Я сбросил газ и передернул рычаг селектора, вбив нижний ряд гидротрансмиссии – тяни, родная! С ужасным стоном ТТТ выполз обратно в коридор, на экранах промелькнула чья-то аккуратно оторванная нога.
– Вниз! – возбужденно выкрикнула Ильмен.
Я пожал плечами. Вниз – значит вниз, и никаких вам гвоздей. Следуя указаниям Ильмен, я несколько раз сворачивал в какие-то подозрительно заброшенные дыры, и наконец ТТТ выскочил в небольшую пещерку. На дне ее плескалось мрачного вида черное озерцо.
– Это здесь, – произнесла Ильмен.
– Ты уверена? – пошевелился Детеринг.
– Абсолютно. На противоположной стороне ход, он ведет к древней вентиляционной шахте.
– Хорошо. Идемте. Света не включать.
Мы покинули танк. Я шел последним. Задраив люк, я спрыгнул вниз и услышал едва ощутимый толчок – ТТТ встал на боевое охранение. Теперь он не подпустит к себе никого, кроме нас, и будет сражаться до тех пор, пока не опустеют магазины.
Ильмен уверенно двигалась вдоль стены, Детеринг подсвечивал ей узким, словно игла, лучом фонаря в правом указательном пальце комбинезона. Мы приблизились к выщербленной каменной стене пещеры, и я увидел узкий каменный выступ, ведущий вдоль стены на противоположный берег. Я тоже включил свой микрофонарик, освещая дорогу Тин.
– До смерти не люблю подземелья, – сообщил Детеринг, – у меня с ними связаны не лучшие воспоминания, черт их дери…
Мы вышли к берегу. Детеринг вслед за Ильмен спрыгнул вниз и осветил фонариком стену. Метрах в трех от нас на уровне моего плеча угрюмо зыркнула черная глазница узкого лаза – метр в диаметре, не больше. Детеринг подошел к нему и заглянул внутрь.
– Дьявол, ни хрена не видно – похоже, дыра уходит вниз, это норма. Ну что ж, поехали. Капитан Королев, ты в арьергарде.
– Есть в арьергарде, – ответил я.
Я хотел было помочь Тин, но она управилась сама. За ней в затхлую темноту нырнул и я. Пахло каким-то сырым дерьмом, на стенах попадалась все та же отвратная слизь – точнее, нечто среднее между соплями и рваной тряпкой, но, без сомнения, живое и достаточно гнусное.
Детеринг весьма лихо бежал на четырех конечностях, будто всю жизнь только этим и занимался. Мы еле поспевали за ним. Я почувствовал, что начинаю потеть, и выдал команду бронекомбинезону на вентиляцию поверхности тела. Это немного помогло, но все равно здесь почему-то было жарко – или мне с перепугу так казалось?
Дорога шла вниз довольно круто, и я все время тыкался лбом в задницу Тин, мелькавшую у меня перед глазами. Неожиданно мы остановились.
– Драконья кровь… – прорычал Детеринг. – Здесь завал.
Впереди вспыхнул фонарь.
– Саша, иди сюда.
Я перелез через Тин, аккуратно миновал Ильмен и сел рядом со стоящим на карачках Детерингом. Путь преграждала куча земли и камней, наваленная почти до потолка. Шеф стоял в позе собаки, сделавшей стойку, и пытался просунуть голову в дыру под потолком.
– Это мы разгребем, – сказал он, – но там, по-моему, и дальше… ладно, давай-ка.
Мы извлекли складные лопатки и принялись за дело. Женщины отгребали породу назад, в нору. Через несколько минут мы остановились.
– Годится, – Детеринг спрятал лопату, – даже учитывая прелестные бедра мадам Эрц.
Ильмен слабо улыбнулась.
– У тебя опять приступ галантности?
– Ни в коем случае. Это на меня стены действуют. Не люблю подыхать под землей. Предпочитаю джунгли. А вообще рассчитываю помереть в постели… в объятиях прекрасной женщины.
– Детеринг, ты страшное трепло.
– И здесь ты ошиблась. Просто темнота обостряет у меня чувство юмора. Надеюсь, у тебя будет случай в этом убедиться. Ну, поехали. Ау, червячки!..
Мы двинулись дальше. Камней на полу здесь почему-то было гораздо больше, у меня начали болеть колени, я постоянно матерился сквозь зубы.
Через полчаса мы наткнулись еще на один завал. С ним мы провозились минут сорок, но зато дальше лаз расширился настолько, что можно было идти на своих двоих, пригнув голову. Мы прошли еще с полкилометра и неожиданно уперлись в ржавую металлическую стену.
– Ого… – Ильмен обескураженно поскребла ее пальцем, – раньше этого не было.
– Гм… – Детеринг постучал по металлу. – Ну, что ж… Он извлек из поясной сумки тонкий карандашик. Вспыхнул ослепительный узкий луч, моментально прошил металл и угас. Детеринг снова хмыкнул, подождал, пока остынет поверхность вокруг крохотного отверстия, и сунул в него какой-то проводок. Другой конец его он подключил к своему шлему.
– Прекрасно, – сказал он, – мы у вентиляционной трубы. Хуже то, что она, по-моему, загибается.
Он спрятал видеокамеру и снова достал резак. Мощный лазерный луч как по маслу прорезал овал в рост человека и вдруг погас, когда до завершения работы оставалось несколько сантиметров.
– Годится, – Детеринг спрятал резак в сумку, вытащил кинжал и поддел им раскаленный край овала внутрь.
– Саша, хватайся.
Мы вдвоем отогнули кусок металла, и я глянул в трубу. Она имела диаметр не менее пяти метров и уходила вертикально вниз, но метрах в сорока от нашего уровня сильно сужалась – я не мог понять, насколько – и поворачивала влево.
Детеринг молча извлек складную «кошку», быстро прицепил к ней конец тончайшей ленты, бобина с которой висела у него на поясе, не говоря ни слова зацепил зуб «кошки» за край разреза и бесшумно нырнул вниз.
Ильмен сунулась было вслед за ним, но я удержал ее за плечи.
– Лента не выдержит двоих? – спросила она.
– Молчи, ни звука. Лента выдержит и танк, но если он оставил кошку, то сейчас вернется. С этой лентой кошка не нужна, ее конец намертво прилипает к любой твердой поверхности. А на катушке стоит мотор, который легко поднимает человека. Потом лента отлипает по команде с катушки.
Детеринг поднялся через минуту.
– Так… по-моему, нигде нет ни акустических датчиков, ни каких-либо других охранных систем. Но это – ладно, гораздо хуже, что эта хреновина расходится аж на пять узких стволов. Пролезть там можно, но в какой?
– А тянет из какого? – спросил я. – Чувствуете, какой сквозняк?
– Да тянет отовсюду, чтоб его… А разделяться нам опасно. Ладно, – он снял с разреза кошку, отцепил от нее ленту и прилепил ее к металлу с обратной стороны. – Ладно, полезем наобум… в конце концов, время у нас есть.
Он снова нырнул в дыру. Ильмен уверенно последовала за ним.
– Тин, цепляйся за меня, – посоветовал я.
– Не надо, я справлюсь, Саша.
С этими словами она взялась за ленту и ушла вниз, перебирая ногами по поверхности трубы. Я приклеил к металлу конец своего троса и прыгнул в темноту.
Детеринг стоял внизу на узком горлышке стальной бутылки и озабоченно разглядывал пять расходящихся в стороны металлических труб. Рядом стояла Ильмен.
– Наверное, сюда, – сказал он, показывая рукой, – видишь, их тут сразу три – кучно.
– Хоть бы там решеток не было, – ответил я, – в такой тесноте резать будет крайне неудобно.
– Неудобно – хрен с ним, с неудобством, а вот вдруг термодатчики… и к тому же, учти, мы эту дырку закупорим довольно плотно. Тянет оттуда не шибко, но вентиляторы все-таки вертятся, по-моему.
– Ну, – возразил я, – если б они работали в боевом режиме, тут стоял бы адский рев. Я знаю, как греются генераторы.
– Да, сейчас это жизнеобеспечение, несомненно. Ну ладно… Тин, ты слезла наконец? Как я рад за тебя. Древесник-кикус из тебя никакой.
– Что такое «кикус»? – спросила Тин.
– Это такая пакость, по деревьям прыгает и хрупает исключительно рыжих девчонок. Ну ладно. Вперед!
Лента с шипением вернулась в мою катушку, и я влез в металлическую трубу до того узкую, что со мной случился легкий приступ клаустрофобии.
– Вот так живут глисты, – заметил Детеринг, – особенно когда весной они вылазят на улицу погреться на солнышке. Как же я им сочувствую!
– Я думаю, им там просторнее, – заметил я.
– Это смотря где, – не согласился Детеринг. – У членов парламента им, конечно, просторно. Но не все ведь там заседают… я имел в виду парламент.
– Я думал, прямую кишку.
– Гм… ты достоин звания майора, Королев, так как воистину способен на здравые мысли – я об этом подумаю.
– Детеринг, – взмолилась Ильмен, – прекрати колотить меня сапогами по голове!
– Не бойся, не испорчу я тебе прическу… Т-сс! Тихо!
Мы умолкли.
– Королев, – услышал я шепот Детеринга в акустике шлема, а не в голове, – по-моему, мы вылезли из стены. Подо мной воздух, труба идет под потолком. Сейчас я посмотрю. Правда, шевелений внизу нет, но…
Я замер. Четко услышал свое сердце. Мы лежали не шевелясь, один Детеринг почти бесшумно колдовал с резаком и видеоаппаратурой. Я сжался в комок, понимая, как мы рискуем. Удирать отсюда, да еще задом наперед – о Боже!
– Мы над вентиляторным залом, – сообщил Детеринг по транслингу. – Внизу никого нет. Внимание. Сейчас я вырежу дырку, и все прыгают быстро, без раздумий, головой вниз, я всех поймаю. Ясно?
Впереди мелькнула вспышка резака, коротко хрупнул отгибаемый металл, и в трубу проник тусклый красноватый свет. Детеринг щучкой нырнул в прорезь. Хлопка приземления я не услышал. Ильмен выпрыгнула вслед. Тин подползла к продолговатой дыре и замешкалась.
– Королев, – прохрипел Детеринг, – сбрось свою дуру вниз, или я ей уши надеру.
Я недолго думая выпихнул Тин в дырку и заглянул туда сам. Внизу стоял Детеринг с Тин на руках, до пола было метров пять. «Ну, это еще цветочки, – подумал я, – просовываясь в отверстие».
Я приземлился, как кот, на четыре лапы, пружиня, откинулся на бок и вскочил. В помещении было не очень темно, свет давали многочисленные красные индикаторы на кожухах турбовентиляторных установок. Их тут было восемь штук, довольно высокой производительности – хоть дирижабли засасывай – и к каждой вела гофрированная труба типа нашей. Следовательно, центральный ствол на нашем участке был не один. Да и залов таких было несколько.
Детеринг сделал мне левой рукой команду «Бегом, к стене», и я, схватив обеих женщин, одним броском ее выполнил, забившись в угол и мужественно прикрыв дам своим бронированным телом.