– Так чего ты хочешь? Развода?
– Развод, даже если он устроит Фейна, – ответил Шарплесс, – поставит крест на моей карьере. Но я начинаю задумываться…
– Начинаешь задумываться, не послать ли штабной колледж ко всем чертям. Мол, не очень-то и хотелось. Я прав?
– Не совсем. Хотя отчасти. И вообще, хватит дымить трубкой с видом главного героя комедии «Восточный мудрец»! Дело серьезное, и мне нужны не саркастические замечания, а нормальные советы. Ну же, соберись с мыслями и придумай что-нибудь полезное!
Кортни поерзал на стуле. Ему стало неловко. На каких-то шесть лет старше двадцатисемилетнего Шарплесса, он вдруг почувствовал себя человеком в почтенных годах, но при этом лишенным сколько-нибудь значимого опыта.
– Послушай, Фрэнк… Никто, включая меня, не решит за тебя эту проблему. Ты должен разобраться с ней самостоятельно…
– О господи!
– …И никак иначе. Если вы с этой дамочкой любите друг друга и найдется способ избежать скандала, я бы сказал: дерзай. Пусть тебе достанется и дамочка, и учеба в штабном колледже. Вот только я тебя умоляю, не надо действовать наобум.
Шарплесс промолчал.
Его плечи поникли, взгляд устремился куда-то вдаль, а глаза под насупленными бровями, обычно серые, сделались почти черными.
– Значит, так тому и быть. – Он отвернулся от окна с видом человека, принявшего важное решение, и добавил уже другим тоном: – Отец будет счастлив с тобой познакомиться. Как насчет пообедать у нас дома?
– С радостью. Но если…
– Нет. Забудь. – Шарплесс допил пиво и встал из-за стола. – Вот бы сегодняшний вечер уже миновал. Боже мой, как мне этого хочется!
Возможно, то был голос инстинкта – и, определенно, пророчество. На глазах у Кортни обрел законченную форму некий загадочный план. Стрелу наложили на тетиву, лук натянули в полную силу, и оставалось только ждать глухого стука, когда наконечник ударит в цель.
Глава третья
– Если все готовы, не пора ли начать эксперимент? – предложил доктор Ричард Рич.
Дело шло к девяти вечера. Единственным источником света в продолговатой и просторной гостиной был стоявший у дивана торшер с подвижным абажуром из белого пергамента.
Одеваясь к ужину, Артур Фейн всегда был щепетилен до мелочей, но сегодня уступил жаркой погоде настолько, что надел под смокинг легкую рубашку. Так же поступили и другие мужчины – за исключением Фрэнка Шарплесса, чей красно-черный клубный пиджак офицера тесно облегал накрахмаленную сорочку, дополненную черным галстуком. Вики Фейн щеголяла в темно-фиолетовом платье с длинными рукавами и пышной юбкой до самого пола. Энн Браунинг была в белом. Несмотря на полумрак, силуэты всех присутствующих отчетливо выделялись на фоне светло-желтых стен.
В той стене, что была покороче, открыли окна, но шторы задернули почти полностью; и когда Ричард Рич занял место у камина из красного кирпича, его освещали только финальные сполохи вечерней зари.
Доктор Рич, невысокий коренастый мужчина приятной наружности, стоял, засунув руки в карманы засаленного смокинга и сверкая лысиной, окаймленной черными с проседью кудрями, что брали начало на затылке и, дерзко низвергаясь на воротник, придавали в общем-то заурядной внешности своего владельца легкий сценический шарм. Круглое лицо психиатра раскраснелось то ли от жары, то ли от выпитого за ужином бренди. Рич улыбался.
– А когда мы все же начнем, – прогудел он голосом чуть выше звука бас-трубы, – капитан Шарплесс непременно поймет, почему эксперимент нельзя было провести вчера вечером.
– Ладно, ладно, – отмахнулся Шарплесс. – Ну так в чем он заключается, ваш эксперимент?
– Мне тоже хотелось бы знать об этом, – добавил Артур Фейн чуть резче, нежели уместно в подобных обстоятельствах. – Что вы собираетесь сделать?
– С вашего позволения… – доктор Рич снова улыбнулся тошнотворно-загадочной улыбкой, – для начала я предложил бы загипнотизировать одного из присутствующих.
– Кого-кого, а меня вы точно не загипнотизируете, – сказал Артур, – и не дождетесь, чтобы я выставил себя на посмешище. Кроме того, я не одобряю подобных развлечений. Какие-то они… нездоровые.
– В любом случае вы далеко не лучший подопытный для гипноза, – с улыбкой парировал доктор Рич. – Нет. Для эксперимента я предложил бы кандидатуру миссис Фейн – разумеется, с ее разрешения.
По некой причине эта фраза произвела среди собравшихся небольшой фурор.
Вики, сидевшая неподалеку от камина, в изящном кресле, с совершенно прямой спиной и сложенными на коленях руками, изумленно повернула голову:
– Я? Но почему? В смысле, почему я?
– В первую очередь потому, миссис Фейн, что вы подходите для гипноза лучше остальных. А во-вторых… что ж, о второй причине вы узнаете, когда мы закончим.
– Но я считала…
Вики не договорила. Однако по направлению ее взгляда было ясно, что она считала наилучшей кандидатурой для гипноза мисс Энн Браунинг.
Та, охваченная искренним и глубоким интересом, сидела в тени, в одном из мягких белых кресел, и зачарованно следила за происходящим. Ровесница Вики, Энн не обладала такой же яркой внешностью. Она была пониже ростом и не такая фигуристая. Ее волосы, уложенные «корзинкой», золотились там, где на них падал свет, а кожа на фоне белого платья казалась бледной по сравнению с легким загаром Вики.
Проницательные глазки доктора перехватили взгляд хозяйки дома, расшифровали его, и Рич ответил:
– Вы ошиблись, миссис Фейн.
– Ошиблась?
– Как вижу, вам свойственно распространенное заблуждение: дескать, проще всего загипнотизировать человека впечатлительного или находящегося в состоянии нервного напряжения. Но любой врач подтвердит, что это мнение в корне ошибочно.
– Хотите сказать, что я впечатлителен? – с недоверием спросил Артур Фейн, расправляя плечи. – Или напряжен?
– Нет, мистер Фейн. Вы всего лишь упрямы, а потому склонны сопротивляться влиянию извне. Вряд ли существует специалист, способный вас загипнотизировать.
– Ей-богу, в этом вы правы, – негромко вымолвил Артур. Он был польщен – и, как всегда в подобных случаях, его смуглое лицо озарила приятная улыбка. Оставив попытки раскурить потухшую сигару, он продолжил: – Но почему в эксперименте должен участвовать кто-то из нас? Разве нельзя загипнотизировать кого-то из прислуги?
– Артур, они могут выболтать что-нибудь лишнее! – предупредила Вики.
Понимая, что она права, Артур умолк, но довольным уже не выглядел. Вики прекрасно видела, как он то и дело бросает жадные взгляды на Энн Браунинг.
– Что скажете, миссис Фейн? – напомнил Рич, и Вики усмехнулась:
– Вообще-то, я не против сыграть роль жертвы. Но, как и Артур, не желаю выставлять себя на посмешище. Насколько мне известно, под гипнозом высвобождается подсознательная сторона человеческой натуры. Это так?
– Лишь отчасти. Вы окажетесь под моим контролем и будете вынуждены повиноваться приказам.
– Да, именно это я и имела в виду, – второпях ответила Вики. – В том смысле, что не заставляйте меня крякать по-утиному, целовать кого-то из присутствующих или вытворять что-то в подобном роде.
До сего момента дядя Хьюберт Фейн, с наслаждением куривший одну из лучших Артуровых сигар, время от времени делал чрезвычайно задумчивое лицо. Внимательный зритель сказал бы, что этого человека изводит тревожное предчувствие. При упоминании подсознательной стороны дядя Хьюберт покашлял, будто намереваясь вмешаться в разговор.
Но доктор Рич опередил его.
– Миссис Фейн, – рассудительно начал он, – прошу не забывать, что это не интермедия и не салонный фокус, а полноценный научный эксперимент. Я даже не уверен, что сумею провести его. Даю слово, что вам не придется совершать нелепых или предосудительных поступков.
– Ну же, Вики, сделай нам одолжение! – добавила негромким и приятным голосом Энн Браунинг.
– Обещаете? – спросила Вики.
– Обещаю, – ответил Рич.
– Ну хорошо, – не без лукавства улыбнулась Вики и повела плечами. – Да начнется грязная работа. Что я должна сделать?
По гостиной пронесся вздох облегчения.
Рич повернулся к каминной полке, где находилась картонная коробка из-под обуви, которую доктор поставил рядом с часами в самом начале вечера.
– Итак, миссис Фейн, во-первых, я должен сказать остальным то, чего вам не следует слышать. Вы не могли бы ненадолго выйти в коридор и подождать, пока я вас не позову?
– Это еще что за шарады? – осведомился после паузы Шарплесс.
– Капитан Шарплесс, – повернулся к нему Рич, – если соблаговолите помолчать и удовольствуетесь созерцанием эксперимента, на проведении которого настояли, то через несколько минут сами все поймете.
– Прошу прощения, не хотел вас обидеть, но…
– Вы не против, миссис Фейн?
– Нет, вовсе не против.
Рич уже снял крышку с картонной коробки, и Вики, проходя мимо, не удержалась от беглого взгляда на ее содержимое. С очевидной поспешностью доктор вновь закрыл коробку, сунул ее под мышку и отправился открыть для Вики дверь, что находилась в той же длинной стене, у которой стоял камин.
Пропуская Вики, Рич посторонился, после чего притворил массивную дверь, но сделал это весьма небрежно, и замок не защелкнулся. Когда доктор вновь повернулся к остальным, дверь со скрипом приоткрылась на дюйм-другой.
Шарплесс хотел было указать на эту оплошность, но Рич твердо посмотрел ему в глаза и пробасил:
– В этой коробке два предмета. Предмет номер один: резиновый кинжал.
– Эй, погодите… – начал было Артур Фейн, но его перебила Энн Браунинг:
– Так-так?
Рич показал всем игрушечный кинжал с черной рукояткой и клинком, неаккуратно и неубедительно окрашенным в серебристо-серый цвет, после чего самым серьезным манером продемонстрировал, что резина сгибается во всех направлениях, и объяснил:
– Сегодня утром я купил его в магазине «Вулворт» за шесть пенсов. Вряд ли эту вещицу можно назвать опасной. Это предмет номер один. Но предмет номер два – совершенно другое дело.