Весь следующий день мы готовились к сражению, но я не забывал и о насущных проблемах. Кузнецы кое-как починили водопровод и даже смогли немного улучшить обогрев воды. Эмилия пребывала в полном восторге от горячих ванн и, как мне казалось, совсем не спешила покидать мое скромное жилище. Эта девушка каким-то образом умудрилась наладить со всеми хорошие отношения. И даже ключница Вероника отзывалась об Эмилии весьма положительно, говорила, что та интересуется цветами и мечтает разбивать в будущем большие клумбы. Мне хотелось верить, что эти клумбы будут иметь нормальный вид, а не станут пугать людей своей формой или расцветкой.
Вечером, перед тем как заглянуть к дядюшке Вилли, я проверил стойло. Так мы называли вовсе не место для лошадей, а большой подвальный зал, где держали големов. Этот зал состоял из множества деревянных клетей. Большинство наших големов были настоящими силачами и могли бы легко проломить хрупкую древесину, но дело в том, что они находились в деактивированном состоянии. Их энцеф делал лишь одно: посылал телу импульсы, приказывая не двигаться. Автономные големы подчинялись специальному слову, а остальные — мысленным командам. Я владел пятью двуногими тварями, Туссеан — тремя неуклюжими четвероногими и одним двуногим, другие же были под влиянием Вилли.
Сейчас в стойле находилось около семидесяти големов. Страшно подумать, сколько на них ушло хилы!
По каменной лестнице забарабанили шаги. Я обернулся и увидел Алессандро. Десятник часто наведывался в это место по служебным обязанностям.
— Господин барон, вы здесь? Вас ищет Юлий, говорит, что закончил с гвоздями. Только непонятно, кто их будет продавать. Марк-то погиб. Если позволите, господин барон, то есть у меня знакомый, который справится с этим делом.
Я подумал, что Алессандро недаром пришел сюда, а чтобы поговорить наедине, составить протекцию своему знакомому.
— Приводи его. Посмотрим, что он за человек, — я никогда не отвергал с ходу такие предложения. Вдруг знакомый Алессандро окажется удачным приобретением?
Десятник расплылся в широкой улыбке.
— Вы не пожалеете, господин барон. У Георга стальная хватка в торговых делах!
Потом Алессандро обвел глазами загоны с големами, точь-в-точь как я это делал только что, и высказал буквально мои мысли:
— Это же сколько денег на них ушло, господин барон! Вот интересно, откуда люди вообще берут хилу?
Ответ на этот вопрос был известен всем магам, но особенно не афишировался. Мне же было удивительно, как мало простолюдинов задумывается над тем, откуда у их господ берется магическое вещество.
— Деймолиты дают хилу людям, — произнес я, прикасаясь рукой к деревянному забору, за которым лежал голем, похожий на зеленого динозавра-велоцираптору.
— Что, так сами и дают? — Алессандро вытаращил глаза. — Но ведь мы враждуем!
— Недоразвитые деймолиты тоже могут производить хилу, — ответил я. — Они вылупляются… скажем так, из яиц, почти как пауки или тараканы. Если кому-то из людей посчастливится найти яйцо деймолита, то считай, что он — богач. Опытные маги знают, как получить полноценный зародыш. Потом детеныша деймолита сажают в небольшую клетку, чтобы он не вырос, и собирают упавшие чешуйки — хилу. Деймолиты живут долго, так что это тянется десятилетиями и даже столетиями. У больших сеньоров несколько таких малышей. У нашего короля, насколько я знаю, больше десяти или даже двадцати.
Алессандро присвистнул:
— А если взрослого захватить? Он ведь даст больше!
Я покачал головой:
— Не получится. Взрослый деймолит прикончит тюремщиков. Его можно только убить, а пленить — нет.
В тот день мне так и не удалось поработать над сверхпрочной кожей, ведь все мои мысли были устремлены к завтрашнему сражению. За какие-то сутки я подготовился на славу к этому знаменательному событию, ведь не каждый день представляется шанс удвоить свои земли.
Ранним утром, когда жаворонки едва продрали глаза, мои два отряда уже выходили из ворот замка. Первый отряд состоял из Рупрехта, трех его помощников и двадцати големов. Почти они все должны были умереть. Конечно, за исключением десятника с сопровождающими. Для того чтобы Рупрехт и его люди остались живы, я приказал им оседлать самых быстрых лошадей.
Второй отряд представлял собой основную ударную силу моего замка. По сути, я взял с собой все, за исключением дядюшки Вилли и его личной охраны.
Мой план был изумительно прост. Раз уж я пообещал Прасту генеральное сражение на его условиях, то зачем же разочаровывать моего недруга? Мое слово — закон, в этом никто не должен сомневаться. Я дам ему генеральное сражение с помощью големов. Рупрехт натравит их на Праста и благополучно сбежит, не дожидаясь, пока барон расправится с ними. А ведь это займет некоторое время, к тому же проредит силы Праста и Листа. В беспорядочном бою с обезумевшими автономными големами, брошенными на произвол судьбы, нет ничего приятного. Я же тем временем возьму замок Праста.
Нельзя сказать, что мой план прошел гладко, несмотря на его простоту. Людям Рупрехта удалось натравить големов на врага, но они сами натолкнулись на засаду Листа. Им пришлось удирать под градом стрел. Все были ранены, кто-то легко, кто-то не очень, две лошади впоследствии пали. Рупрехт чуть было не лишился руки. Костоправ Цимес извлек три стрелы из плеча десятника. Но обо всем этом я узнал позднее.
Мои дела обстояли немногим лучше. Я притащил с собой требушет, чтобы попугать оставшихся защитников замка Праста. Это удалось. Затем мои люди полезли на стены по приставным лестницам. Это тоже удалось. Но вскоре выяснилось, что у Праста тоже есть несколько автономных големов, и кто-то выпустил их, не дожидаясь, когда мое войско вступит во внутренний двор замка. Эти големы после активации были заточены лишь на одно: убивать всех подряд. Я со своими людьми закрепился на стенах и оттуда наблюдал страшную картину избиения обычных жителей замка.
Мы хотели помочь, спасти крестьян, но лезть вниз и рисковать жизнями своих людей ради чужих было бы глупо. Я приказал поднять на стену арбалеты, однако время уходило. Внизу особенно буйствовал голем-циклоп. Кто-то создал его, видимо, под впечатлением древнегреческих мифов. Приплюснутая голова словно влитая покоилась на широких плечах, а само тело казалось покрытым редкой рыжей шерстью. Когда этот новоявленный циклоп напал на какую-то девчушку в красной кофте, я не выдержал и послал вниз Воронка.
Мой голем мелькнул черной тенью и атаковал единственный глаз циклопа, расположенный на лбу. Очевидно, атака удалась, однако циклоп отбросил дубинку и схватился за голову, сумев помять одно из крыльев Воронка. Я попытался вывести птицу из схватки, чтобы потом подлечить, но лишенная способности летать, она уже не была такой ловкой, как прежде. Циклоп бросил Воронка под ноги и наступил на его небольшое тело. Я ощутил, как рвется наша связь, как умирает энцеф.
Меня охватила печаль. Я привязался к Воронку и часто думал о нем, как о настоящей умной птице. Мне даже казалось, что он способен мыслить на более глубоком уровне, чем тот, который я вложил в него. В тот миг я поддался суеверию и решил узнать имя спасенной. Вдруг смерть Воронка не напрасна и девчушка тоже сможет послужить моему делу?
Лишь усилием воли я отбросил переживания о своем мертвом создании. Нужно было организовать обстрел автономных големов и проследить, чтобы никто из солдат Праста не притаился в темном углу и не нанес предательский удар. В целом сегодня смерть обошла стороной моих людей, что явно было поводом для радости, а не печали.
Через пару часов после начала штурма мы прикончили големов, взломали последнюю линию обороны и взяли донжон. Я ворвался в числе первых в главный зал, украшенный разноцветными гобеленами. Моя кровь еще кипела, меч в руке искал врага, но в зале нас встретили лишь три женщины.
— Справа — Розалинда, — быстро сказал мне Никер, который то ли прикрывал мою спину, то ли просто за ней прятался.
Розалинда, симпатичная шатенка лет двадцати пяти, как-то странно посмотрела на нас и скосила глаза в сторону плотной красной шторы.
Я показал рукой на штору. Никер сделал четыре шага к ней и сместил ее вбок лезвием меча. Около стены стоял совсем молодой воин, сжимающий дрожащими руками взведенный арбалет, устремленный вверх.
— Не надо, парень, — прогудел я из-под шлема. — Не шевелись.
Арбалет был так себе, но выстрел в упор — это выстрел в упор, с ним приходилось считаться.
Разумное взяло верх в молодом воине, и он позволил Никеру забрать оружие. Пленный был препровожден к другим, запертым в довольно большую комнату на первом этаже.
Я снова одарил вниманием дам. Они все были родственницами Праста: две родные сестры — Сильвия и Айрис и одна двоюродная — Розалинда.
— Оставайтесь здесь, пока все не уляжется, — сказал я им. — Не пытайтесь ничего предпринимать, просто ждите.
Брать штурмом замки было для меня в новинку, и я старался не ударить лицом в грязь, а предусмотреть все, что возможно. Мне приходилось действовать быстро, ведь вскоре ожидалось возвращение Праста и его небольшой армии.
Я на скорую руку навел порядок, приставил часовых к пленникам, а остальных воинов бросил на стены. Люди, обычные крестьяне, те, кто не состоял в ополчении, не только не сопротивлялись, но даже не ворчали. Думаю, что так же вели бы себя и мои подданные в сходной ситуации. Защита замка — удел барона, а крестьяне должны ему лишь налоги. Все четко знали это правило.
— Что ты не радуешься, Арт? — Никер энергично хлопнул меня по доспеху, когда я высматривал моего врага. — Что хмуришься? Смотри же, первый замок, взятый нами в бою!
Я не отвечал, а молча гадал, сколько воинов и магов у Праста, есть ли машины для осады и специализированные големы. Мы опросили тех, кто видел, как барон покидал замок ранним утром, но проблема в том, что никто не знал, какие силы притащил с собой Лист к месту встречи двух отрядов.
— Арт? — Никер не унимался. — Да что с тобой? Ведь это удача!