– А если вы его не найдете? Что тогда? Ответьте мне.
– Ну, в этом случае его родные наверняка…
– Даже и не надейтесь, сэр! – вскричал человечек. – Не вздумайте просить у меня даже пенни – ни пенни! И вы тоже учтите это, мистер детектив! Я – единственный родственник этого молодого человека, и я говорю вам, что не собираюсь взваливать на себя ответственность за его действия. Если ему что-то и достанется, так только потому, что я никогда не швырялся деньгами. И сейчас не собираюсь изменять своему правилу. Что же касается бумаг, которыми вы так вольно распоряжаетесь, то имейте себе в виду: если они представляют хоть какую-нибудь ценность, вы ответите по всей строгости за каждый пропавший листок.
– Очень хорошо, сэр, – сказал Шерлок Холмс. – Могу я поинтересоваться, есть ли у вас своя версия относительно исчезновения молодого человека?
– Нет, сэр, никаких версий. Он достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе самостоятельно, и, если у него хватило ума потеряться, пусть выкарабкивается сам. Я категорически отказываюсь взваливать на себя расходы, связанные с его поисками.
– Ваша позиция мне ясна, – проговорил Холмс, и глаза его недобро блеснули. – Но вы, возможно, не совсем поняли мою. Годфри Стонтон – человек небогатый, а молва о вашем состоянии распространилась далеко за пределы Англии. Вашего племянника, лорд Маунт-Джеймс, могли похитить, например, затем, чтобы выведать у него информацию о вашем доме, ваших привычках, узнать, где вы храните драгоценности.
Лицо нашего недовольного гостя так побелело, что слилось с галстуком.
– Бог мой, сэр, что за идея! Я и помыслить не мог о таком злодействе! Каких только мерзавцев не носит земля! Но Годфри – добрый малый и стойкий. Он ни за что не выдаст своего старого дядюшку. Впрочем, я сегодня же отвезу фамильное серебро в банк. А вы тем временем не жалейте сил, мистер детектив. Переверните все вверх дном, но найдите Годфри! Что же касается денег, то на пять фунтов – да чего там, на все десять – вы можете твердо рассчитывать.
К сожалению, даже несмотря на внезапный приступ расточительности, этот выдающийся скряга не смог сообщить нам ничего ценного, поскольку совершенно не интересовался личной жизнью племянника. Оставалось надеяться только на телеграмму, с помощью которой Холмс рассчитывал найти второе звено цепочки. Спровадив лорда Маунт-Джеймса, мы распрощались с Сирилом Овертоном – бедняга пошел рассказывать остальным игрокам команды о постигшем их несчастье.
Почта располагалась в двух шагах от гостиницы. Мы вошли.
– Попытка не пытка, Уотсон, – сказал Холмс. – Конечно, если бы у меня был ордер, я имел бы полное право потребовать вскрытия почты, но пока нам никто не даст такого разрешения. Надеюсь, они тут не запоминают лица – за день проходит столько народу… Что ж… рискнем.
Мне очень неловко вас беспокоить, – вкрадчивым голосом начал он, обращаясь к молоденькой девушке в окошке. – Я вчера отправил телеграмму и, похоже, ошибся. Ответ так и не пришел. Наверное, я забыл подписаться. Вы не могли бы проверить?
Юная леди перевернула стопку квитков.
– В котором часу это было?
– В начале седьмого.
– На чье имя была отправлена телеграмма?
Холмс прижал палец к губам и, выразительно посмотрев на меня, прошептал конфиденциальным тоном:
– Она заканчивалась словами «ради Бога». Я не получил ответа и очень волнуюсь.
Девушка вынула из стопки один листок.
– Вот она. Здесь не указано имя, – заметила она, расправляя корешок телеграммы на стойке.
– Ну конечно же! Вот почему я не получил ответа, – сказал Холмс. – Господи, до чего глупо получилось, ну надо же! Всего хорошего, мисс, и тысяча благодарностей, что избавили меня от сомнений.
Когда мы снова вышли на улицу, он удовлетворенно крякнул и потер руки.
– Ну? – спросил я.
– Есть прогресс, Уотсон, есть прогресс. Я припас целых семь заготовок, чтобы добиться разрешения взглянуть на текст телеграммы, а все так легко получилось с первого раза.
– И что это вам дало?
– Отправную точку в расследовании. – Он поднял руку, останавливая кеб. – Вокзал Кингс-Кросс.
– Мы покидаем Лондон?
– Да, я полагаю, нам нужно съездить в Кембридж. Все указывает на то, что ключ к разгадке следует искать в этом городе.
– Скажите, – спросил я, когда наш экипаж прогромыхал по Грейс-Инн-роуд, – у вас уже есть подозрения относительно причины исчезновения Годфри Стонтона? Мне кажется, еще ни в одном вашем деле мотивы преступления не были столь туманны. Ведь не думаете же вы в самом деле, что его похитили для того, чтобы выведать информацию о его дядюшке?
– Признаюсь, мой дорогой Уотсон, я и сам считаю эту причину маловероятной. Однако я счел, что это наиболее подходящее объяснение для его склочного родственника.
– Да уж, ваша уловка сработала. Тогда какие варианты остаются в нашем распоряжении?
– Вариантов несколько. Инцидент случился накануне ответственного матча. Согласитесь: факт сам по себе весьма удивительный и любопытный, тем более что исчезнувший Годфри Стонтон является ключевым игроком команды. Возможно, это простое совпадение и тем не менее для нас интересное. Любительский спорт не связан с тотализатором, но болельщики все же заключают между собой пари, и ставки порой бывают значительными. Возможно, кто-то решил вывести Стонтона из игры. Это первый вариант. Рассмотрим второй. Исчезнувший молодой человек, как ни крути, является наследником очень богатого дядюшки, и, хотя сам он пока не располагает деньгами, его все же могли похитить с целью выкупа.
– Но эти версии не имеют никакой связи с телеграммой.
– Истинная правда, Уотсон. Телеграмма по-прежнему остается единственным реальным фактом, поэтому мы будем придерживаться следа, к которому она нас ведет. Пока я не могу спрогнозировать наши дальнейшие действия, но буду крайне удивлен, если уже к вечеру сегодняшнего дня мы не достигнем явного прогресса.
Мы прибыли в старый университетский город с наступлением темноты. Холмс взял на станции кеб и велел кучеру отвезти нас к доктору Лесли Армстронгу. Через несколько минут мы остановились у дверей большого особняка на оживленном проспекте. Швейцар проводил нас в холл, и после долгого ожидания нас отвели в приемную доктора. Он сидел за столом.
Следует сказать, что в то время я еще не успел как следует ознакомиться с положением дел в современной медицине, и имя доктора Армстронга мне ничего не говорило. Теперь-то я знаю, что это не только один из лучших профессоров медицинского факультета в Кембриджском университете, но и выдающийся мыслитель европейского масштаба, имеющий огромные достижения в различных областях науки. Но, даже не зная его блестящих заслуг, любой с первого взгляда мог догадаться, что имеет дело с личностью незаурядной – его квадратное массивное лицо, проницательные глаза под нависшими бровями и твердый, будто вырубленный из гранита подбородок производили неизгладимое впечатление. Сразу было видно, что это человек с сильным характером и острым умом – закрытый, жесткий, аскетичный и непреклонный – во всяком случае, такое ощущение сложилось у меня при взгляде на него. В руках у него была визитная карточка моего друга. Доктор Армстронг посмотрел на Холмса с нескрываемой неприязнью и сказал:
– Я слышал о вас, мистер Холмс, и решительно не одобряю вашей деятельности.
– В этом с вами единодушен весь преступный мир Англии, – спокойно заметил мой друг.
– Когда ваши усилия направлены на сдерживание преступности, сэр, они, бесспорно, заслуживают всемерной поддержки со стороны любого здравомыслящего члена общества, однако для этой цели существуют государственные институты, и они полностью справляются со своей задачей. Но когда вы бесцеремонно вторгаетесь в частную жизнь граждан и выведываете их семейные тайны, вместо того чтобы помочь запрятать их как можно глубже, я никак не могу вас оправдать. Кроме того, вы попусту отнимаете время у занятых людей. В данный момент, например, я мог бы заниматься написанием трактата, а вынужден беседовать с вами.
– Возможно, наш разговор окажется важнее научного трактата. Кстати, могу сообщить вам, что наша задача прямо противоположна тому, в чем вы нас обвинили. Мы стараемся не допустить, чтобы личные дела некоего лица стали достоянием общественности, а это неизбежно произойдет, если делом займутся официальные лица. Вы можете рассматривать меня как своего рода добровольца, который прокладывает дорогу регулярным войскам. Я пришел расспросить вас о мистере Годфри Стонтоне.
– А что с ним такое?
– Значит, вы подтверждаете свое знакомство с этим молодым человеком?
– Он мой близкий друг.
– Вы в курсе, что он исчез?
– Вот как! – На каменном лице доктора не дрогнул ни один мускул.
– Он ушел из гостиницы вчера вечером, и с тех пор его никто не видел.
– Я уверен, он скоро объявится.
– Завтра состоится матч университетской команды.
– Я не охотник до детских забав. Мне небезразлична судьба этого молодого человека, поскольку я давно его знаю и люблю. Но на спортивные занятия Годфри мои интересы не распространяются.
– В таком случае вы должны помочь нам выяснить, что стряслось с мистером Стонтоном. Вы знаете, где его искать?
– Конечно же, нет.
– Вы не видели его со вчерашнего дня?
– Нет, не видел.
– У мистера Стонтона нет проблем со здоровьем?
– Никаких.
– Он когда-нибудь прибегал к вашей профессиональной помощи?
– Нет.
Холмс поднес к глазам профессора листок бумаги:
– Тогда, возможно, вы объясните нам происхождение этого рецепта на тринадцать гиней, оплаченного мистером Годфри Стонтоном в прошлом месяце? На рецепте стоит печать: «Доктор Лесли Армстронг, Кембридж». Я нашел его среди бумаг в гостиничном номере мистера Стонтона.
Доктор вспыхнул от возмущения:
– Я не понимаю, с какой стати я должен давать вам какие бы то ни было объяснения, мистер Холмс.
Холмс убрал рецепт в свой блокнот.