Она выбралась из кровати, осторожно, на ощупь вдоль стен дошла до кухни, не включая свет и стараясь не разбудить родителей.
Там девочка взяла коробок спичек и вернулась в свою комнату. Когда будильник показал двенадцать, она открыла окно и выпрыгнула в сад.
Босыми ногами Нина встала на траву. Её сердце билось сильно-сильно. Она три раза повторила волшебное слово так, как ей наказал журавль:
— Канкау, канкау, канкау.
Потом чиркнула спичкой и подожгла краешек листа. Огонёк разгорался. Нина выпустила бумагу из рук, чтобы не обжечься.
Пылающий листочек вспорхнул вверх и — оранжевое зарево осветило сад.
Пока бумага прогорала и становилась всё меньше, пламя почему-то продолжало расти. Из оранжевого оно превратилось в жёлтое, сделалось ещё больше и вскоре стало неимоверно огромным и белого цвета.
Нина отступила на шаг назад: искры ослепили её.
И вдруг пламя перестало быть пламенем. Оно превратилось в птицу. В прекрасного белоснежного журавля.
Птица и Нина взглянули друг на друга. Потом журавль курлыкнул, взмахнул крыльями и поднялся в небо.
Нина помахала вслед рукой и увидела, как он поднимается всё выше и выше в ночное небо, к звёздам. Вскоре журавль превратился в точку и исчез.
На траве осталось только белое перышко. Нина подобрала его и вернулась в комнату. Положила перо на тумбочку и заснула.
Теперь она была уверена в себе, ком в горле пропал — больше она не боялась танцевать.
Нина точно знала, что должна сделать завтра: ноги будут вести её сами. Нужно только закрыть глаза, следовать за музыкой и раствориться в ней, словно во сне.
Мартинсито и жаба
Мартинсито хотелось приключений, поэтому он шёл на окраину города, в сторону леса, когда вдруг заметил камень, по форме уж очень напоминающий жабу. Он поднял его. Под камнем и правда оказалась жаба.
— Лягушка! — воскликнул Мартинсито.
— Жаба, — животное вытянуло лапы, чтобы поскорее высвободиться из рук мальчика.
Мартинсито ужасно захотелось дать жабе хорошего пинка, чтобы та подлетела и перевернулась в воздухе, но он сдержался. Решил сперва немножко поболтать.
— Интересно, и что ты делала под этим камнем?
— Ничего особенного, — сказала жаба. — Как ты понимаешь, там не слишком много свободного места для…
— Так ты пряталась! — перебил её Мартинсито.
— Да, я пряталась от твоей тётки, — ответила жаба. — А сейчас прошу прощения, но мне…
— Так ты знаешь мою тётю? — со страхом спросил мальчик.
Если бы тётя узнала, что Мартинсито ходил в лес, она тут же рассказала бы всё родителям, ведь они думали, что в это время он на занятиях. Но сегодня он воспользовался тем, что в школе был праздник и выступала его подруга Нина, и незамеченным выскользнул из зала.
— Да нет, не знаю я твою тётю. Тебе послышалось, потому что «тётка» звучит почти как «тёзка». Одного моего приятеля зовут так же, как и тебя, — объяснила жаба, изучая небо. — А сейчас, пожалуйста…
— Ты можешь объяснить, от кого пряталась? — снова перебил её Мартинсито.
— Ты что, из полиции?
— Я снова ослышался? Или ты правда сказала «из полиции»?
— Нет, на этот раз ты не ослышался, — ответила жаба. — Просто ты всё время задаешь глупые вопросы! Неужели не понимаешь, что мы в опасности?
— В опасности? В какой опасности? — спросил Мартинсито.
Но так и не получил ответа, потому что жаба как раз, сделав три прыжка, исчезла в траве. В тот же момент с неба прямо под ноги Мартинсито свалился огромный камень, который по форме в точности напоминал фигуру мальчика…
Ноэлия и кошка
Ноэлия и её сестра Ана ужинали на кухне, с удовольствием уплетая за обе щёки филе с картошкой, которое только что приготовила мама.
— Как прошел день в школе, Ноэлия? — спросила мама.
— Хорошо. Сегодня на школьном концерте танцевала Нина.
— Тебе понравилось?
— Да! Это было великолепно. Казалось, она кружилась как птица.
— Как прекрасно!
Ноэлия решила сменить тему и обратилась к сестре:
— Ты одолжишь мне платье, которое тебе подарила бабушка на день рождения? Завтра я иду на праздник к Габриэлю.
За день до этого Ана получила от бабушки подарок: прекрасное белое платье с огромными красными и жёлтыми цветами.
— Ты в своем уме? — ответила Ана.
— Ну дай хотя бы померить.
— Говорю тебе, даже не думай.
— Ана! — вмешалась мама. — Тебе что, жалко, если сестра примерит платье? Что с ним будет?
— Ну ладно. Так и быть, — сдалась Ана. — Но потом его буду носить только я.
После ужина девочки убрали со стола и разошлись по своим комнатам.
Ноэлия легла на кровать и решила почитать. Но не могла сосредоточиться. Она начала думать о дне рождения Габриэля. Наверняка устроят танцы. И это будет волшебно.
Вскоре она услышала, как хлопнула дверь. Это сестра пошла на занятия по гимнастике.
Ноэлия тут же вскочила и в один миг оказалась в спальне Аны.
Здесь в окне она заметила чёрную кошку, которая иногда появлялась возле дома.
— Кыш! — крикнула девочка, чтобы напугать животное. — Быстро!
Но кошка как ни в чем не бывало продолжала греться на солнышке.
Тогда Ноэлия оставила её в покое и поглядела на платье сестры.
Оно лежало прямо на кровати. Ткань казалась очень мягкой и чудесно пахла новой вещью.
Ноэлия надела платье, побежала в гостиную и принялась крутиться перед зеркалом.
«Хоть бы бабушка подарила мне такое же на мой день рождения», — подумала девочка.
Покружившись ещё немного, она вернулась в комнату Аны, чтобы положить платье на место. Раскладывая его на кровати, Ноэлия вдруг услышала какой-то странный звук, и сердце её ушло в пятки.
Ткань зацепилась за гвоздь, торчавший в стене! Ноэлия пыталась аккуратно отцепить платье и — увидела дырку. Маленькую, но всё же заметную.
«И что мне теперь делать?» — Ноэлия едва не плакала от отчаяния.
Тут она снова увидела чёрную кошку, которая уютно устроилась на подоконнике, и закричала:
— Это всё из-за тебя! Ты принесла несчастье!
Ненавистная гостья зевнула и взглянула на девочку жёлтыми глазами.
— Из-за меня? — недовольно мяукнула кошка. — Да что ты говоришь!
Сбитая с толку, Ноэлия не сразу пришла в себя от изумления.
— Я не знала, что ты умеешь говорить, — прошептала она.
— Это потому, что ты никогда не давала мне сказать и слова, — объяснила кошка.
— Я не разговаривала с тобой, потому что чёрные коты приносят несчастье.
— И кто же тебе такое сказал? — поинтересовалась кошка.
— Никто, — заявила Ноэлия. — Это и так ясно.
— Ясно кому? — снова спросила кошка. — О чём это ты? Кому это ясно? И почему?
Ноэлия не нашлась, что ответить.
— Сейчас у меня есть проблема поважнее, — наконец сказала она.
Что теперь делать с платьем? Ноэлия совсем не умела шить, а маму попросить не смела. К тому же через полчаса должна была вернуться сестра.
— Я могу тебе помочь, — предложила кошка.
— Помочь с чем?
— С чем, с чем?! С платьем, конечно. С чем же ещё, — ответила гостья.
— И что же о платьях знают кошки?
— Чёрные кошки — превосходные портнихи.
— Правда?
— Несколько веков назад люди выкалывали нам глаза, подвешивали за хвост, ошпаривали кипятком…
— Какой ужас! — воскликнула девочка.
— И всё потому, что у нас чёрная шерсть и некоторые вроде тебя не устают повторять, что мы приносим несчастье.
— Ну ладно. Прости меня, — извинилась Ноэлия. — Но какое отношение всё это имеет к твоей способности шить?
— Самое прямое! Чтобы выжить, нам приходилось шить костюмы и превращаться в белых или рыжих кошек, или пятнистых. Или в персидских кошек. Сиамских. Некоторые из нас даже маскировались под других животных: кроликов, белок. Так нас никто не мог узнать. Профессия швеи передавалась из поколения в поколение. Поэтому любая чёрная кошка умеет шить, вышивать, вязать.
— Но ты же не маскируешься.
— К счастью, нас сейчас не очень преследуют. Но иногда мы устраиваем праздники на какой-нибудь веранде, и я надеваю костюм белки, который носила ещё моя бабушка. Он, конечно, изрядно потрепан, но ещё вполне подходит для этого.
— Как бы мне хотелось когда-нибудь попасть на такую вечеринку.
— Они устраиваются исключительно для кошек. Сожалею.
— Ну ладно, — произнесла Ноэлия, подойдя к двери. — Сейчас пойду искать иголку с ниткой.
— Для чего?
— Как это для чего? Ты разве не говорила, что поможешь мне?
— Я сказала, что могу помочь тебе. Но не обещала. Это совсем разные вещи.
— Пожалуйста, не говори так! Обещаю, что никогда больше не стану прогонять тебя с подоконника, — чуть не плача, проговорила Ноэлия.
— Твое окно, конечно, удобное, но это не единственное место на свете, где я могу греться на солнышке. Тебе так не кажется?
— А ещё я буду давать тебе молоко, — не унималась Ноэлия. — Что скажешь? Согласна?
— Молоко я люблю, хотя от него иногда побаливает живот… Знаешь, что я люблю больше всего на свете?
— И что же?
— Тёплое местечко, чтобы спать там, когда идет дождь или становится холодно. Ненавижу холод.
Некоторое время Ноэлия размышляла.
— Ну хорошо, — сказала она. — Когда станет холодно, я разрешу тебе спать в моей кровати. Но при условии, что ты будешь чистой и не блохастой.
— Блохастой?
— У многих кошек есть блохи.
— У многих кошек есть блохи, — повторила кошка и с усмешкой добавила: — Я уверена, что моюсь чаще, чем ты.
— Значит, по рукам?
— По рукам, — согласилась кошка.
Ноэлия вышла из комнаты и на цыпочках прокралась в спальню мамы.
Швейные принадлежности хранились в тумбочке прямо рядом с кроватью. К счастью, как всегда после обеда, мама крепко спала.
Девочка открыла шкатулку, взяла всё, что ей было нужно, и тут же закрыла. Когда она вернулась в комнату Аны, кошка скомандовала: