, что это скажу, но тоже надеюсь. Бывай.
На секунду я удивился тому, как быстро Лишари сменила гнев против меня на милость. Может быть её настроение испортилось из-за наёмников, а может быть её так развеселил пирийский подарок? Не знаю.
Быстрым бегом я направился к Исаилу и храмовникам, которые уже готовят свитки, чтобы телепортироваться на Золотой берег. Тут же словил холодный взгляд нашего клирика в красной мантии, с посохом и панцирем, и не менее холодное осуждение:
– Фриджидиэн, неужто ты купился на чары этой девушки?
– Во-первых, – стал нервно отнекиваться я, – докажи. А во-вторых, скажи, брат Исаил, что об этом говорит Предание? Нет у нас разницы по народам, нет ограничений для общения.
– Прости, я не хотел тебя обидеть. Просто ты так томно общался с этой Лашири, что мне показалось, будто ты решился отказаться от операции ради разговора.
– Её зовут Лишари.
– О, правда, что ли? А Константин её по-иному называл, но ладно, сейчас не до этого. Я изучил Предание с самого начала.
– И что интересного ты мне расскажешь? – спрашиваю я, рыща в карманах свиток телепортации.
– Из Предания нам стало известно, что всё началось с того момента, когда Всевышний или Творец решил создать великое пение, известное как мир и создал себе помощников. Первородные духи, и пели они долго, созидая духовный мир – небо, пока Творец не задумал создать материю – землю ми населить её несмышлёными тварями, да насадить растения.
– И что дальше?
– Когда всё было готово, один из самых могучих духов – Тель-Имальтхаати взбунтовался против него и пошёл войной на Всевышнего, поведя за собой своё воинство, но они потерпели поражение и пали.
– Ладно, теперь из Предания мы знаем, как оно всё могло начинаться, а теперь давай сконцентрируемся на задании.
В моих руках оказывается свиток, который мгновенно растворил своей силой бумагу, обратив её в энергию, которая меня поднимает, и я перестаю видеть Храм солнца. Мгновением погодя мои глаза затопил свет, растворившийся и показавший картину чудесной природы, которой мне не удаётся насладиться.
– Вот и добыча! – вопль бандита привёл меня в чувство и местность туже стала смешением зелени всех оттенков – фон для нескольких рослых мужиков в кольчугах, которые несутся на меня.
– Идиоты! – выкрикнув, обнажаю меч и блокирую первый удар – раздался лязг, и я пинаю его в живот, после чего нисходящим ударом разрубаю ему кольчугу на плече.
Мне приходится отпрыгнуть назад, чтобы топор бандита не разбил мне голову. Из воздуха появляется храмовник, который тут же поняв ситуацию хватается за меч и бросается на второго бандита, пока я займусь раненным. Сблизившись с ним пробиваюсь через его блок, но он отчаянно отпрыгивает и защищается железкой, но со всей силы бью его носком под колено, а затем одним поставленным ударом в шею кулаком заставляю его кряхтеть и кататься по траве.
Из куста выпрыгивают ещё враги, но это не разбойники, привлечённые шумом битвы. Гремя костями, лишёнными плоти, на нас, без страха, с инфернальным сиянием в глазницах идут скелетоны. Я оставляю бандита и вместе с тремя храмовниками бросаюсь в бой. Увернувшись от топора совершаю выпад, который разбивает грудь скелета, а вторым рубящим ударом сокрушаю всю кучу костей. Храмовники клинками отогнали немногочисленную нежить на расстояние, а затем её обратили в мусор. Теперь можно вернуться к насущной проблеме.
Как же не могу терпеть бандитов. Эти люди – беззаконники, которые не имеют ни малейшего уважению к праву. Ладно кража из голода, но становится душегубом на дороге только потому, что тебе весело. И меня немного коробит от того, что Велисарий хочет поставить на службу этих людей, но кто я, чтобы с ним спорить? Во всяком случае, пусть получают деньги из казны, чем грабят её. Но больше всего я ненавижу оживших мертвецов – эти твари загробного мира не знают ничего, кроме жажды убийства. Тела, пленённые злыми духами, становятся инкубаторами для концентрированной злобы.
– Что тут произошло? – вопрошает Исаил, последний телепортировавшийся сюда. – И что это там за мужик пытается встать?
– Местность отчищена, – гордо заявляю я. – А это, местный бандит. Нарвался на нас.
– Хм, сможет он знает?
– Сейчас проверим.
Я смотрю на север и вижу, как там далеко высится горный хребет, подле которого раскинулся лес. Судя по всему, мы к западу от Речного и где-то тут рядом должен находится оплот одной из потаённых банд. До меня доносится скулёж стонущего разбойника, смотрю, что он еле-еле поднялся на обе ноги и пытается уйти, но догнав его, валю его на землю. Он уже подумал, что его сейчас прикончат, но всем сто этого с моих рук ему на шею льётся простенькое заклятье – тёплым приятным потоком оно окутывает его плоть и восстанавливает её. Но милости будет недолго. Сжав кольчугу на нём, дёргая со всей силы его и тащу за собой.
– А-а, шо вам нужно?! – вопит бандит, которого я швыряю под ноги Исаилу. – Кто вы такие, ватир вас дери?
– Послушай, – склонился клирик, – нам нужно, чтобы ты сопроводил нас к своему атаману. Тому, кто тут всем заправляет. Так угодно Творцу. Если приведёшь нас туда, то ты порадуешь Всевышнего.
– Нету моего главаря. Чудило, которое носилось по лесу, то ли с железками или фейерверками из рук, всю братию и животину подчистую скосило.
– То есть ты, грязный беззаконник, хочешь сказать, что какой-то уникум сократил почти под нуль всю популяцию бандитов и животных? – спрашиваю я.
– Да.
– Так, – я обнажаю меч, потряхивая им, – нам нужен не твой главарь, а Конан «Жестокий». Вроде так зовут того, кто заправляет всем?
– Откуда ты слыхал о нём?
– Ещё год назад я допросил лично двух преступников в Речном, чтобы они поведали нам о сети банд у Речного. Жалко, Арантеаль тогда носился с… неважно. Где он?
– Ступайте за мной.
Спрятав меч в ножны, мы двинулись по зелёной траве прямо под сени деревьев. И всё же тут прекрасно – на ветвях поют птицы, светило не палящее и в меру поливает теплом Солнечный берег, ветер же лёгок и освежающ, а растительность – пышет жизнью и насыщенная красками. Как бы хотел переселиться сюда и провести остаток дней, как бы я хотел покоя и тишины с семьёй. Но меня сейчас волнует долг и его выполнение.
Вскоре, мы пришли к горным склонам, где за травой и кустарниками скрыт тайный вход и продравшись за «стену» мелких колючих веток и листьев я с храмовниками оказываюсь в сырой пещере и наш проводник машет рукой, зазывая.
Исаил приготовил посох, на конце деревяшки уже загорается пламя, а мои братья-воины обнажили клинки, что делаю и я. Страшно ли мне? Да, от неизвестности меня берёт тревога.
Мы подошли к какой-то массивной двери, сколоченной из нескольких досок. Ритмичное стучание кулаком принесло плоды – нам открыли дверь и тут же на нас уставились наконечники стрел.
– Ронан, какого чёрного стража!
– Они ищут Конана. Пришли с ним о деле молвить.
– Что, какого? А ладно… нас всё равно больше, – я посмотрел на говорящего бандита, который нацепил лохмотья под низ ржавой кольчуги. – Слыш, вы только не буяньте тут, а то ребята вас всех положат.
Мы молчаливо соглашаемся и проходим дальше, встретившись с целым тайным поселением. «Ветвями» от центрального хода простираются в глубину множество проходов, в которых ютятся бандиты, расположены склады, кухни и арсеналы. Тут и там сне попадаются на глаза люди – высокие и низкие, смуглые и белые, молодые и старые, мужчины и женщины – все они носят старую выцветшую одежду и простенькую броню в виде кожаного панциря или лёгких кольчужных «рубах».