Прибежала учительница. Она разогнала всех, чтобы отошли от бедолаги, и попросила юношу сходить к медсестре и попросить у неё нашатырь. Мишелю не хотелось оставлять подругу в таком состоянии. Но делать нечего. Пришлось бежать на первый этаж.
Медсестры на месте не было, а медкабинет был закрыт. Мишель запаниковал и судорожно пытался придумать, что теперь делать. Его начало трясти сильнее. К нему подошёл охранник. Он поинтересовался у юноши, что произошло. Альбинос вкратце рассказал, в чём дело. Мужчина задумался на пару минут и посоветовал пойти к Оксане Юрьевне, единственной учительнице технологии во всей школе, а по совместительству их классной руководительнице. Мишель не хотел к ней идти, так как она будет больше других донимать расспросами – больше, чем кто-то другой. Но и в этот раз у него не было выбора. На ватных ногах альбинос поплёлся на второй этаж.
У Оксаны Юрьевны в этот момент шёл урок. Девочки и мальчики были на некоем подобии кухни: две плиты, столы, раковина и шкаф с посудой. Они готовили салаты. Учительница же в этот момент поливала рассаду в пластиковых стаканчиках. Уже совсем скоро её класс и другие ребята, которых за ней закрепят, будут высаживать на школьных клумбах цветы, поливать их (а точнее – заливать до самых настоящих луж и ручьёв).
– Оксана Юрьевна, похоже, это к вам пришли, – проговорил один из мальчиков, выходя в коридор.
Мишель зашёл на «кухню». Женщина отвлеклась от своего занятия. Она поставила железный чайник на подоконник и пошла посмотреть, кто там к ней пришёл. Преподавательница нахмурилась, увидев альбиноса.
– Что у вас опять там случилось? – строго спросила та.
– Нам нужен нашатырь, – жалостливым голосом проговорил Мишель. Его голос дрожал, а в глазах заблестели слёзы. Он уже не мог больше сдерживать эмоций из-за сильных переживаний. – Ей… Она потеряла сознание! Я говорил Марине, чтобы сходила к медсестре! А она… И медсестры тоже нет…
– Мишель, успокойся, – проговорила Оксана Юрьевна. Женщина удивилась этой новости, а ещё больше её удивило состояние юноши. Она усадила его за свой стол и принесла стакан воды. – Посиди здесь и успокойся. С Мариной всё будет хорошо.
Мишель судорожно пил воду. Его плечи вздрагивали от слёз. Успокоиться ему было очень трудно. Учительница нашла аптечку. Она погладила своего ученика и убежала в спортивный зал. Альбинос не мог долго сидеть. Он допил воду и, оставив стакан на столе, ушёл в спортзал Марина в этот момент только начала приходить в себя. Нашатырь не понадобился. Ноги её лежали на матах, а на лбу была влажная салфетка. Перед глазами всё плыло, а голова гудела. Марина поднялась на локтях и помассировала веки. Салфетка упала со лба на грудь. Девушку подхватили за плечи, подняли и довели до лавочки.
– Как твоё самочувствие? Голова кружится? Ты хоть ела сегодня? – спросила учительница, садясь рядом с Мариной. – Ну и напугала ты меня! Почему ты не сказала мне, что плохо себя чувствуешь? Тебя же за это никто бы не отругал.
– Всё было нормально. Я не ожидала, что рухну, – проговорила Марина, моргая, чтобы окончательно нормализовать зрение. Вопрос про завтрак она предпочла проигнорировать. Ей просто не хотелось рассказывать то, что является личным. – Дайте мне пару минут – и я снова буду заниматься.
– Нет, – строго отрезала женщина. – Ты пойдёшь к Оксане Юрьевне и скажешь ей, что я тебя отпустила. Можешь попросить кого-то проводить тебя до дома.
Марина хотела было возразить, но в спортивный зал вбежала классная руководительница. Она вздохнула с облегчением, увидев что с девушкой всё в порядке и та пришла в себя. Преподавательница подошла к Марине и присела с другой стороны от неё. Она внимательно вглядывалась в лицо ученицы.
– Оксана, надо отправлять девочку домой, – проговорила Марфа Валентиновна. – Сколько бы уроков у них сегодня ни было, она не сможет отсидеть все.
– Согласна, Марфа, – кивнула Оксана Юрьевна. – Марина, сможешь дойти до дома сама? А дедушка тебя встретит?
– Не нужно. Мне уже намного лучше. Я смогу отсидеть оставшиеся уроки, – уверяла Марина.
Но преподавательницы пропустили мимо ушей её слова. Они уже решили отправить её домой и отказы принимать не собирались. Марина тяжело вздохнула. Она пошла переодеваться в школьную форму. Тут на девушку налетел Мишель, сбив её с ног. Та вновь упала на пол и шикнула от неприятного ощущения.
– Ой… Прости… – протараторил альбинос и быстро вскочил на ноги. – Я не хотел…
Он отошёл от подруги на пару шагов и отвернул голову, чтобы та не увидела его красные от слёз глаза. Крашеная встала, отряхнула сзади спортивные штаны, пару секунд посмотрела на друга и ушла переодеваться.
– Куда ты спешил? – выйдя из раздевалки, спросила Марина.
Мишель замялся. Он молча теребил край своей футболки. Неожиданно в его голове щелкнуло осознание. «Её отпустили? – спросил сам себя юноша, повернув голову в сторону той. – Это… Марина! Я всё утро тебя уламывал отпроситься домой, а тебя в конечном итоге всё равно отпустили. Я что, зря старался? Но одну её отпускать тоже нельзя».
– Тебя проводить до дома? – поинтересовался Мишель.
– Не надо. Я смогу дойти, – проговорила Марина, но, подумав пару секунд, передумала. – Если хочешь, то я не против, чтобы ты меня проводил до остановки.
Альбинос обрадовался. Ему хватило и этого, главное – убедиться, что подруга сядет в автобус. Он тоже поспешил переодеваться. Марина улыбнулась уголками губ. Счастливое лицо друга заставляло её подсознательно чувствовать себя лучше, хотя на деле на выздоровление это мало влияет. Она подошла к преподавательницам и сказала, что нашла того, кто её проводит. Женщины кивнули, отпуская друзей. Перед тем как выйти из школы, Мишель занёс свой рюкзак в кабинет технологии, спрятал его под гладильной доской, так как знал, что ещё вернётся, а не уходит насовсем.
Автобусная остановка находилась через три дома от школы. Трамваи здесь не ходят. А автобус здесь только один, и то он не доедет до дома Марины. Ей придётся делать пересадку. Всю дорогу Мишель причитал, что подруга повела себя некрасиво и заставляла его переживать. Он пообещал, что будет звонить ей каждую перемену, спрашивать о самочувствии. Марина только кивала, но мысленно обречённо простонала. Она понимала, что Мишель включил «режим няньки» и теперь от него не отлипнет.
Друзья чуть не опоздали. Автобус как раз собирался уезжать. Марина быстро попрощалась с другом и побежала к транспорту. Водитель заметил девушку. В любой другой ситуации он бы уже уехал, но в этот раз решил подождать, открыв переднюю дверь и впустив школьницу. Мишель оставался стоять на остановке, пока автобус не исчез вдали. Потом глубоко и неопределённо вздохнул, уходя обратно в школу.
Урок физической культуры ещё не закончился. Все играли в волейбол. Альбинос решил не переодеваться. Он сел на скамейку. Мяч летал по всему залу. Иногда он норовил попасть и по болельщикам. Им приходилось наклоняться или отодвигаться, чтобы мяч не прилетел по голове. Прихода юноши никто не заметил.
Свисток. Мяч ударился о потолок и пару раз отскочил от пола, упав. Урок закончился. Преподавательница попрощалась со всеми и попросила убрать мяч и снять сетку. Все ушли переодеваться, кроме двух мальчиков, которые выполняли поручение. Учительница заметила альбиноса и подозвала его к себе. Староста попросил его заодно забрать журнал, раз тот задержится. Мишель кивнул и пошёл в кабинет к Марфе Валентиновне.
– Проводил её? – сразу же спросила женщина, открывая журнал и начиная его заполнять.
– Да, проводил. Я посадил её в автобус, – кивнул Мишель.
На этом вопросы закончились. Альбинос сел на скамейку и стал ждать. Минут через пять ему отдали журнал. Он ушёл в кабинет физики, где был первый урок. Там никого не было. Все были в столовой. Мишель сел на своё место, но вспомнил, что его рюкзак остался в кабинете технологии. Благо он был напротив и идти далеко не требовалось.
«Мой рюкзак? Где он? – мысленно спросил сам себя юноша, не найдя своей вещи под гладильными досками. – Я точно помню, что оставил его здесь». Он заглянул в кладовку, где хранились грабли, мётлы, лопаты, вёдра и тряпки. Инструменты есть, рюкзака нет. Заглянул в другую кладовку. Там была всякая всячина: учебники по черчению, газеты, пустые пластиковые стаканчики, шторы, верхняя одежда Оксаны Юрьевны и многое другое. Там пропажи тоже не оказалось. Проверять каждую советскую швейную машинку Мишель не стал. Он вышел на «кухню», закрыв двери, отделяющие её от остального класса. Рюкзак оказался в мусорном ведре. Альбинос то ли тяжело, то ли облегчённо вздохнул, доставая свою пропажу. Выяснять, как так произошло, бессмысленно. Ответа всё равно не получит.
– Проводил? – раздался голос классной руководительницы.
Мишель вздрогнул от неожиданности. Он не услышал и не заметил, когда она подошла. Альбинос прижал к своей груди сумку и посмотрел на женщину.
– Да, я проводил её до остановки и посадил на автобус, – кивнул он.
Оксана Юрьевна утвердительно кивнула. Она ожидала, что тот проводит Марину до самого дома, но и так тоже хорошо. Преподавательница хотела было уже отпустить юношу, но заметила в его руках портфель. Женщина нахмурилась.
– Зачем ты вытащил сумку из мусорного ведра? – строго спросила та. – Её кто-то бросил и не забирал. А значит, она никому не нужна.
– Что? Но… Это моя сумка. Я её специально оставил под гладильной доской, чтобы потом прийти и забрать, – растерялся художник. Такого он не ожидал. – Как можно было выбросить мои вещи?
– Так значит твой, – Оксана Юрьевна нахмурилась ещё больше. – Сам виноват. Надо было оставлять его в кладовке, а ещё лучше – взять его с собой. А теперь иди.
Юноша только открывал и закрывал рот. Он не знал, что на это ответить. Женщина села за свой стол. Возиться с учеником она не собиралась. Альбинос только тяжело вздохнул и покинул кабинет.
Информатика у директора. Вероятность того, что он придёт на урок, была крайне мала, но даже если произойдёт чудо, то в компьютерный класс их всё равно не отправят. Мишель достал телефон и набрал номер Марины. Та ответила со второй попытки.