Два из его крыльев скрестились и снова разошлись. Жест вышел скорее огорченный, чем раздраженный.
Чарльз Уоллес спросил у высокого незнакомца:
– Так вы, значит, мой учитель и его тоже?
– Да.
Чарльз Уоллес посмотрел снизу вверх в незнакомое черное лицо, суровое и ласковое одновременно.
– Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мне это все, наверно, снится. И мне хочется спать как можно дольше и не просыпаться.
– Что есть сон? Что есть явь? – Учитель протянул руку и бережно коснулся синяка на щеке Чарльза Уоллеса, набрякшего и потемневшего под глазом. – Нет, ты не спишь.
– Или если ты спишь, – добавила Мег, – значит нам всем снится один и тот же сон. Верно, Кальвин?
– Я, пожалуй, все-таки не сплю. Потому что, если бы мне приснился херувим, он бы не был такой, как этот… как его…
Несколько ярко-синих очей с длиннющими ресницами уставились на Кальвина.
– Прогиноскес, как вам уже говорил Учитель. Про-ги-нос-кес. И смотрите не вздумайте меня обзывать Черри, или Берри, или Шерри!
– А так было бы намного проще, – заметил Чарльз Уоллес.
– Прогиноскес! – твердо повторило существо.
Темная фигура Учителя негромко басовито зарокотала. Рокот становился все громче, громче, и наконец Учитель разразился хохотом.
– Ну все, дети мои, довольно! Готовы ли вы приступить к… что ж, за неимением в вашем языке лучшего слова, назовем это уроками – готовы ли вы приступить к урокам?
Чарльз Уоллес, маленький, довольно забавный в своем желтом дождевичке, который он натянул прямо поверх пижамы, задрал голову и посмотрел на Учителя, высокого и могучего, как дуб:
– Чем скорее, тем лучше. Время на исходе.
– Эй, минуточку! – вмешался Кальвин. – Что вы собираетесь делать с Чарльзом? Вы с этим… с этим херувимом не имеете права забирать его с собой без разрешения родителей!
– А что заставляет тебя думать, будто я намерен забрать его?
Учитель небрежно и легко подпрыгнул – и вот он уже сидит на верхушке самого громадного валуна, будто на табурете. Руки он свободно опустил на колени, полы одеяния сливались с озаренным луной камнем.
– И я пришел не за одним Чарльзом Уоллесом. Я пришел за вами, за всеми тремя.
– За нами всеми? – испугалась Мег. – Но…
– Можешь называть меня Мевурах, – разрешил Учитель.
– Мистер Мевурах? Доктор Мевурах? Господин Мевурах? – тут же уточнил Чарльз Уоллес.
– Просто Мевурах. На самом деле мое имя длиннее, но вам этого хватит. Ну что, готовы?
Мег по-прежнему смотрела на него в растерянности.
– И мы с Кальвином тоже?
– Да.
– Но… – И Мег, как всегда, когда чувствовала себя неуверенно, полезла спорить. – Но ведь Кальвину же не надо… он и так лучший ученик во всей школе и спортсмен самый лучший, его все уважают и так далее. Да и я, в общем, теперь справляюсь. Это у Чарльза все не ладится – сами видите. Школа, обычная школа – это просто не для него.
– Ну, это все не мои проблемы, – холодно отвечал Мевурах.
– А тогда зачем же вы здесь?
Мысль, что Мевурах был послан только затем, чтобы помочь ее брату, вовсе не казалась Мег такой уж невероятной.
Мевурах снова отозвался рокотом, который мало-помалу перерос в смех.
– Дорогие мои, не стоит относиться к себе так серьезно! Почему, собственно, Чарльзу Уоллесу должно быть легко в школе?
– Ну не должно же быть настолько плохо! Мы в свободной стране живем, в конце концов. Они же его покалечат, если ничего не предпринять.
– Он должен научиться себя защищать.
Чарльз Уоллес, который сейчас выглядел особенно маленьким и беззащитным, тихо сказал:
– Учитель прав. Вопрос в том, чтобы научиться адаптироваться. Этого за меня никто не сделает. Если меня все оставят в покое и перестанут пытаться помочь, я со временем научусь не выделяться. Могу вас заверить, в последнее время я ни слова не говорил о митохондриях и фарандолах.
Учитель кивнул, серьезно и одобрительно.
Чарльз Уоллес подступил ближе к нему:
– Это очень хорошо, что вы пришли не из-за того, что у меня все так плохо в школе. Но, Мевурах, если вы пришли не поэтому, то почему же тогда?
– Я пришел не столько затем, чтобы помочь вам, сколько для того, чтобы попросить о помощи вас.
– Нас? – переспросила Мег.
Чарльз Уоллес посмотрел на Учителя снизу вверх:
– От меня-то сейчас толку мало. У меня проблемы не только в школе…
– Да, – сказал Мевурах. – О другой проблеме мне тоже известно. И тем не менее ты призван, а если уж кого-то пригласили стать учеником одного из Учителей, значит он действительно нужен. Ты обладаешь талантами, которых мы не можем лишиться.
– Так, значит…
– Значит, придется выяснить, отчего ты хвораешь, и, если получится, вылечить тебя.
– Если получится? – в тревоге переспросила Мег.
– Чарльз хворает? – перебил Кальвин. – А что случилось? Что с ним не так?
– Посмотри на него, – вполголоса сказала ему Мег. – Видишь, какой он бледный? И дышать ему тяжело. Он запыхался просто оттого, что прошел через сад.
Она обернулась к Учителю:
– Мевурах, помогите, пожалуйста! Вы ведь сумеете?
Мевурах посмотрел на нее сверху вниз, мрачно и спокойно:
– Думаю, дитя мое, помогать ему придется тебе.
– Мне?
– Да.
– Ну вы же знаете, я готова на все на свете, лишь бы помочь Чарльзу!
Кальвин вопросительно посмотрел на Учителя.
– Да, Кальвин, и тебе тоже.
– Но как? Чем мы можем ему помочь?
– Это ты узнаешь на наших уроках.
– И где же мы будем заниматься? – спросил Кальвин. – Где ваша школа?
Мевурах непринужденно спрыгнул с валуна. Мег подумала, что, несмотря на свой рост и вес, двигается он так, будто привык к куда более сильной гравитации, чем на Земле. Он легкими шагами прошел на середину выгона. Там лежал огромный плоский валун, на котором дети часто валялись вместе с родителями, глядя на звезды. Мевурах лег на спину, растянулся на камне и махнул рукой, подзывая к себе ребят. Мег улеглась на камень рядом с ним. По другую сторону от нее лег Кальвин, защищая ее не только от холодного ночного ветра, но заодно и от херувима, который перелетел на валун и устроился там, шевеля крыльями, хлопая глазами и выпуская клубы дыма, на почтительном расстоянии от Чарльза Уоллеса, который лег по другую сторону от Мевураха.
– Ничего, дракончики, – сказал ему Чарльз Уоллес. – Я вас не боюсь.
Херувим шевельнул крыльями:
– Меня зовут Прогиноскес, будь любезен запомнить!
Мевурах устремил взгляд на небо, вскинул руку и повел ею над собой, как будто указывая на все небеса сразу. Тучи почти совсем разошлись; только несколько стремительно летящих облаков заслоняли звезды, которые ослепительно сверкали, будто капли ртути. Учитель указал на сияющий небосвод, а потом сел, сложил руки на груди, и его странные, светящиеся глаза словно бы обратились вовнутрь – так, будто он смотрел не на звезды, не на ребят, но в некие мрачные глубины внутри себя и еще дальше. Он посидел так, уходя все глубже и глубже. Время утратило счет.
Потом он снова устремил взгляд на детей, улыбнулся своей ослепительной улыбкой и ответил на вопрос Кальвина так, будто не прошло и секунды:
– Где моя школа? Тут, там, повсюду. На школьном дворе, во время перемены у первоклассников. Среди херувимов и серафимов. Меж фарандол.
Чарльз Уоллес воскликнул:
– Моя мама сумела выделить фарандолы!
– Ну да.
– Мевурах, вы не знаете, с моими фарандолами и митохондриями в самом деле что-то не так?
– Твоя мама и доктор Колубра пытаются это выяснить, – тихо ответил Мевурах.
– Ну ладно, а что мы будем делать теперь?
– Пойдете домой и ляжете спать.
– А как же школа?
– Завтра утром вы пойдете в школу, как обычно.
Это было такое разочарование!
– Но… а ваша школа?! – воскликнула Мег.
Она-то надеялась, что Чарльзу Уоллесу больше никогда в жизни не придется ходить в эту старую красную школу, что Мевурах возьмет все на себя и все исправит.
– Дети мои, – серьезно сказал Мевурах, – мое школьное здание – весь космос. Прежде чем наши уроки подойдут к концу, мне, возможно, придется унести вас далеко-далеко отсюда, в весьма странные места.
– А мы и есть все ваши ученики? – спросил Кальвин. – Мы с Мег и Чарльз – и все?
Прогиноскес возмущенно выпустил клуб дыма.
– Ой, извините – и херувим, конечно же.
Мевурах ответил:
– Погодите. Вы все узнаете, когда придет время.
– Но в самом деле – для чего нам учиться вместе с херувимом? – спросила Мег. – Извините, Прогиноскес, но для вас же, наверное, унизительно очутиться наравне с простыми смертными вроде нас.
Прогиноскес виновато захлопал глазами:
– Я это не всерьез сказал, про незрелых землян-то! Если нас всех отправили к одному Учителю, значит нам есть чему поучиться друг у друга. Знаете, херувимы ведь не существа высшего порядка по сравнению с землянами – мы просто иные.
Мевурах кивнул:
– Да. Вам предстоит многому научиться друг у друга. Ну а тем временем я дам каждому из вас задание. Чарльз Уоллес, угадай, какое задание я даю тебе?
– Научиться приспосабливаться.
– Но я не хочу, чтобы ты изменился! – воскликнула Мег.
– Я тоже этого не хочу, – ответил Мевурах. – В том-то и трудность: Чарльзу Уоллесу предстоит научиться приспосабливаться, оставаясь при этом самим собой.
– Мевурах, а какое задание вы дадите мне? – спросила Мег.
Учитель ненадолго нахмурился, погрузившись в раздумья. Потом сказал:
– Непросто выразить это земными словами, так, чтобы ты поняла. Тебе предстоит пройти три испытания, можно сказать, экзамена. Первое испытание начинается прямо сейчас.
– А в чем оно состоит?
– Ты сама должна это выяснить. Это часть испытания.
– Но как?
– Этого я тебе сказать не могу. Но ты будешь не одна. Прогиноскесу предстоит работать вместе с тобой. Вы будете… наверное, ты назвала бы это словом «напарники». Эти три испытания вам предстоит пройти вместе.