- Грязная скотина! - всхлипнул Фил. Он с ненавистью посмотрел на Маори.
- Что?
Маори бросился к Филу и, потеряв всякую осторожность, ударил его по лицу.
Фил отлетел к стенке. Из его рта хлынула кровь. Однако боли он не почувствовал. Было нестерпимо обидно и унизительно. В его голове не укладывалось, что произошло.
В каюту вошел Стоун.
- Что случилось? Кто тебя ударил, мальчик?
Маори недовольно поморщился. Он уже успел взять себя в руки. С профессором ссориться не следовало. Стоун был нужен - он корректировал траекторию Ивера, и без его знаний пришлось бы туго.
Выручил Билл Пренцлер.
- Простите, профессор, это я. Мы повздорили с парнем, ну и… - Он подошел в Филу. - Не сердись, старина. Я искренне сожалею, что это произошло. Наверно, космос повлиял на мои мозги. Этого не будет больше. Поверь.
Фил затравленно озирался.
Стоун увел его к себе и с трудом добился от юноши истины.
- Вот что, мальчик, нужно держать себя в руках. Я не знаю, что будет предпринято на Земле. Возможно, наше сообщение не дошло, возможно, что его не примут во внимание. Мы должны быть готовы к самостоятельным действиям. У меня есть некоторые возможности. В нужный момент мы пустим их в ход. Ты мне веришь?
- Пытаюсь.
- Будь мужчиной, Фил!
- Я не могу забыть Дени.
- Мы не имеем права погибнуть, слышишь? Мы должны вернуться на Землю и все рассказать.
- Не знаю.
- Не хандри, Фил. Через полтора месяца Ивер обогнет Солнце и начнет двигаться к орбите Земли. Если к этому времени не будет с Земли помощи, мы начнем действовать сами!
Рэндольф Стоун бодрился, однако не был уверен в благополучном исходе борьбы.
Накануне, если пользоваться земной мерой времени, Стоун пришел к Маори.
В кармане пиджака была плоская коробочка - практический вывод из шести формул. Рядом с Маори восседал Билл Пренцлер.
- В чем дело, профессор? - грубо спросил Маори. - Мы заняты.
- Успеете допить свое виски, - отрезал Стоун. - Я буду предельно краток. Мне не были известны планы босса, и я работал, не жалея сил, однако теперь, когда мне стало все ясно, я отказываюсь быть с вами в одной упряжке. Ивер не должен упасть на Россию. Его движением управляю я, и я не дам вам вычислений, которые позволили бы совершить преступление.
Маори захохотал.
- Старина Мак тяжелый человек, однако голова у него превосходно работает. Он предполагал, что вы можете заартачиться. Как по-вашему, Стоун, кто такой Генри Шварц?
- Убийца.
- Не только. К счастью для нас, он окончил университет и четыре года возглавлял вычислительный центр на ракетодроме Мака.
Маори выложил своего туза, его необходимо было покрыть козырем, что Стоун и сделал.
- Шварц, может быть, неплохой вычислитель, но никудышный астроном.
Астрономические расчеты могу выполнять только я. Может это сделать, пожалуй, и Фил. Фил отказывается работать с вами. Я - тоже. До встречи с Землей придется проводить не один сеанс коррекции. Достаточно ошибки в сотую долю градуса, и этот камешек пролетит мимо цели.
Маори понял, что доводы достаточно вески.
- Бунт? Ультиматум? Вы даете себе отчет в том, что делаете?
- Я все обдумал, Маори.
- Мы прибегнем к неинтеллигентным методам воздействия. Для начала, Стоун, лично я продырявлю вам ножки, чтобы вы не резвились.
Маори деловито извлек лучевой пистолет и начал целиться. Стоун локтем надавил на кнопку своего прибора. Тотчас запахло озоном, вокруг Стоуна возникла невидимая оболочка силового поля.
Стоун не раз у себя в каюте проводил испытания. Ставил управляемый на расстоянии прибор на стул, отходил к двери и разряжал в него свой лайтинг.
Однако сейчас в оболочке поля находился сам Стоун, и, хотя он верил в прочность защиты, ему было неприятно следить за черным кружком дула пистолета.
Маори выстрелил.
Стоун улыбнулся. Значит, все в порядке, он напрасно волновался. Прибор действовал превосходно.
Маори шагнул к Стоуну. Стоун содрогнулся, увидев его взгляд. Это был взгляд безумца.
- Вы невредимы?
- Как видите.
- А-а-а…
Маори со страхом и отчаянием, уже не целясь, лихорадочно нажимал кнопку. Короткие вспышки были бессильны прорваться сквозь невидимую броню.
- Aa-a-a! - снова завопил Маори.
- В вашем лайтинге, наверное, перегорел конденсатор, - усмехнулся Стоун.
- Что?!. Билл, стреляйте! Стреляйте, черт бы вас побрал!
Пренцлер тоже разрядил в Стоуна пистолет…
В конце концов Стоуна заперли в его каюте. Стоун решил не протестовать.
Он был уверен, что всей этой банде придется прибегнуть к его помощи.
- Любопытно, догадался ли Маори об этой штучке! - Стоун показал Филу прибор.
- Значит, вы довели свою работу до конца? - с откровенным восхищением поинтересовался Фил. - Я рад, что мне первому вы сообщили об этом.
Стоун улыбнулся.
- Да, работа закончена, малыш. Однако чей же это корабль?
Пол вздрогнул.
Стоун встал с кресла, подошел к иллюминатору.
- Он сел. Слышишь? Включи экран.
Фил нажал кнопку обзорного экрана, и у скалы увидел продолговатое серое рыбообразное тело.
- Карригановский, - определил Стоун; громадина была точной копией корабля, на котором они находились. - Это плохо, мальчик. Очень плохо.
- Может быть, отец прилетел?
Стоун уловил в словах Фила затаенную надежду.
- Сомневаюсь… Впрочем, если даже и так, то не строй, пожалуйста, никаких иллюзий. Лично тебе, возможно, и ничего не грозит, однако угроза Земле остается.
Огонь в глазах Фила потух.
- Мне иногда все это кажется дурным сном… Я обещал Салли подарить к свадьбе камень с Ивера Увижу ли я ее теперь?
- Я думаю, что ты вручишь подарок своей невесте, и надеюсь побывать на твоей свадьбе. Если, конечно, ты пригласишь меня.
- Кого же мне еще приглашать? Маори?
- Кто знает, мальчик. Здесь мы с тобой соратники. На Земле можем быть врагами. Я - рядовой физик, ты - наследник миллиардов.
К Иверу - Так что же мы будем делать, мистер Богатырев? Командир корабля жестко ответил:
- Допрашивать!- Затем лицо его разгладилось, и он доверительно сказал:Чертовски неприятно, мистер Хэгстром. Я сейчас думал о каждом из наших спутников, вспомнил их биографии и не мог найти ничего такого, что свидетельствовало бы о возможности предательства. Мы были полтора месяца в космическом центре, довольно близко познакомились, и у меня нет морального права кого-то заподозрить.
- Вы интересовались нашими биографиями?
- Да. Это вполне естественно. Мы в космосе, и нам, возможно, предстоит драка Если бы речь шла о банкете, профессор Хэгстром, то меня вряд ли заинтересовали бы биографии соседа слева и соседа справа. - Богатырев прошелся по каюте. - Еще одно. Хотим мы или не хотим, однако нам приходится делать общее дело. Я не буду лицемерить и уверять вас, что разделяю принципы, которыми руководствовались при комплектовании экипажа корабля. Давайте договоримся на будущее. Мы должны совместно принимать решения и по возможности не примешивать к нашим действиям симпатии и антипатии, разделяющие наши народы. Вы согласны?
- Да.
- В таком случае, я не возражаю начать разговор с тем, кого назовете вы.
- Хейнц Вильковски, - сказал Хэгстром.
Богатырев широко улыбнулся и почесал затылок.
- Типично русский жест.
- Верно, - согласился Богатырев. - Итак, вызываем Хейнца. Высокий гибкий белокурый поляк, который должен был управлять боевыми ракетами корабля, если бы пришлось сражаться, распахнул дверь, дружески улыбнулся и развалился на диване, закинув ногу на ногу.
- Вы не вскрыли свой пакет с инструкциями? - сухо спросил Богатырев.
Вильковски почувствовал, что речь пойдет не о пустяках.
- Нет, Игорь. Я решил, что мне до Ивера вряд ли придется пускать в ход свои установки, а за полтора месяца пути я успею… Однако, если необходимо…
Хейнц расстегнул молнию куртки и из внутреннего кармана извлек нераспечатанный конверт с эмблемой ООН. Богатырев надорвал пакет и вытряхнул на стол бумаги. Хэгстром перебрал их: инструкции, медицинская карточка, личное письмо председателя Совета Министров Польши с пожеланиями успеха экспедиции и лично Хейнцу.
- В чем дело? Вы оба такие суровые и торжественные, словно…
Богатырев смешался. Хэгстром понял комичность ситуации. Ну, не мог же Богатырев в упор спросить поляка: «Ты, Хейнц, случаем, не предатель?» - Это очень серьезно, мистер Вильковски, - пришел на помощь Хэгстром. - Мы бы хотели узнать у вас о следующем важном обстоятельстве. Скажите, перед вылетом на космодром у вас не было встреч с кем-нибудь, кто не имел ни малейшего отношения к экспедиции, но желал бы с вашей помощью повлиять на ее исход?
Хэгстром перехватил смущенный взгляд Богатырева. Роль следователя явно не доставляла удовольствия мужественному славянину.
- Была встреча, - расхохотался Вильковски. - Только до объяснений дело не дошло.
- До чего же?
Вильковски вновь рассмеялся.
- На ребрах этого типа отпечатались все ступеньки моего подъезда, а живу я на третьем этаже. Конечно, это было несколько темпераментно, мне пришлось бежать следом, волочить его назад и ждать, пока за ним приедут…
- Почему же они ничего не сообщили нам? - спросил Богатырев.
- Думаю, что просто нечего было сообщать, - хмыкнул Вильковски. - Эта жаба до моего отлета и не приходила в сознание… В чем дело, Игорь?
Богатырев кратко изложил ситуацию.
- Ого! Кто же?
- Вот это мы и хотим выяснить. С кем мы будем беседовать теперь?посмотрел Богатырев на начальника экспедиции.
- Решайте, - ответил Хэгстром.
- Хейнц, попроси доктора Томоясу, - обратился Богатырев к Вильковски. - Кстати, об этом разговоре пока забудь.
Когда Хейнц вышел, Богатырев смущенно признался, что он, по-видимому, полностью лишен таланта Шерлока Холмса.
- Ничего, мистер Богатырев, учитесь, - улыбнулся Хэгстром.
Доктор Томоясу - врач экспедиции - невысокий японец, тихими шагами прошел к столу.