А идти оказалось неблизко. Приезжей сыщице выделили глинобитный домик аж за крепостной стеной, в ремесленном поселке, где жили в основном кузнецы, гончары и немногочисленные местные землепашцы. Они мало участия принимали в готовящихся грандиозных стройках, затеянных пришлыми военными, потому жизнь на кривых улочках текла несуетливая и размеренная, не то что в самой крепости. Наверное, комендант Пишпека пытался таким образом хоть на ночь убрать служащую охранки из своих владений, чтобы не вертелась поблизости. Домик, впрочем, был добротным и просторным, даже обставленным кое-какой мебелью – в центре единственной большой комнаты стояли круглый дощатый стол и три глубоких плетеных кресла, у стены высился пустой стеллаж. К этой комнате примыкали кухня, прихожая и закуток с кроватью, снабженный занавеской. Не хватало разве что ванной комнаты, но, учитывая отсутствие в Пишпеке водопровода, это не удивляло – для поддержания чистоты при гарнизоне имелись бани, а в кухне Дронов приметил большущий умывальник. На опрятно застеленной кровати валялись не разобранные пока вещи хозяйки – всего-то пара седельных сумок да солдатский заплечный мешок. Вряд ли Насте требовалась помощь, чтобы их разобрать, однако выгонять капитана сразу она не стала – усадила его в кресло, зажгла на столе свечи и скрылась на кухне, пообещав заварить чаю, если найдет дрова и воду. Ожидая ее, Дронов на мгновение смежил веки…
Когда он вновь открыл глаза, Настя сидела напротив, закинув ногу на ногу и сложив ладони на колене. И улыбалась. От неожиданности Николай вздрогнул:
– Ох… Извини. Я задремал, кажется…
– Еще как, – кивнула девушка. – Уже пять утра. Четверть шестого, если точнее.
– Сколько?! – Офицер вскочил на ноги и рывком повернулся к окну. За ним было светло. – Мне же нужно…
– Только через час, – успокоила его Анастасия. – К тому же тебе не надо идти в столовую на завтрак – я уже приготовила яичницу. Чуешь запах? Думаю, он тебя и разбудил.
– Господи… – Николай плюхнулся назад, в кресло. – Ты не должна была…
– Считай это моей платой за первую небольшую услугу, – подмигнула девушка. – Ты же отвечаешь за патрули, организуемые гарнизоном? И сам в них частенько ездишь?
– Верно. Сегодня как раз намеревался…
– Возьмешь мою стажерку с собой? Устроишь ей небольшую экскурсию по ближним окрестностям? Чтобы освоилась немного да после перелета размялась. Верхом она ездит, мешать не будет…
– Мм… – На секунду задумавшись, Дронов поскреб подбородок. – Пожалуй, можно устроить. А где она поселилась, кстати?
– В офицерской гостинице, там же, где и ты. Вы бы еще вчера встретились, если бы ты не уснул. Но с утра должна отправиться в канцелярию, документы добить. Я ее сама приведу и проинструктирую, не беспокойся. – Сыщица поднялась, гибко потянулась и зевнула. – А сейчас – пора перекусить…
Солнце поднималось все выше, пронзая золотистыми лучами взметенную копытами лошадей дорожную пыль. Тракт, начинающийся у ворот крепости, назывался Ташкентским, поскольку шел на запад, к богатым торговым городам Ферганской долины. После того как крепость сменила хозяев, движение по нему не прекратилось – Пишпек был последним, самым отдаленным форпостом, где оседлые торговцы со всей Средней Азии могли спокойно заключать сделки с кочевниками гор Тянь-Шаня и Великой Степи. И Россия совершенно не собиралась им мешать – имперские купцы, особенно татары-мусульмане, сами были не прочь включиться в здешний товарооборот. Благо у них теперь появилась масса возможностей по продаже фабричных изделий, столь ценимых и кочевым, и оседлым населением края.
Маленький отряд, в который помимо Дронова и стажерки входили также десять драгун и киргиз-проводник, шел по тракту рысью, растянувшись вдоль обочины. Навстречу ему то и дело попадались тяжелогруженые арбы, небольшие караваны верблюдов и вьючных лошадей, порой сопровождаемые охраной. Некоторые охранники здоровались с их проводником – безопасность приезжих негоциантов за небольшую плату обеспечивали местные же племена. Патрулирование дорог также лежало на них, по уговору с русскими властями.
– Мы уже достаточно далеко отъехали, – заметил Николай, когда стены Пишпека скрылись из виду. – Саша, неужели у вас до сих пор нет вопросов?
– Ну-у… – протянула едущая по правую руку от него Александра, забавно хмурясь. Лошадка ей досталась нестроевая – низенькая и тихая, позаимствованная Дроновым у знакомого лавочника. И все же ее спина была широковата для крохотной девушки. – Ничего по существу.
– А не по существу? – улыбнулся капитан. – Вы не стесняйтесь, спрашивайте о чем угодно.
– Анастасия Егоровна сказала, что вы сейчас на службе, я не хочу мешать.
– Хех… – Дронов пригладил ус. – Вчера вечером я официально продался в рабство вашей начальнице. Так что моя служба – помогать ей и вам, помимо прочего. Кроме того, если я не смогу сделать эту поездку интересной для вас, то утренняя яичница останется неотплаченной, а я не люблю быть в долгу.
– Яичница? – Стажерка удивленно приподняла брови.
– А… забудьте, пустяк. Кстати, а хотите – я буду называть вас Александрой Александровной?
– Нет, я вовсе не против «Саши», – покачала девушка головой. – Просто… растерялась, наверное. Никак не привыкну к Анастасии Егоровне. Она… странная.
– Методы у нее действительно интересные, – нейтральным тоном согласился Дронов. По большому счету он тоже так считал, но обсуждать с юной сыщицей ее наставницу едва ли было педагогично. К тому же Настя ему именно такой и нравилась.
– Меня зачислили к ней в ученицы буквально за три дня до отъезда из Москвы, и я ни разу не смогла поймать ее в штаб-квартире, – продолжала стажерка. – Впервые встретились мы уже в поезде на Омск, в купе. И знаете, какое первое задание она мне дала?
– Вы вместе лепили пельмени, – уверенно предположил Николай. – Наверное, в поезде это неудобно делать.
– Э-э… – Саша кашлянула в кулак. – Как вы?..
– Когда в прошлый Настин приезд мою роту назначили ей в охрану, первое, что она сделала, – научила моих бойцов лепить пельмени. Чтобы наладить контакт с отрядом. По ее собственному выражению: «К человеку, вместе с которым лепил пельмени, трудно относиться как к чужаку и постороннему». Вот я и решил, что с вами вышло так же.
– Да… уж… Ой, то есть я не хочу ее обидеть! – Девушка вскинулась, а ее лошадка фыркнула и тряхнула гривой, словно из солидарности. – Анастасия Егоровна хороший человек и опытный агент. Если я не понимаю ее действий – это моя вина, а не ее. Я еще ничего не умею, но хочу учиться – и ищу учителей. Она научит меня сыскному делу… А вы – местной специфике, я надеюсь. Просто нужно стараться.
– Правильно мыслите. Однако я думал, звание стажера присваивают после прохождения обучения. Неужели в Третье отделение берут так легко?
– Нет, меня учили, конечно. Стрелять, управляться с лошадьми и машинами, делать логические заключения… – Саша вздохнула. – Дедукция, индукция, история преступлений… Но все это – практически не выходя из московских павильонов. Понимаете? Этого мало.
– Понимаю, – кивнул офицер. – Что ж, я уже сказал, что на мою помощь можете рассчитывать. Учитель из меня, наверное, не лучше, чем из Насти, но вот послушайте, для начала… Возьмите в следующий раз под револьвер другую кобуру. Самую простую, армейскую. Эта очень красивая и действительно удобна, чтобы быстро выхватывать оружие… Но не чтобы ездить верхом. Да и пешком с ней долго ходить не стоит. Если хотите, я попрошу в арсенале что-нибудь.
Девушка поерзала в седле и хмыкнула:
– Благодарю, не стоит. Эту проблему я в силах решить сама.
Дронов кивнул еще раз – одобрительно.
Следующие несколько минут колонна двигалась в молчании. У одного из ответвлений тракта капитан поднял руку:
– Здесь поворачиваем на юг! Пройдем по второстепенной ветке пути и проверим окрестности. Ищем следы большого кавалерийского отряда.
Он оглянулся на Сашу, которая после его слов, похоже, всерьез озаботилась натирающей бедро кобурой и все вертелась, пытаясь сесть поудобнее. Обнадежил:
– Скоро сделаем привал. Немного в сторону от дороги будет речка, если проедем вдоль нее, то попадем в аыйл бугинцев, дружественного племени. Там напоим коней и отдохнем. Возможно, людей Джантая встретим, моего помощника из здешних…
– Аыйл?
– Стойбище кочевников. Что-то вроде переезжающей деревни.
– А, я видела! – оживилась девушка, мигом позабыв о кобуре. – В Омске мы пересели на дирижабль, идущий до Пишпека, и командир нам во время перелета показал кочующее племя – верблюды, лошади, повозки… Все движется в такой пыли, что людей и не разглядеть.
– Это были степные киргиз-кайсаки, – подтвердил Дронов, довольный тем, что смог ее отвлечь. – Горные кара-киргизы, живущие здесь, обычно повозками не пользуются, это неудобно на узких тропах. Но жилища у них очень похожие – сборные юрты или кибитки. Только степняки круглый год кочуют по обширной равнине, а здешние обитатели летом поднимаются к высокогорным пастбищам, зимой спускаясь ниже, чтобы укрыться в ущельях или лощинах. Они даже не совсем кочевники – у каждого племени есть свои постоянные места обитания в определенное время года. – Тон капитана сделался менторским, слегка отвлеченным, с почти мечтательными нотками. – Каждая семья четко знает, где именно проведет самые холодные месяцы, а где – самые теплые. Между такими стоянками они перемещаются в бесконечном годовом цикле и меняют их только во время войн или иных несчастий, когда что-то вынуждает весь народ покинуть обжитые места. По-моему, такое отношение к земле роднит кара-киргизов с оседлыми народами – хотя бы отчасти.
– Вам, похоже, все это очень интересно. – Взгляд девушки на несколько мгновений сделался цепким, внимательным. Она посмотрела на него искоса, не поворачивая головы. Эти секунды Саша действительно выглядела настоящим агентом охранки. – Так увлеченно рассказываете…
– Я начинал свою службу в степных гарнизонах и там познакомился со многими киргизами. Потом участвовал в походе против хокандцев, который меня и привел в эти долины… И всюду наблюдал схожесть и различия разных племен. – Офицер пожал плечами. – Узнавать подобные вещи в самом деле весьма интересно. А также полезно – ведь нам приходится то противостоять, то сотрудничать.