И главное: что дальше делать – и не представляю даже! Отменить все эти свидания – решимости не хватает, на Шурика сильнее надавить – так он и так старается, как может. А с Леркой откровенно о наших отношениях поговорить… нет, только не это!
В общем, до самой весны такое продолжалось. Безо всяких изменений в лучшую сторону. Шурик мой ещё более похудел, Лерка уже открыто зевать начала во время свиданий наших и старалась сократить их всячески. А я всё, дурак, надеялся на чудо какое-то сверхестественное со стороны персонального своего экстрасенса, всё ожидал чего-то…
Вот и дождался!
Иду я как-то возле здания, на третьем этаже которого Лерка с родителями своими проживать изволит, и кого же я вижу возле подъезда? Ну, правильно, экстрасенса своего! И не одного, а рядом с Леркой. Стоят рядышком и мило так о чём-то беседуют. Лерка даже смеётся весело… а потом взяла она Шурика за руку и пошли они разом. К ней домой… а я, кстати, так ни разу в квартире у Лерки и не был за всё это время!
Тут у меня кулаки сами по себе зачесались. Вот же гад какой! – думаю. – Лерка потому и зевает постоянно на свиданиях со мной, что экстрасенс этот её на свою персону загипнотизировать ухитрился. А свидания эти наши – просто для отвода глаз, чтобы я ничего такого не заподозрил.
Время свободное у меня было, потому решил я Шурика тут дождаться и по душам с ним потолковать. Дабы охоту ко всяким экстрасенсорным экспериментам надолго отбить.
Часа три мне ждать довелось, никак не меньше. И чего я только за эти три часа не передумал… впрочем, кому, кроме меня самого, это интересно!
Но, наконец-таки, вышел мой Шурик из подъезда. Меня увидел и аж побелел весь. Наверное, мысли мои прочитал телепатическим способом или будущее своё ближайшее незавидное этаким же телепатическим манером уяснить смог.
– Костя! – говорит дрожащим таким голосом. – Я тебе всё сейчас объясню!
– Это я тебе сейчас всё объясню! – рявкнул я, хватая его за шиворот. – Да так объясню, чтобы тебе на всю жизнь запомнилось!
И, не сдержавшись, добавил:
– А ещё другом прикидывался!
– Друг и есть! – говорит мне Шурик голосом ещё более дрожащим. – И всё это совсем не то, о чём ты, возможно, думаешь! Ты просто послушай меня немножечко!
Ещё и издевается!
Хотел я врезать ему от всей души, но почему-то передумал. Почему – и сам не знаю.
– Ладно, – говорю. – Слушаю!
– Во-первых, никакой я не экстрасенс.
Выкручиваться начинает!
– Не ври! – обрываю его строго. – Как это, не экстрасенс? Помнишь, на первом же уроке ты вычислил, что я тебе хотел щелбана залепить!
– Так это у тебя на лице было написано!
Задумался я. Ну, ладно, пускай на лице… возможно… Но ведь Шурик и после этого будущее моё блестяще предсказать смог. И те неприятности, что на математике меня ожидают, и то, что физики у нас в тот день совсем не будет…
– Про математику, оно случайно вышло, – продолжал выкручиваться Шурик. – Я просто надеялся, что ты, вместо того, чтобы ко мне цепляться, учебник листать начнёшь. А что касается физики… так я об этом заранее знал. Когда мы со Светланой Николаевной по коридору шли, нам завуч об этом сообщил. Вернее, не нам, а Светлане Николаевне лично, а она почему-то забыла об этом вас уведомить…
Замолчал тут Шурик, голову опустил, а я смотрю на него и не могу понять: правду он сейчас мне сказал или выкручиваться продолжает.
– Ну, пускай так! – соглашаюсь. – С этим, допустим, всё ясно! А с Леркой как же? Она же сама мне свидания назначать начала…
И тут до меня дошло. Да так дошло, что я снова Шурика за шиворот ухватил. И не просто ухватил, сжал изо всей силы да ещё и встряхнул хорошенько.
– Ты что, – кричу, – может ей за это платил?! За то, чтобы она на свидания ко мне приходила!
– Да нет же! – кричит в ответ Шурик (даже не кричит, а сипит, скорее, уж слишком сильно я ему шею сдавил). – Откуда у меня те деньги? Я ей за это домашние задания помогал выполнять и темы непонятные объяснял!
Тут моя рука сама по себе разжалась. И вся злость тоже куда-то улетучилась.
– Ты что, идиот? – спрашиваю.
А Шурик покраснел, голову вновь низко опустил и говорит:
– Просто со мной никто никогда не дружил. Ты – первый. А ради друга чего только не сделаешь…
А я смотрю на него, да так, словно впервые вижу. Тем более, что до меня ещё кое-что доходить начало.
– Лерка же в десятом классе, – говорю. – Мы же эти темы ещё и не проходили даже. Ты что, самостоятельно их всё это время осваивал?
– Самостоятельно, – прошептал Шурик, вздыхая. – Представляешь, какое это нелёгкое дело?
– Представляю! – согласился я. – Вернее, и не представляю даже!
Потом тоже вздохнул и добавил:
– С сегодняшнего дня освобождаю тебя от всех обязанностей. И Лерку от свиданий со мной тоже освобождаю. Не нужны мне эти принудительные встречи, ставлю на них, как говорится, крест!
– А как насчёт нашей дружбы? – поинтересовался Шурик несмело. – Тоже крест?
Улыбнулся я, Шурика по плечу похлопал.
– Дружба наша, – говорю, – остаётся в полной силе!
А Шурик вновь покраснел весь, словно рак кипятком ошпаренный.
– А ты не против, если я Лерке и дальше с уроками помогать буду?
Посмотрел я на него внимательно, сначала разозлиться хотел, а потом передумал. Вторично Шурику улыбнулся, вновь по плечу его похлопал дружески.
– Не против! – говорю. – Помогай! Можешь даже в кино её пригласить. Или в театр. А ежели кто-либо к тебе из-за этого цепляться станет, тот же Петька, к примеру… ты мне только скажи! Я для друга, знаешь, что сделать могу…
Вот такой у нас с Шуриком разговор вышел. Но если вы думаете, что всё дело на этом и окончилось – ошибаетесь глубоко. Как бы, не так!
Дня этак через три подходит ко мне вновь Лерка, улыбается чуть виновато.
– Ты прости меня, Костя, что я так себя с тобой вела! – говорит. – Давай сегодня снова куда-нибудь сходим?
– Вдвоём? – обрадовался я.
– Лучше втроём, – говорит Лерка. – Я, ты и Саня.
Я не сразу и сообразил, что это она Шурика так называет.
Посетили мы в тот вечер балет. А ещё через день вместе в кино сходили. И главное – к урокам начали втроём готовиться, друг другу взаимно помогая. И знаете, это мне даже понравилось. Да так, что с двойками да и с тройками своими я навсегда распрощался. Круглым отличником, как тот же Шурик (пардон, Саня) не стал, но успеваемость свою значительно улучшить смог…
И ещё я заметил, что Лерка уже не зевает в моём присутствии. И на часы не смотрит, даже когда мы с ней вдвоём остаёмся, без Шурика. А когда мы в последний раз в кинотеатре триллер какой-то мистический смотрели, Лерка всё время испуганно за мою руку держалась. Хоть Шурик тоже рядом с ней в это время находился.
И знаете, что я думаю? Что Шурик всё же экстрасенс, и экстрасенс настоящий, хоть и продолжает всячески это отрицать. Ведь всё у меня, как не удивительно, сбылось. Это и учёбы касается, и отношения с Леркой. А то, что сам Шурик упрямо не желает, чтобы я его экстрасенсом считал – так это, возможно, тактический какой-то приём? Возможно, у них, у экстрасенсов, так принято?
Ведь кто их знает, телепатов этих?
Как стать спасателем?
В свои тринадцать с небольшим семиклассник Денис Рохлин успел переменить уже превеликое множество самых разных профессий. В мыслях и мечтах, разумеется…
К примеру, в третьем классе Денису ужас как хотелось стать путешественником. А что, чем плохая профессия? Разъезжай, себе, по всему белу свету, а тебе ещё и зарплата за это идёт! Сегодня в Африке, завтра – в Бразилии, а оттуда, глядишь, и в Австралию махнуть недолго. Или, скажем, на Соломоновы острова…
Правда, мама, когда Денис рассказал ей о своих планах на будущее, повела себя как-то странно. Вместо того, чтобы обрадоваться и даже восхититься столь блистательными будущими перспективами единственного своего сына, она с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Впрочем, почти сразу же вновь сделавшись серьёзной, мама уселась на диван и, усадив рядом с собой Дениса, объяснила ему, что путешественник – это, собственно говоря, и не профессия вовсе. Это, скорее, увлечение или, другими словами, хобби, за которое путешественники денег, увы, не получают. Наоборот даже: путешествующие люди исстрачивают на все эти странствия свои собственные деньги. И немалые…
– Во всяком случае, у нас с тобой таких денег нет, и даже в отдалённой перспективе не предвидится, – закончила она своё объяснение и почему-то при этом тяжело вздохнула.
Некоторое время Денис молчал, как бы переваривая только что услышанное, а потом попытался, было, возразить.
Но, увы! Блестящее будущее его, как знаменитого путешественника, разлеталось вдребезги под напором неумолимых маминых фактов. На каждый аргумент сына она тут же находила контраргумент, и притом, весьма и весьма убедительный.
– А как же Фёдор Конюхов? – выложил, наконец, Денис последний и самый главный свой козырь.
Но мама спокойно возразила, что Фёдор Конюхов – исключение из правил, и что он, скорее всего, один такой на всём белом свете. Да и, если говорить честно, не заработал Фёдор Конюхов на своих путешествиях слишком уж много денег. Всемирную славу – да, а вот, что касается финансовой стороны вопроса…
Правда, спонсоров, которые оплачивают рискованные его путешествия, Конюхов находить умеет, этого у него не отнимешь. Но это не значит, что заимел Фёдор Конюхов в результате своих многотрудных и даже опасных странствий более-менее приличный капитал.
– Вот если бы ты теннисом всерьёз заинтересовался… – вставая с дивана, произнесла, как бы, между прочим, мама. – Вот тогда…
И, не договорив, вышла из комнаты.
Теннис Дениса не интересовал. Ни всерьёз, ни в шутку… вообще, никак. Но с мечтой о далёких путешествиях пришлось распрощаться. Он-то по наивности думал, что стоит только объявить: «хочу, мол, путешественником работать», как сразу же наперебой начнут приглашать его к себе разные фирмы и ор