Время теперь будет тянуться – да – до тех пор, пока он не попадет на танцы и не бросит вызов Бернардо. Может, пуэрторикашки струсят и покинут территорию без боя? Он надеялся, что нет. Если Бернардо так поступит, то останется только подкинуть вонючую бомбу в его квартиру. Эй, как насчет этого? Прекрасный способ бросить вызов врагу – идея принадлежала Тони. После такого все банды Вест-Сайда и всего города признают, что это самый крутой на свете способ подвести черту. Да враг после такого в самом деле запляшет!
Подавив искушение вернуться и узнать, что об этом думают «Ракеты», Рифф понял, что слишком поздно перенаправлять их на такое безрассудство. То, что они уже запланировали, достаточно опасно. А его новая идея означала быстрый налет, драку и отступление на темные лестницы подъезда, где можно столкнуться не только с «Акулами», но и с остальными жильцами дома.
«Вызов в центре подействует с таким же успехом, а если Бернардо струсит, можно попробовать что-нибудь другое. Вот это банда!» – Рифф просиял при мысли о ребятах. Все знают, кто они такие, и все расступаются, когда они идут, – так и должно быть.
Скоро, очень скоро улица снова будет принадлежать им, и все кварталы, что соседствуют с их улицей, будут принадлежать им; и все кварталы, которые соседствуют со всеми кварталами, которые соседствуют с их улицей, – Рифф сорвался на бег, размахивая перед собой правой рукой, – тоже будут принадлежать им. Станут собственностью «Ракет», как и должно быть.
И пусть Тони еще не знает, но он избран Риффом как человек, который поможет расширить их мир. Вот какую честь он оказывает этому парню!
В квартале от аптеки Дока Рифф остановился перевести дух и зажечь сигарету. Медленно выдыхая дым, он почувствовал, что сердцебиение вернулось к нормальному ритму, и оценивающе рассмотрел свое отражение в витрине. Он остался доволен тем, что не выглядит радостным и уж точно не кажется обеспокоенным – а ему вовсе не хотелось, чтобы Тони видел его волнение. Рифф принялся насвистывать.
Пару минут назад он размышлял как одержимый, теперь же он знал, как все обернется, если Бернардо придет в центр. Бернардо примет вызов, и Бернардо может выбрать в качестве оружия ножи или даже пистолеты. С неделю назад Рифф наткнулся на парочку «Качков» – представителей негритянской банды, орудующей в Гарлеме, – и видел, как «Акула» порезал одного из них от лба до подбородка.
Если битва пройдет успешно, то только благодаря их большим совместным усилиям. Неважно, знает ли об этом Экшен, Дизель или еще кто-то, потому что знает Рифф, и Тони образумится, когда узнает.
Рифф подмигнул самому себе и многозначительно кивнул. Уголки губ его отражения опустились, и Рифф сказал себе, что все будет хорошо. Он выбросил сигарету через плечо и, продолжая беззаботно насвистывать, вошел в аптеку Дока. Поднял обе руки, чтобы заверить уставившегося на него с подозрением Дока, что пришел по важному делу и не собирается ничего воровать с прилавка.
– Тони уже ушел? – спросил он, глянув на часы.
Полшестого. Черт, не хотелось идти к Тони домой.
– Тони на заднем дворе, – сказал Док.
Хозяин аптеки был худощавым мужчиной ниже среднего роста в очках с толстыми стеклами, которые вечно соскальзывали на нос. На белом халате под мышками проступили пятна пота, а растоптанные тапочки не оказывали ступне никакой поддержки, отчего у Дока болели ноги. Учащенно дыша, он отсчитывал таблетки по рецепту. Нужное количество он держал в уме.
– По какому поводу ты хочешь его увидеть?
– Это мое дело, не ваше, – ответил Рифф и притворился, что вытаскивает расческу с выставочного стеллажа. – Док, я не собираюсь ничего красть. Только вашего помощника и моего друга. Кстати, сколько вы ему платите?
– Это наше с Тони дело, а не твое. Если тебе и правда интересно… – Док сделал паузу. – …и твои намерения честны, я могу найти тебе такую же работу, как у Тони. Тогда и узнаешь.
– Нет, спасибо, – бросил Рифф и направился к задней двери. За аптекой находился маленький мощеный дворик, отгороженный стенами трех зданий. В одном углу стояли коробки из-под разных напитков и деревянные ящики с большими бутылками дистиллированной воды. У стены были сложены картонные вывески и разное пыльное барахло, которое Тони вынес из подвала.
– Мы занимались этим на прошлой неделе, – объяснил Тони. – Док считал, что все это нужно сохранить, пока не спустился в подвал, где обо что-то споткнулся и чуть не свернул шею. Так что мы вытащили весь этот хлам опять. И знаешь что?
– Что? – послушно переспросил Рифф.
– Все это вернется обратно, – ответил Тони.
– Как по мне, не очень-то важная работа, – заметил Рифф.
Тони глубоко вздохнул.
– Я не могу делать какую-то более серьезную работу, – признался он и удивился, что говорит это без стыда. Господи, он не старше Риффа, так почему же чувствует себя его старшим братом или кем-то в этом роде?
– Я подумываю вернуться в вечернюю школу. А ты как считаешь?
– Считаю, что тебе следует проверить голову, – сказал Рифф и быстро поднял руку в примирительном жесте, потому что глаза Тони потемнели. – Тони, послушай, я пришел по очень важному делу. Сегодня вечером мы идем в центр искать Бернардо.
– Кажется, я слышал, что он ищет тебя. – Тони вытер лицо, потому что во дворе было очень душно. – Как насчет чего-нибудь холодненького?
Рифф покачал головой.
– Я не прохлаждаться пришел, а за человеком, который будет рядом со мной, когда я брошу вызов Бернардо. Мы собираемся выяснить отношения окончательно и бесповоротно.
На этот раз Тони покачал головой.
– Если ты пришел подключить и меня, то я пас.
– Ты шутишь? Погоди. – Рифф опять поднял руку, заставляя Тони молчать. – Ты хочешь сказать, что не пойдешь. А я спрошу почему. И что ты ответишь?
– Потому что это очень глупо, даже я это понимаю. Рифф, послушай…
– Я слушаю, – перебил Рифф. – Но это непросто. Потому что это я прошу тебя, Тони.
Он похлопал друга по груди, потом себя.
– Это я, Рифф, помнишь? Тони, ради всего святого, прекрати таскать этот мусор! Это важно!
– Очень важно! – иронично отозвался Тони. – Планировать, как тебе башку проломят? Тебе такое не подобает.
Рифф был откровенно озадачен, даже обеспокоен своим другом и потому отошел назад, чтобы лучше оглядеть Тони. Пару лет назад они клялись быть друзьями до гроба, теперь же он не мог понять Тони.
– Да что с тобой? – спросил Рифф. – Черт, мы так давно друг друга знаем. Очень давно, и я думал, что изучил твой характер. Чувак. – Он медленно покачал головой. – Я думал, что знаю тебя как самого себя. И я правда разочарован, что это вовсе не так.
Тони рассмеялся и осторожно ударил Риффа в правое плечо.
– Так перестань разочаровываться. Не страдай, малыш.
– Я не малыш!
– Так взрослей! – резко сказал Тони. – Рифф, мне бы хотелось это закончить.
Он показал на широко раскрытую дверь в подвал.
– Может, поехать куда-нибудь на пляж, поплавать. Знаешь, я никогда не был на пляже… Как тебе идея, Рифф? – Тони воодушевился. – Давай поедем… в Рокавей! Можем искупаться вечером. Как тебе?
– Отвали, – ответил Рифф.
– Ясно. Предпочитаешь болтаться с «Ракетами». Ладно, малыш. – Он подчеркнул последнее слово. – Передавай привет малышне.
– «Ракеты» – крутые! – воскликнул Рифф и в доказательство пнул дощатый ящик. – Крутые! – крикнул он еще громче и посмотрел на здания – не осмелится ли кто-то оспорить его заявление.
– Были, – тихо возразил Тони.
– Есть, – настаивал Рифф. – Ты нашел что-то лучше?
– Еще нет.
– Тогда какого дьявола тебе нужно?
Тони немного подумал.
– Вряд ли ты врубишься.
Рифф похлопал себя по груди.
– А ты попробуй, чувак. Я очень смышленый. Давай же.
Это нашло на Тони однажды вечером в метро. Он был один. Ощущение неудовлетворенности, назойливое чувство неполноценности, которое не могло стереть даже руководство «Ракетами». Он был невежествен, ничего не знал, и никакие разговоры о больших боссах не могли этого изменить. Конечно, он был крут, но утес тоже крут, и что знает утес? Ничего. Он был невежествен. И всегда будет невежествен, если продолжит вести такую жизнь. Должно быть что-то большее.
Той же ночью, много часов спустя, потому что он ехал в метро из Бруклина в Бронкс, из Бронкса в Куинс и из Куинса в Манхэттен, он вернулся в свой квартал на Коламбус-авеню и поднялся по темной лестнице, на которой пахло всей едой, какую готовили в доме, всем алкоголем, что здесь пили, каждой каплей пота, выступившей на летней жаре, солью всех слез, пролитых в гневе или отчаянии, и сидел на крыше до самого рассвета.
Это была его последняя ночь в «Ракетах», последняя ночь в роли вожака. На следующее утро он отправился искать работу, и Док взял его в свою аптеку. Честно говоря, Тони не знал, дал ли ему Док работу потому что было дешевле держать его в штате, чем позволить, чтобы с аптекой бог знает что случилось, но Тони работал здесь уже четыре месяца, и если «Ракетам» это не нравилось, то его мать была довольна. И все это время Тони со стыдом – еще одним новым чувством – думал, что наконец он сделал что-то, чтобы сделать ее счастливой.
Или это слишком банально? Он не осмелился рассказать «Ракетам», не осмелился никому признаться в том, в какое смятение привели его размышления, и самым простым выходом казалось просто отмахнуться от Риффа, Льда и Экшена, которые взяли руководство «Ракетами».
– Я скажу тебе по секрету, – произнес Тони.
На душе у Риффа потеплело.
– Значит, мы по-прежнему друзья?
– Так точно, – улыбнулся Тони, но тут же стал серьезным. – Я ужасно много мечтаю. Я всегда где-нибудь стою и пытаюсь до чего-то дотянуться.
– И к чему же ты тянешься? – с дипломатичной долей интереса спросил Рифф.
– Трудно сказать, – продолжил Тони. – Поначалу я думал, что это какое-то место. Не в миле и не в сотне миль, а в тысячах миль. Место на карте.
– Так вступи в военно-морской флот, – усмехнулся Рифф. – Если хочешь, чтобы тебя облапошивали и татуировали в каждом порту. Но какой смысл? Ты можешь получить то же самое здесь и делать вид, будто все происходит за тысячи миль. Хочешь увидеть китаезов – сходи в Китайский квартал. Хочешь попасть в Африку – так она в двух-трех станциях метро. Хочешь побывать в Италии – так, черт побери, разве далеко до Малберри-стрит? Но если ты хочешь увидеть Пуэрто-Рико, то плыви в Пуэрто-Рико. Это единственное, чего я не желаю видеть здесь.