Улыбка дается легко. Отчасти из-за обезболивающих, отчасти потому, что Вера значительно облегчает этот процесс, так как вымокла она, без шуток, до нитки. С нее на самом деле капает, лужица на ламинате растет с каждой секундой.
– Тебе подарить зонтик?
– Лучше кирпич, чтобы запустить в кое-кого, – бурчит она и, скинув туфли, проходит в комнату, по пути начиная раздеваться. – Или полотенце.
Мое приглашение Вере не требуется. Кажется, между нами имеется какое-то недопонимание. Иначе как объяснить то, что она… Я, держась за стеночку, ковыляю до спальни и замираю в дверях. Вера стягивает с себя кофту, затем джинсы, оставаясь в одном нижнем белье. Черном, если вам интересно. На ее лице разводы от туши, волосы липнут к вискам и плечам, кусочки грязи «украшают» щеки и ключицы.
– Как же мне холодно! Как холодно! – причитает она, стуча зубами и дрожа всем телом. – На улице плюс десять, я сейчас околею!
Затем видит меня. Смотрит в глаза так уверенно, словно не стоит почти голая перед чужим мужчиной.
– Ничего, что я разделась? Не терпелось с себя снять все это грязное, вонючее и ледяное! Можно в душ? И полотенце? И сменку?
– Да нет, ничего. – Кажется, я вновь обрел дар речи. Не каждый день невеста твоего брата разгуливает перед тобой в нижнем белье.
Добираюсь до шкафа, достаю полотенце, футболку и протягиваю Вере.
– Мои брюки будут тебе велики, полагаю.
– Слушай, это будет слишком ужасно, если я попрошу твои трусы?
– Чего?
– Пока мои не высохнут. Хотя, честно, я бы их выбросила. Просто я действительно искупалась в грязной луже! Пожалуйста. Я потом куплю тебе новые.
– Да ладно, бери. Не жалко этого добра. – Выуживаю из шкафа пару боксеров.
Вера кивает и на цыпочках скрывается в ванной. А я добираюсь до кровати и пытаюсь переосмыслить случившееся. Первый вывод, к которому удается прийти: у невесты моего брата красивое тело. Оно в меру спортивное, округлое, гладкое и дико привлекательное. Как я и говорил раньше, я не снимаю порно. Никогда. Если хотите посмотреть на притягательные женские образы – добро пожаловать на сайт моей фотостудии. Если подрочить – проходите мимо. Так вот, у Веры как раз такое тело, при взгляде на которое думаешь вовсе не об искусстве. Если бы она бросила вызов снять ее в стиле ню, пришлось бы попотеть.
У нее аккуратная небольшая грудь и полные бедра и ноги, на которых акцентирует внимание слишком тонкая талия. Удивительно женственные пропорции. Такие сейчас редкость.
Моется Вера долго. За это время я успеваю перебрать в голове все известные мне ракурсы и виды освещений, чтобы она смотрелась гармонично и утонченно. Нужно будет что-то сделать с ее длинными темными волосами. Возможно, уложить холодной волной в стиле двадцатых-сороковых годов прошлого века. Точно, ей пойдет ретро-фетиш. Уложенные в идеальную прическу волосы, каблуки, корсеты, нейлон, капрон…
Вы действительно считаете, что это вульгарно? Дайте мне Веру, камеру и понятливого стилиста – результат вас поразит. Хотя именно с ней не скатиться в порно будет крайне трудно. Какой бы ни была мода на красоту, женщины с ее типом фигуры всегда будут будоражить и возбуждать мужчин особенно остро.
Вера выходит из ванной минут через тридцать. Чем она там так долго занималась? Раскрасневшаяся, распаренная, пахнущая моим шампунем, в моих футболке и трусах. Смотрю на нее, а сам воображаю на своем лице удары кулаков Артёма.
– Меня впервые так сильно облили. Просто с ног до головы. В довершение всего, я еще и упала в сточную канаву. Благо это случилось у твоего дома. Я здесь работаю недалеко, ты знаешь?
– Сегодня выходной.
– Да я ж посменно.
Она ходит по комнате, протирает полотенцем волосы. Мои боксеры ей как шорты. Почему-то думается о том, что, когда она уйдет, у меня появится еще один трофей. Невероятно странный, не находите?
– Неприятная ситуация, – растягиваю слова, рассматривая Веру с ног до головы и понимая, что хочу фотографировать ее неидеальную фигуру.
Хочу акцентировать внимание на ее недостатках так, чтобы она выглядела потрясающе. Нет, я не ошибаюсь, говорю именно то, что хочу. Идеальные тела и лица не запоминаются. Из них не получится шедевр. А вот из Веры… Почему я раньше не замечал в ней потенциал? Может, потому что не видел в ее взгляде столько бесстыдства, как сегодня, когда она разделась передо мной так, будто делает это регулярно?
– Неприятная?! – срывается она. – Ситуация кошмарная! Твой брат чудовище!
– Артём?
– У тебя их много? Слушай, Вик, ты извини, что я на тебя набросилась. Просто сложно вести себя адекватно в этой ситуации. А ты с ним связан.
– Мы не кровные родственники. У нас даже фамилии разные.
– Ну и что. Все равно связан.
– Это он тебя так?
– Вытащил из машины, швырнул в лужу. Специально сделал круг и вернулся, проехался на полной скорости так, что меня окатило волной с ног до головы. В довершение я оступилась и упала!
Вера подходит ко мне, задирает футболку, показывая большую красную ссадину на боку на уровне груди. Какая же белая и гладкая у нее кожа. Совершенная. Вот бы прикоснуться.
Что я и делаю. Осторожно, костяшками пальцев. Она вздрагивает и отшатывается.
– Извини.
– Руки холодные. Кстати, у тебя довольно прохладно. Я включу радиатор?
– Поверни кран батареи. И еще, у меня есть аптечка в комоде. Да, во втором ящике.
Она идет к комоду, и я прикрываю глаза, вспомнив, что помимо аптечки в этом ящике у меня пачки презервативов, одноразовых перчаток, наручники, ленты, ремни, еще пара забавных «игрушек» и пилки для ногтей. Уже можно начинать делать ставки, о чем Вера подумает.
Отдать ей должное, и бровью не ведет. Достает аптечку, оттуда перекись, ватные диски. Поворачивается ко мне спиной, приподнимает майку, пытаясь в этом положении обработать рану, – Вере жутко неудобно. Понятия не имею, что она себе там решила, но я лежу в кровати и с удовольствием рассматриваю ее красивую спину с выделяющимися в этой позе ребрами и рядком позвонков. Если чуть наклониться влево, вполне можно увидеть грудь, что я и делаю.
– Ничего не хочешь мне сказать? – говорит Вера, не поворачиваясь.
Заметила, как я пялюсь? Тяжело вздыхаю, поправляя одеяло и пряча результат воздействия ее наготы. Черт, не знаю, чего хочу больше – фотографировать ее или трогать.
Я бы сделал пару снимков прямо сейчас, будь фотик под рукой. Пусть бы даже пришлось их сразу удалить. У меня же есть мобильный!
– Чего молчишь?
Хм, с чего бы начать…
– Только предупреждаю сразу: захочешь начать оправдывать Артёма, я развернусь и уйду.
Эмм…
– Между нами точно все кончено. Я больше никогда не позволю ему к себе прикоснуться. Пусть исполняет свои песни другим дурочкам, пусть они им восхищаются. Ты знаешь, как он любит, чтобы им восхищались? О-о-о, это нечто.
– Избавь меня от подробностей.
– Ну, так что скажешь о нем?
– Да мне на него плевать.
– Что? – Вера даже оборачивается.
– Мне плевать на Артёма и на то, будете ли вы вместе.
– Вы с ним не ладите?
– Я ни с кем не лажу.
– Звучит как построение баррикады. Обороняешься?
– Да вроде бы не от кого сейчас. Я, может, что-то не то говорю, но это обезболивающие и тошнота влияют. И еще мне сложно понять, как так сложились звезды, что ты стоишь в моей спальне в моих трусах и с голыми сиськами.
– Арина сказала, что тебе можно доверять.
– Да неужели.
– И попросила за тобой присмотреть, пока она занята. Тем более работать сегодня все равно не выйдет. Куда я в таком виде?
– Спасибо, конечно, но это необязательно. Может, вызвать тебе такси?
– А в чем я пойду? Арина обещала заехать к Артёму и взять что-то для меня. Но приедет она после учебы. Так что будем делать? Ты хочешь поспать, может?
– Вряд ли усну.
Давненько у меня не было дней, которые так долго тянутся. Некоторое время Вера ходит по квартире. Судя по звукам и запахам – варит кофе в кофемашине. Приносит мне чашку терпкого и сладкого напитка. И хотя сахар я ем редко, выпиваю с удовольствием.
– А что означает пиратский флаг на стене? – вдруг спрашивает она, поглядывая на огромный черный кусок ткани, прибитый над моей головой.
– «Веселый Роджер» не всегда был пиратским знаком, – отвечаю нехотя. У меня заготовлена уже порядком заезженная история для подобных вопросов, которую я вешаю на уши девицам, подобным Алисе. Рассказать ее и Вере?
Она подходит ближе и смотрит на меня. Волосы влажные, небрежно убраны за уши, глаза умные, взгляд серьезный. Обычно я специально создаю подозрительный антураж вокруг себя, чтобы нормальные, адекватные люди отпадали, отсеивались. Держались подальше. И сейчас собираюсь продолжать играть привычную роль. Но вот почему-то как-то нерадостно от этого. Вера смотрит на меня по-человечески, и мне хочется сказать ей правду.
– У тебя особенное отношение к этому символу? Обстановка квартиры говорит о том, что вкус у тебя есть. Но этот черный кусок ткани с жуткими черепом и костями явно не в тему.
Она разглядывает татуировки на моих руках. Их так много, что потребовалось бы не менее часа, чтобы рассмотреть каждую, хотя бы попытаться понять ее смысл. Роджер жжет грудь, его там не замазать, не стереть. Он навсегда.
– Знаешь, – медленно говорю я, следя за Вериной реакцией, – по одной из версий, этот флаг использовали моряки во время страшных эпидемий. С целью дать понять другим кораблям, чтобы не подплывали близко. Есть риск заразиться. Например, чумой или какой-нибудь лихорадкой. Потом уже пираты начали его поднимать для отпугивания более сильных кораблей или устрашения слабых.
– Ты с его помощью предупреждаешь о чем-то?
Черт, она слишком быстро схватывает.
– Неважно, что на том корабле. Пираты или чума. Ничем хорошим это не закончится.
Вера присаживается на край кровати, обдумывает мои слова. Молчит. Иногда становится жаль, что все в моей жизни так по-дурацки складывается. Передо мной женщина, которая мне действительно могла бы понравиться, но она спит с моим братом. А я даже не думаю о том, чтобы попытаться привлечь ее внимание. Потому что… да, все верно, пиратский фрегат – это не т