– Хорошо, – кивнул Дронов.
– Ну и отлично. – Сыщица встала, одергивая куртку. Подмигнула. – На ужин завтра снова яичница, не опоздай.
– Ч… чего?! – опешил Николай, но за сыскным агентом уже захлопнулась дверь.
Сбежать из госпиталя удалось во время завтрака – съев только половину порции, капитан тихо проверил прикроватную тумбочку, обнаружил там свои штаны и гимнастерку, выудил из-под кушетки сапоги, оделся, протиснулся в окно и был таков. Тот факт, что одежда, вопреки правилам, хранилась прямо в палате, наводил на подозрения – побег явно был подстроен. И Николай даже догадывался – кем. Однако, вместо того чтобы благодарно поспешить в канцелярию, он сперва направился к казармам. Длинное глинобитное здание сохранилось в крепости еще с хокандских времен. Раньше в двух приземистых корпусах, соединенных перемычкой коридора, квартировали ханские пехотинцы-сарбазы, теперь один был занят полубатальоном линейной пехоты, второй – драгунской ротой и артиллеристами. Вот туда-то Николаю и было нужно.
– Здравья желаю, господин капитан! – приветствовал его дежурный на входе. И тут же не по уставу добавил: – Рад, что вы поправились.
– Спасибо, братец, – кивнул в ответ Дронов. Часовой был из пехотного полубатальона, а не из драгун его подразделения, однако в гарнизоне Пишпека все друг друга хоть немного, но знали. К тому же с тех пор, как Николай официально стал ответственным за организацию патрулей, ему приходилось работать не только с конницей… И он все больше ощущал себя чиновником штаба, а не полевым офицером. Собственно ротой давно руководил поручик Горшков.
– А можно вопрос, господин капитан? – Солдатик со смущенным видом поправил ремень винтовки на плече.
– Какой?
– Правда, что ханцы опять на нас полезли? Они же ведь на вас напали? Это что ж… Опять война?
– Ох, не знаю… – вздохнул капитан и, хлопнув бойца по погону, прошел внутрь.
В казарме, по сути, дел у него и не было – однако стоило в любом случае показаться бойцам, продемонстрировать, что командир жив-здоров. Для порядка Дронов обсудил с Остапом и ротным интендантом организацию небольших поминок в честь погибших товарищей, отбился от вопросов о хокандцах, одолжил у поручика запасной китель и лишь после этого взял курс на цитадель. По пути прошел сквозь рыночные ряды у ворот, сразу за которыми и стояли казармы. Погода портилась с ночи, небо затянули тучи, грозящие скорым ливнем, однако торговцы исправно открыли свои лотки. На одном из них капитан купил себе горячий пирожок с картошкой и маленькую лепешку – для компенсации уполовиненного завтрака. Лепешка была местной, а пирожок – российского рецепта, который азиатские мастера готовки усвоили влет. Картошки здесь прежде почти не знали, однако оценили быстро.
На третий этаж гражданской канцелярии Николай поднимался, пряча в карман недоеденную половинку лепешки. Теперь к разговору на серьезную тему он был готов.
Когда капитан, постучав, вошел в кабинет, Настя читала у окна, облокотившись о высокий подоконник и подперев щеку ладонью. Видимо, от окна дуло, так как она накинула на плечи свою любимую курточку. Книгу девушка держала на коленях – маленькую, в черном переплете, с пожелтевшими страницами. Николай попытался разглядеть, что в ней написано, однако сыщица тут же захлопнула томик.
– Ты припозднился, – заметила она, вставая и кладя книгу на стол. Стала видна обложка, украшенная вычурным заголовком на арабском. Вязь побледнела, местами стерлась, но спутать ее с чем-то еще едва ли было возможно.
– Пока не темнеет, – парировал Дронов. – Если ты хотела, чтобы я пришел ни свет ни заря, – так бы и сказала.
– Я думала – тебя гложет любопытство. В любом случае… – Настя присела на край столешницы и, усмехнувшись, сложила руки на груди. Кивком указала в угол комнаты: – Сними с вешалки вот эту штуку.
Гадать, что госпожа агент имеет в виду под «этой штукой», не пришлось – кроме Настиной шляпы на крючках висела лишь странного фасона темно-синяя куртка. Капитан взял ее в руки, встряхнул, помял. Оглянулся на девушку:
– Откуда она?
– Из каравана, на который напали хокандцы, выжил лишь один человек. Он тяжело ранен в голову и все еще без сознания. Куртка была на нем.
– И?
– Как она тебе? – Улыбка сыщицы, и без того пугающая, сделалась совсем уж жуткой. Прищуренные глаза за линзами очков блестели… азартом?
– Ну… – Николай опять внимательно осмотрел куртку, держа ее за воротник. – Раньше я подобного не встречал. На Востоке такой одежды не носят, покрой скорее европейский. И что это за материал? На ощупь скользкий…
– Не знаю, – качнула головой Настя, перестав улыбаться. – Более того. Смею тебя заверить, что во всем мире не найдется ткача или химика, способного указать точный состав этой материи. В нашем мире.
– Погоди… – Капитану показалось, что его огрели по голове мешком с ватой. – Ты хочешь сказать…
– На рукаве куртки вышито слово. Латинскими буквами. Прочти.
– «Adidas»?
– На моей памяти так было промаркировано несколько предметов одежды, поступивших в специальное хранилище Особой экспедиции, – медленно произнесла сыщица, глядя в пол. Лицо ее из жесткого сделалось задумчивым. – То самое, куда не имеют доступа даже сотрудники других отделов охранки. Кроме того, это слово я не раз встречала в архивах. – Она подняла взгляд. – Эта одежда из другого мира, Коля. Как и ее хозяин, полагаю.
– Ох… Черт… – Дронов со свистом втянул воздух сквозь зубы, потер лоб. Новость не то чтобы шокировала… Он ведь знал, давно знал… Именно об этом они с Настей говорили на берегу пруда. Полтора года назад, в самый разгар войны с Хокандским ханством, Николай нашел и передал в штаб необычную вещь – серый кирпичик с кнопками и полупрозрачным окошком. Тоже изготовленный из странного вещества. А спустя две недели на фронт прибыла Анастасия Егоровна, ищущая хозяина кирпичика. Так они и познакомились… Так он узнал, что их мир – не единственный. И почти смог об этом забыть, утонув в рутине…
– Помнишь старого доктора, которого мы вместе с тобой отыскали у киргизов? – Настя подошла к офицеру и забрала у него куртку. Повесила ее на место, пристально посмотрела мужчине в глаза – снизу вверх, чуть откинув голову. – Он рассказал тогда, что родом из другого мира. Где тоже живут люди, где говорят на понятных нам языках, но где наука и общество пошли иным путем. Помнишь? Я не стала тебе врать и объяснила, что он не первый и не последний пришелец. Что такие, как он, попадают сюда случайно и не могут вернуться домой. Что мое подразделение, Особая экспедиция, ищет их и помещает под охрану.
– Да… – протянул Николай. – Но… ты была очень… поверхностна.
– Узнай начальство, что я раскрыла постороннему даже общие факты… – Сыщица вдруг отступила на шаг, вскинула руку и коснулась его груди кончиками пальцев, не переставая смотреть в глаза. Азарт в ее взгляде чуть приугас. – Коля, в делах службы я не могу быть с тобой всегда честна. Даже теперь, когда ты мой постоянный сотрудник, мне придется иногда что-то от тебя скрывать, иногда о чем-то тебе врать… Однако я постараюсь делать это как можно реже. Не обижайся, хорошо? Меня и саму коробит.
Капитан Дронов глубоко вздохнул и накрыл ее ладонь своей. Усмехнулся:
– Настя, я не знаю, как на тебя можно обижаться. Я пробовал – не выходит.
– Спасибо. – Она мягко освободилась. Улыбнулась не разжимая губ – вполне приятно, не обычной своей злодейской ухмылкой. – Тогда пошли к столу – займемся делом?
Они вернулись к рабочему месту сыщицы. Настя плюхнулась на стул, выудила из нагрудного кармана тряпочку и принялась протирать очки. Пользуясь моментом, Дронов взял книжку, которую она читала, открыл наугад. Ну да – не только заголовок, сама книга тоже была написана по-арабски.
– Для начала – что мы имеем? – Надев очки, агент перегнулась через столешницу и отобрала у капитана томик. Положила перед собой. – Человек, его куртка, попытка похищения… Может, сядешь уже?
– Похищение? – Дронов опустился на знакомый табурет.
– Да. Я уверена, что он не случайно оказался единственным выжившим. Я уже опросила воинов-киргизов через переводчика и побывала на месте боя. Нескольких раненых, включая хозяина каравана и богатых купцов, добили. А его – связали и погрузили на лошадь. Когда стало ясно, что бой проигран, четверо всадников попытались скрыться с пленным, но киргизы их настигли. Кстати, о нем… – Девушка выдвинула ящик, достала лист бумаги и, придерживая очки за дужку, прочитала: – «Молодой мужчина, около двадцати пяти лет. Внешность европеоидная, кожа светлая, только начала загорать. Волосы русые, короткие. На животе имеется застарелый шрам, напоминающий след от хирургической операции по удалению аппендикса, однако отметки от швов и разрезов определены хирургом гарнизона как «несколько нетипичные». На левом плече – след, напоминающий прививку от оспы. На виске свежая рана, нанесенная…» Так, это уже не суть важно… – Она бросила листок рядом с книжкой и захлопнула ящик. Облокотилась о стол, сплетя пальцы. – По описанию подходит, не думаешь? Конечно, не факт… Кроме куртки при нем не было ничего странного, остальная одежда совершенно обычная. В кошельке имелись монеты местного хождения. Куртку он мог украсть или купить у настоящего владельца. И все же…
– Очень похоже, – согласился Дронов. – Он не азиат, а европейцы здесь наперечет.
– Раз у него были деньги и одежда – он успел немного обжиться в нашем мире, – продолжала сыщица. – Но зачем отправился сюда? Мы пока не знаем и рискуем не узнать вовсе – медики сказали, выздоровление отнюдь не гарантировано. А это может быть важно – в столь отдаленные и дикие края для развлечения не ездят. Караван, судя по товарам, шел из Хивы – значит, раньше наш пришелец пристать не мог. На пути от Хивы до Пишпека – Бухара, Самарканд, Ташкент… Возможно – Хоканд и Ош. Он мог присоединиться к ним в любом месте, не обязательно даже в городе. Но в городе его могли заметить, особенно если он открыто носил эту куртку…