- Хорошо,- сказал я, хотя ничего хорошего пока не было.- Но, может, у вас есть какие-нибудь предположения?
- Никаких.- Кошкин пожал плечами.
- Ну хоть что-нибудь, приходило вам в голову?
- Нет…
- Как вы спите? - спросил я, приходя в отчаяние.
Кошкин понял.
- Эти ночи,- проговорил он тихо,- я не спал вовсе. Не знал, что предпринять. Мне очень не хотелось, чтобы кто-нибудь понял, что она исчезла, и я даже не знаю, куда. Все прислушивался, не пришла ли она. И думал.
- Думал,- повторил я.- И до чего же вы додумались?
- Ни до чего,- ответил Кошкин и повесил голову.
Наконец вошла Надежда, катя перед собой столик на колесиках, последнее наше приобретение, которым она очень гордилась. Я глянул на столик и понял: Кошкину будет у нас хорошо. Ясно, что его беды растрогали Надю. Чего только не лежало на столике! Вершиной щедрости была картошка, которую только недавно и понемногу начала выращивать наша теплица. Натуральные и синтетические продукты были разложены, как для дипломатического приема. В том, что это не только красиво, но еще и вкусно, сомневаться не приходилось,
Надя - замечательная хозяйка. Я стоял посреди отсека и радовался всему: и доброму сердцу своей жены, и картошке, и, признаться, еще и тому, что можно хоть ненадолго оставить тему, в которой не намечалось никакого просвета.
Некоторое время мы сосредоточенно ели. Кошкин, похоже, почувствовал себя посвободнее.
- Берите, берите еще,- приговаривала Надя специально для него.
Судя по его аппетиту, он не только не спал эти четверо суток, но и не ел. Некому было заботиться о Коле Кошкине.
- Снимите куртку,- посоветовал я.- Вам будет свободнее.
- А вы не возражаете? - обратился Кошкин к Наде, продемонстрировав тем самым свои хорошие манеры.
- Нисколько,- разрешила Надежда.- И отодвиньте от себя портфель, он вам мешает.
Кошкин снял куртку, но портфель не отодвинул. Он все время сидел так, чтобы портфель касался его ноги. Надя незаметно подмигнула мне. Я уже хотел спросить у Кошкина, не фамильные ли драгоценности там у него. Но сообразил, что там, конечно, монография. С чем еще не мог Кошкин расстаться ни на минуту?
- Чай или кофе? - спросила Надя, когда на столике были уже только пустые тарелки.
- Вы представляете,- сказал Кошкин, порядком осоловевший от еды,- моя жена пьет кофе, только кофе, и без конца, целыми днями! А я, признаться, больше люблю чай…
- Значит, будем пить чай,- заключила Надежда.
После первой чашки я спросил:
- Коля, о чем ваша монография?
- О! - сразу оживился он.- Я занимаюсь историей Сибири.
- Какой век? - спросила Надежда,
- Девятнадцатый.
- Интересно!
- Да, вы понимаете,- завелся Кошкин, почуяв в Надежде благодарную слушательницу,- потрясающая эпоха, и такие люди…
- Но позвольте,- попробовал я охладить их,-вам не кажется это чуть-чуть странным: заниматься на Луне историей Сибири!
- А что мне было делать? - ответил Кошкин.- Жена получила приглашение на работу в Сигму, не могла же она отказаться! Конечно, на Земле я чувствовал себя получше: библиотеки, коллеги. Но руководство Сигмы пошло мне навстречу! Мою тему даже включили в план.
- План - это хорошо…- согласился я. Кошкин мне нравился.- Ну а как с материалами, вам. ведь нужно уйму материалов? И сейчас будут нужны наверняка новые, для доработки монографии.
- Ничего, мы это наладили. Все нормально! У нас договоренность с библиотекой Сибирского отделения Академии наук, с московскими библиотеками, микрофильмы и даже книги я получаю космопочтой. Это все в порядке.
- Ну, тогда - конечно. Вопросов нет.
- Трудности в другом! - горячо воскликнул Кошкин*
- В чем же?
- Да в том, что многие материалы взять вовсе негде. Тобольский архив в свое время сгорел, Енисейский архив затопило…
- Остается только посочувствовать вам, Коля,- сказал я.
- И что же, никакого выхода нет? - спросила Надежда.
- Выход был бы в иркутских библиотеках,- вздохнул Кошкин.- Но там, черт возьми, тоже были большие пожары!
- Так что же вы собираетесь делать? - поинтересовался я.
- Может быть, что-то, все-таки, можно раздобыть?- спросила Надя.
Кошкин развел руками.
- Вот мы с женой обсуждали это, обсуждали…
Он невесело вздохнул.
Чтобы как-то отвлечь его, Надя еще налила ему чаю.
- Вот спасибо,- поблагодарил Кошкин.- Я так по чаю соскучился.
- Пейте на здоровье,- сказала Надя.
- Скажите, а чай у вас тут, на Станции, натуральный? Впрочем, простите, я, кажется, не то говорю…
- Почему, дело житейское,- ответила Надежда.- Нет, Коля, чай у нас на Станции, как и кофе, синтетический.
- Вот и на Сигме тоже! Моя жена этим очень огорчена. Это, она считает, единственный отрицательный момент на Луне.
Он, видимо, не мог ни минуты не говорить про свою жену.
- Послушайте, Коля,- сказала Надежда, подождав, пока он допьет вторую чашку.- Теперь давайте на боковую. Уже поздно. Вы устали после перелета, не возражайте. Завтра вместе с Юрковым вернетесь к вашим проблемам. Утро вечера мудренее. Пойдемте-ка, я вас провожу в ваш отсек.
К моему удивлению, Кошкин послушно встал и пошел за Надей. Портфель он, разумеется, взял с собой. Впрочем, там, кроме монографии, были, возможно, пижама и зубная щетка. Я едва успел пожелать Кошкину спокойной ночи.
Когда минут через десять я вошел в нашу спальню, Надя сидела в постели.
- Я дала ему шампунь и ножницы,- доложила она.- И снотворное.
- Отлично,-сказал я.
Минуту постоял на пороге, глядя на жену. Я любил смотреть на нее, когда она сидела вот так в постели перед сном. Полотняная ночная рубашка. Волосы собраны на ночь в нетугую косу. Никакой косметики уже, только тонкий слой крема на лице. Надя посмотрела на меня снизу вверх, чуть исподлобья. Глаза у нее блестели, она улыбалась.
- Кошкин твой,- сказала она,- просто чудо.
Я кивнул.
Надя помолчала, глядя перед собой.
- Как ты думаешь,- спросила она тихо,- что могло случиться с его женой?
Я провел рукой по Надиным волосам. Голова у нее маленькая и теплая.
- Не знаю… Не представляю себе.
- Приходи скорей,- шепнула она.
Чистя зубы, я воспользовался тем, что оказался перед зеркалом, и посмотрел теперь на себя. Невольно пожал плечами. Просто загадка, что может найти такая женщина, как Надя, в мужике, которому только на Луне и место. И не в какой-нибудь роскошной Сигме, а на такой далекой ото всех базе, как Станция. А что я давно на Станции, стало в последнее время уже заметно… «Просто повезло тебе, Юрков»,- сказал я своему отражению.
Потом посидел на краю ванны, думая о Кошкине. Вернее, о Кошкиных. На Луне, конечно, всякое возможно; если вспомнить историю освоения - ого! И похищения случались, и, бывало, аварии ракет, не говоря уже об одиночных глайдерах… Опять какая-нибудь банда работает? Или несчастный случай, это на Луне до сих пор не редкость?.. Нет, странно.
Освоение Луны шло полным ходом; еще, казалось бы, совсем недавно была построена первая база, а уже на обеих сторонах разместились мелкие и крупные поселения: рудники, космопорты, фермы. И, разумеется, научные лаборатории под разными флагами. Одни принадлежат отдельным странам, другие - международным организациям. Наша маленькая Станция - часть целого комплекса, занимающегося активностью Солнца. Что касается Сигмы, это новейший, огромный научный центр, этакая махина, целый город в современном стиле. И чтобы там случилось таинственное исчезновение?
Поразмыслив, я отправился на главный пульт.
Дежурил наш приборист Боб Биер. Научное сотрудничество на Луне, мне кажется, напоминает сейчас то, что было еще недавно в Антарктиде. Работают на Станции люди со всего света, и можно услышать любой язык.
- Что, шеф, вечерняя проверка? - спросил Боб по-английски.
- Какого черта,- ответил я ему на русском.- Дела.
Толстяк Боб был у нас главным энтузиастом по части общественной работы. Его любимым коньком была самодеятельность. Словом, у него постоянно находились какие-то заботы, ему всегда требовалось куда-нибудь сбежать. Так что мне ничего не стоило выпроводить его с пульта. Я хотел избегнуть лишних расспросов. Что-то мне подсказывало: чем меньше будет известна история, приключившаяся с Кошкиным, тем лучше.
Оставшись один, я воспользовался местной системой связи.
Телеграмма
СРОЧНАЯ СТАНЦИИ 54/166 11 05 2350 ОТДЕЛ ФРЕВИЛЮ
СООБЩИ ЧТО ТЕБЕ ИЗВЕСТНО ОТНОСИТЕЛЬНО ЭКСПЕРИМЕНТА ПЛАНИРУЕМОГО КОШКИНОЙ = ЮРКОВ
Телеграмма
ОТДЕЛА 97/541 16 06,0105 СТАНЦИЯ ЮРКОВУ АБСОЛЮТНО НИЧЕГО ТЧК ДЕЛАЛИ СОВМЕСТНУЮ РАБОТУ ЗПТ НЕ ЗАКОНЧИЛИ = ФРЕВИЛЬ
Телеграмма
СТАНЦИИ 54/167 10 06 0110 ОТДЕЛ ФРЕВИЛЮ ЕСЛИ ПОЛУЧИШЬ ИНФОРМАЦИЮ ПРО КОШКИНУ НЕМЕДЛЕННО ДАЙ ЗНАТЬ = ЮРКОВ
Рассказывает Фревиль
Странные телеграммы Юркова не выходили из головы. У меня давние проблемы со сном, каждый новый врач, к которому я обращался, прописывал новые таблетки. Я боялся, что телеграммы, пришедшие столь поздно, выбьют меня из колеи. Предстояло решить, какое принять снотворное и в какой дозе.
Меня отвлекла Клер:
- Хочешь, я тебе почитаю?
С некоторых пор она завела обычай читать мне вслух перед сном. Точнее, с тех пор, как к ней в руки стали попадать русские книги. И не какие-нибудь, а старинные. Клер быстро совершенствовалась и в языке, и в истории, я шутил, что ей пора бросать вычислительную технику и заняться славистикой.
Нырнув под одеяло, я прежде всего повернулся к тумбочке у своей стороны постели. В тумбочке хранились мои лекарства. Я приоткрыл дверцу, и лекарства посыпались на пол.
- Почему ты не отвечаешь? - спросила Клер.
В этот момент я кое-что вспомнил. А именно: эти книги попадали к моей Клер не откуда-нибудь, а от Кошкиной. Точнее, от ее мужа Николая. Увлечение старинными книгами началось, когда мы с Кошкиной принялись за нашу совместную работу.