Никола ЮнВесь этот мир
«Весь этот мир» – ДЕБЮТНЫЙ РОМАН, № 1 В СПИСКЕ БЕСТСЕЛЛЕРОВ NEW YORK TIMES!
КНИГА ВЫХОДИТ В 35 СТРАНАХ: Болгарии (IBIS), Чехии (JOTA), Дании (Carlsen), Голландии (Queirdo Uitgeverij BV), Германии (Dressier), Франции (Bayard), Греции (Psichogios), Израиле (Kinneret), Венгрии (Gabo), Индонезии (Penerbit Haru), Италии (Sperling & Kupfer), Корее (Wisdom), Литве (Leidykla Gelmes), Норвегии (Aschehoug), Польше (Publicat), Португалии (Novo Conceito – на бразильском португальском и Presenca – на европейском португальском), Румынии (Editura Art), России (Clever Media Group), Сербии (Urban Reads), Испании (Ediciones SM), Швеции (Bonnier), Турции (Pena Yayinlari) и др.
«Свежий, трогательный дебют».
«Эта волнующая история выходит за рамки обыденной жизни, в ней затронуты темы надежды, мечты и неизбежного риска, на который идет человек ради любви».
«Книга „Весь этот мир“ чудесна, чудесна».
«Я прочла ее за один присест. Это чудо. Редкий случай, когда роман воодушевляет, потрясает и наполняет вас – все одновременно».
«Николе Юн удалось создать уникальное и прекрасное произведение. Роскошный авторский стиль в сочетании с оригинальными рисунками, необыкновенная любовная история. Вы никогда еще не читали подобной книги».
«В этой книге есть все. Романтика, душа и ум. Слова Николы Юн звучали во мне еще долго после того, как я закончила читать».
«В этом романе есть неуловимая красота, которая приковывает внимание от начала и до конца. История любви Олли и Мэделайн глубоко запала мне в душу».
«Трудно поверить, что этот неподражаемый роман о любви, которая столь сильна, что ради нее можно пойти на смертельный риск, – дебютный. Нежная, поэтичная, великолепно написанная, с шикарным поворотом сюжета, эта книга – лучшая из прочитанных мною в этом году».
«Этот роман захватывает и не отпускает».
«Первый роман Николы Юн подарит вам „бабочек в животе“».
«Я не только не мог оторваться… я был потрясен финалом до глубины души».
«Читатели всей душой будут сопереживать трагической любви умницы Мэдди и юноши, живущего по соседству. Подростки прочтут эту сногсшибательную книгу залпом».
«Когда начинаешь читать, хочется бросить все-все дела и окунуться с головой в эту историю обреченной любви».
Моему мужу Дэвиду Юну, который открыл мне мое сердце.
А также моей умнице и красавице дочурке Пенни, которая сделала его больше.
Белая комната
Я ПРОЧИТАЛА ГОРАЗДО БОЛЬШЕ КНИГ, ЧЕМ ВЫ. Не важно, сколько вы прочитали. Все равно я больше. Поверьте. У меня просто было на это время.
В моей белой комнате, на фоне белоснежных стен, на сверкающих белизной полках, корешки книг – единственный источник цвета. Все они – новенькие издания в твердом переплете: у меня не бывает потрепанных книжек в мягких обложках. Книги прибывают Снаружи, продезинфицированные, упакованные в вакуумную пленку. Хотелось бы мне посмотреть на машину, которая их запечатывает. Я представляю, как книга движется по белой конвейерной ленте к белому прямоугольному лотку, где белые механические руки вытирают с нее пыль, соскребают грязь, обрабатывают дезинфицирующим средством и иными способами обеззараживают, пока она наконец не становится достаточно чистой, чтобы ее можно было отправить мне.
Когда прибывает новая книга, первым делом я должна снять с нее пленку. В процессе обычно используются ножницы и ломается больше одного ногтя. Вторая моя задача – написать свое имя на титульном листе.
СОБСТВЕННОСТЬ
Мэделайн Уиттиер
Не знаю, зачем я это делаю. Здесь нет никого, кроме моей мамы, которая не читает книг, и медсестры Карлы, у которой читать нет времени, потому как она постоянно следит за моим дыханием. У меня редко бывают посетители, так что одолжить книги мне просто некому. Нет ни одного человека, которому может понадобиться напоминание о том, что забытая книга на его полке принадлежит мне.
ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ ЗА ВОЗВРАТ
(отметьте все подходящие варианты):
На эту часть я обычно трачу больше всего времени, и в каждой книге варианты вознаграждения свои. Иногда все довольно фантастично:
– Пикник со мной (Мэделайн) под ясным синим небом в полном цветочной пыльцы поле, где растут маки, лилии и несметное число желтых ноготков.
– Чаепитие со мной (Мэделайн) на маяке посреди Атлантического океана в эпицентре урагана.
– Подводное плавание со мной (Мэделайн) в кратере Молокини. Цель мероприятия – увидеть символ Гавайев рыбку хумухумунукунукуапуаа.
Иногда варианты не столь экстравагантны:
– Поход со мной (Мэделайн) в букинистическую лавку.
– Прогулка со мной (Мэделайн) до конца квартала и обратно.
– Короткая беседа со мной (Мэделайн) на любую выбранную вами тему, на моем белом диване, в моей белой спальне.
А иногда награда и вовсе проста:
– Я (Мэделайн).
Социальная изоляция
МОЯ БОЛЕЗНЬ СТОЛЬ ЖЕ НЕОБЫЧНА, СКОЛЬ И ЗНАМЕНИТА. Я больна одной из форм тяжелой комбинированной иммунной недостаточности (ТКИН), известной также как «синдром мальчика в пузыре».
Проще говоря, у меня аллергия на мир. Что угодно может спровоцировать приступ. Например, прикосновение к столу, который протерли слишком активным моющим средством. Или аромат чьей-то туалетной воды. Или экзотическая приправа. Это может быть что-то одно, или все сразу, или ничто из вышеперечисленного, а совершенно иные факторы. Никто не знает, что именно провоцирует приступы, но всем известны последствия. Мама говорит, что в младенчестве я чуть не умерла. И потому я изолирована от социума. Я не выхожу из дома. Я не покидала дом ни разу за все свои семнадцать лет.
Желание в день рождения
– ВЕЧЕР КИНО, «ЧЕСТНАЯ УГАДАЙКА» ИЛИ «КНИЖНЫЙ КЛУБ»? – спрашивает мама, накачивая манжету для измерения давления, надетую мне на руку. Она не упоминает о своей самой любимой игре из всех, за которыми мы привыкли проводить время после ужина, – фонетическом скрабле[1].
Я смотрю на нее и вижу в ее глазах смех.
– Скрабл, – говорю.
Она перестает накачивать манжету. Обычно Карла, медсестра, которая работает у нас с утра до вечера, измеряет мне давление и ежедневно вносит данные в журнал контроля самочувствия, но сегодня мама дала ей отгул. Сегодня у меня день рождения, а этот день мы всегда проводим вместе с мамой, вдвоем.
Мама надевает стетоскоп, чтобы послушать мне сердце. Улыбка сходит с ее лица, сменяясь профессиональной миной. Она доктор, и именно такой ее чаще всего видят пациенты – немного отстраненной, серьезной и озабоченной. Интересно, обнадеживает ли их такое выражение лица.
Под влиянием порыва я быстро целую маму в лоб, желая напомнить, что перед ней всего лишь я, ее дочь и любимый пациент. Она улыбается и гладит меня по щеке. Думаю, что, если тебе суждено родиться с заболеванием, которое требует круглосуточного контроля, неплохо, когда твоим личным доктором может быть мать.
– Сегодня у тебя праздник. Почему бы нам не выбрать игру, в которой ты можешь победить? «Честная угадайка»?
Так как в обычную «Угадайку» невозможно играть вдвоем, мы с мамой изобрели «Честную угадайку». Один человек рисует картинку, а другой честно пытается угадать, что это. Если твоя догадка верна, противник получает очки.
Я смотрю на нее прищурившись.
– Мы сыграем в скрабл, и сегодня я выиграю, – заявляю уверенно, хотя у меня нет ни единого шанса. За все годы игры в фонетический скрабл, или «фанэтичиский скрабл», я ни разу не обыграла маму. В последнюю игру я была близка к победе. Но потом она повергла меня на последнем слове, взяв тройные очки.
– Ладно. – Мама с притворным сочувствием качает головой. – Все, что захочешь. – И снова закрывает глаза, чтобы послушать мое сердцебиение.
Оставшуюся часть утра мы печем мой ставший традиционным именинный торт – ванильный бисквит с ванильной глазурью. После того как бисквит остывает, я украшаю его невозможно тонким слоем глазури, которой еле-еле хватает на то, чтобы покрыть торт. Мы обе любим бисквит и совсем не любим глазурь. Потом оставшейся глазурью я рисую на торте восемнадцать ромашек с белыми лепестками и белой сердцевиной. На боках торта изображаю белые занавески.
– Идеально. – Мама заглядывает мне через плечо, когда я заканчиваю работу. – Как и ты сама.